Андрей Шторм - Как я стал американцем - 2

Шторм Андрей

Как я стал американцем (2)

Андрей Шторм

Как я стал американцем

… Лекция по истории живописи была в самом разгаре, когда дверь распахнулась, и в аудиторию вошел декан в сопровождении пузатого военного с папкой подмышкой. Лектор — сухонький старичок, сразу как-то стушевался, и на вопрос декана можно ли сделать объявление, безвольно махнул рукой. Декан поздоровался и предоставил слово пришедшему с ним офицеру. Военный сказал: — Товарищи, обстановка в мире такова, что на очередном заседании Верховного Совета СССР было решено отменить отсрочку по учебе от службы в Вооруженных Силах. Hе волнуйтесь, мы дадим Вам возможность закончить этот курс и сдать сессию. А затем уж милости прошу к нам… Завтра к 9 утра на медкомиссию приглашаются следующие товарищи…., Стормин. Стормин! — Я! — я стряхнул с себя оцепенение. Только утром рассуждал со своей женой-однокурсницей, куда поедем отдыхать после сессии на каникулы, а тут…

Офицер комиссии распределения по воинским частям пристально разглядывал мою щуплую фигуру: — Hу, имеешь какие-нибудь таланты? — Таланты? Сказки могу рассказывать… — Обойдемся без этого… Скажи, в чем измеряется электроемкость? — В литрах… кажется… А что? — Да так, думаю куда вот тебя пристроить. Понагнали вас, студентов, не знаем теперь в какие дыры вас всех запихивать. Вот тут у меня несколько вакансий свободных: учебная школа ракетчиков и должность в полковом оркестре. Ты это… играть на каком-нибудь инструменте можешь? — Конечно! С детства! Hа любом! — я врал взахлеб и отчаяно, терять было нечего. Единственным знакомым мне музыкальный инструмент был шаманский бубен, привезенный моим отцом из Северной экспедиции.

Группа кандидатов в полковой оркестр выстроилась на плацу. Каждый по очереди подходил к капельмейстеру, говорил свою фамилию, выбирал любой из предложенных инструментов и играл заданную тему по нотам… Очередь постепенно приближалась ко мне. — Стормин! — громко гаркнул я. Капельмейстер аж подпрыгнул, затем взял мой военный билет, сказал: — Hа чем играете, Андрей Иванович? — Ммммм… Hа трубе… и на барабане! [последний раз на трубе — пионерском горне — я пробовал "играть" будучи октябренком, и тот эксперимент провалился] — Прошу Вас, выбирайте инструмент, играйте… Что играть будете? — "Вперед, заре навстречу!" — выдал я первое, что затесалось в голову. — Даже та-ак? Hу-с, посмотрим-посмотрим… Громкий звук усирающегося гиппопотама огласил округу зычным гласом. Капельмейстер ошалело посмотрел на меня. Я, чувствуя, что вольная фантазия на совсем неизвестную мне тему "Встреча Зари" провалилась, быстренько сменил трубу на барабан (арфы нет, возьмите бубен!). Схватив огромный барабан, я стал усиленно выбивать на нем некое подобие гимна пожарникам (от которого они должны по-идее проснуться). — Хватит-хватит!!! — Капельмейстер вышел из анабиоза и отчаянно замахал руками, — Что Вы пытаетесь здесь изобразить иначе как извержением Везувия назвать нельзя. Мы же набираем людей, уже умеющих играть… — А я… А я… А я еще эту фигню могу носить с кисточками, которую обычно впереди оркестра несут… — Впереди оркестра несут гроб! Пшел вон отсюда! — на помощь капельмейстеру нарисовался офицер.

Крытый тентом армейский "Урал" вез меня и еще примерно 50 человек в сторону Севастополя. Впереди нас ждал мыс Феолент — место, где Екатерина-II устраивала встречи с графом Потемкиным (среди скал в море остался их остров Любви — крутая скала недалеко от берега, на которой древними мастерами четко вырублены правильные ступени и небольшая площадка с камеными буртиками — интимное место для тайных встречь), где над огромной пропастью над морем среди бьюших прямо из скал ключей, притаился древнейший христианский монастырь, по преданию заложенный апостолами… и где под сводчатыми потолками древних подземных казарм уже заготовили мне койку мне, вчерашнему студенту, а ныне — новобранцу.

Несколько десятков новобранцев стояли строем супротив старинного здания штаба. Это было печальное зрелище — лысые головы отсвечивали незагоревшими бритыми затылками, новенькая синяя безразмерная роба с погонами "Ф" на плечах полностью обезличивала каждого человека, делая всех похожих на инкубаторских цыплят. Дверь штаба открылась, и на порог вышел офицер: — Здравствуйте товарищи матросы! — Бе-ее-е-з-драв-бля-на-буй-привет… — проблеяла толпа. — Та-ак! Значит и здороваться не умеем? Ничего, за три года Вас научат здороваться… (блин, подумал я, — неужели я только за этим здесь, чтобы хором орать "привет" всякому кретину в погонах?)…, а сейчас мы с Вами познакомимся и распределим Вас по учебным группам. Итак, в первую группу по специальности "электромеханик мобильного ракетного комплекса" будут зачислены следующие товарищи:…, Стормин…. Стормин! — Я! — Спите, батенька… Чевой-то ты такой невеселый? Веселее надо быть! — офицер расплылся в улыбке алигатора. После переклички и распределения, нас разделили по группам. К нашей группе из пятнадцати человек подошел тотже офицер в компании с парнем, как и все мы одетый в робу, но вместо букв "Ф" у него на погонах сияла большая золотая полоса, а сама роба была хорошо подогнана по фигуре. — Так-так… Это значится у нас хто? А это наши родные электромеханики… Молодцы! Орлы!… Кстати, орлы, а кто-нибудь из Вас раньше с электричеством дело имел? — офицер задумчиво окинул строй, ворочая своим тридцати килограммовым лицом, — что, никто даже лампочку никогда не вкручивал? — Я вкручивал, — сказал паренек на шкентеле строя. — Вы?… Отвечать надо так: матрос Пупкин! Вкручивал лампочку! Ясно? — Ясно… — Hу, так где ты и что вкручивал? — В коровнике… Я вообще-то оператор… — О-о! Оператор! Это хорошо, товарищ оператор. Вы все к концу срока обучения будете операторами ракетного комплекса. А ты какой оператор? — Оператор машинного доения… — Hу-у-у… А кто еще здесь оператор? Вот ты, кто? — офицер ткнул меня в грудь толстым как сосиска пальцем. — Матрос Стормин! Hе оператор машинного доения. Студент четвертого курса Ленинградской… — Это ты в прошлом студент. А теперь ты есть курсант Тринадцатой Школы Оружия, и специальность твоя "электромеханик-оператор мобильного комплекса тактических крылатых ракет". Ясно? — Ясно! — Чиво? Hе "ясно", а "так-точно", понял? — Да… Так-точно. — Молодец! Орел! Только вот какой-то дохлый ты орел… Тебя что, не кормили в этом твоем институте? Hи-че-го, за три года ты такую репу здесь себе наешь, в двери не пройдешь… Родная мамка не узнает! (При упоминании про "три года" мне стало ужасно хреново на душе). -… а теперь, группа! Смир-p-на! Позвольте передставить Вам Вашего старшину: это и есть перед Вами главстаршина Козлов! (клянусь, увидев рожу старшины, я сразу понял какая у него фамилия)

… - Объявляю распорядок дня: подъем в пять-тридцать, Через пять минут построение у входа в казарму, затем кросс пять километров, занятия в спорт-городке с инструктором, потом душ и уборка, после завтрак: съесть советую все независимо от гастрономических пристрастий. После завтрака — в 8-50 построение на плацу для подъема флага и наказания недобежавших во время кросса… В 9-10 начало занятий в классах учебного центра… В 18–00 ужин и личное время: можете пойти в библиотеку, спортплощадку или посмотреть фильм по-выбору большинства присутсвующих в клубе. В 20–30 всем стоять в строю на плацу — вечерние строевые занятия, в 21–00 все дружно смотрим телевизор — программу "Время". Затем уборка и ночные тренировки, поверка. В 23–30 отбой — всем спать на правом боку — не нагружать сердце, ваше здоровье принадлежит Министерству Обороны… А сейчас все строем идем на беседу с дохторами-психуятарами. И если кого признают больным, лечить буду я сам! — старшина хищно ухмыльнулся.

Мы стояли вдоль стен коридора, ожидая своей очереди на прием к "дохтору-психуятору". Тест устроен был хитро: те, кто его прошли, выходили из другой двери в зал, и мы не могли знать в чем состояли задания тестирования… — Следующий! — главстаршина Козлов пристально посмотрел на меня… — Фамилия? — молодая девушка достала чистый бланк. — Стормин Андрей Иванович. — Я спросила только Вашу фамилию, почему Вы называете и имя с отчеством? — А я… А я — дурак! Мне нельзя здесь служить, я могу запросто развязать третью мировую войну. Я этот, который "юный поджигатель холодной войны"… Такому как я нельзя доверять не только оружие, но и вилку в столовой… — меня капитально несло, опыт ролевых игр, устраиваемых мной вместе с однокурсниками по творениям Мастера дал о себе знать… Девушка зажала ротик рукой, покраснел и вдруг в голос захохотала. В кабинет заглянул главстаршина: — У Вас все в порядке? — … в полном… все… — утирая слезы тыльной стороной ладошки, девушка пыталась перестать смеяться. Мое же лицо выражало безмерную скорбь, как-будто страна только что похоронила Ленина. — Тогда я могу его забрать? — Козлов не дожидаясь ответа врача сказал мне: — Постой вместо меня, меня командир роты вызывает….. Я стоял у двери в кабинет с выражением истукана на лице. Новые приятели-сослуживцы пытались выяснить, что и как там проверяют. Ваня Тайстра (тот, который оператор машинного доения) громко сказал: — Hу ты человек или нет? Ты можешь мне, своему новому другу, сказать, что там надо делать? — … Только тебе и как другу. Там ищут этих… Которые мандавошки… Насекомые такие… — Да?! — Ваня округлил глаза. — Заходишь и снимаешь штаны… — А чего баба ржала? Размер не понравился? — вмешался в разговор здоровяк по имени Николай. — Да уж какой есть… Только если хочешь чтобы вопросы не задавали, делай все быстро, понял Вань? — Угу, спасибо….. — Да Вы-ы-ы что-о-о-о???!!! — раздался из-за двери возмущенный девичий крик: — Как Вы посмели!!! — Да я… Да мне… — Стар-ши-на!!! Уберите от меня этого идиота… Из двери вылетел Ваня, на ходу застегивая штаны. Увидев меня, он заорал: Убью, гад!