Александр Сальников - Героями не рождаются

Александр Сальников

Героями не рождаются

Для Гильдии Спутников наступили тяжелые дни. Нет, крепкие парни еще не перевелись, их стало даже с избытком. Особенно после того, как лет двести назад ввели квоту на набор Кандидатов. Эх, старые добрые времена… Артур на одном только своем островке мог позволить себе держать дюжину перспективных бойцов, а что теперь? По три Кандидата с королевства! Тьфу, курам на смех!..

Готфриду Остбургскому такое положение вещей нравилось не особо. Но менестрель, отдавший полвека работе в Гильдии, логику закона понимал и квоту поддерживал. Где, скажите на милость, найти для себя подвиг славному рыцарю? Великанов вообще повывели, крылатые залетают редко… Одна была надежда — на гоблинов, да и те измельчали. То ли за ум взялись — государство создают, то ли своих героев им не нужно вовсе. Как бы то ни было, но после смерти достопочтенного Шрых-Нуха в Гильдию от гоблинов никого не присылали.

Без приключений Кандидаты стали хиреть. Остались, конечно, турниры, но это мелковато для будущего Героя. Так — размяться, дам поохмурять, регалий впрок накопить. На первых порах помогли Священные войны. Бить неверных, что с севера, что с юга, — дело благородное, да только замена качества количеством — сомнительная замена, как ни крути. Но харчами перебирать уже не приходится.

Сердце Готфрида затрепетало, когда на пороге его дома возник из пелены тумана гном с шевроном Гильдии на плаще.

Уважив гостя согревающим, менестрель из Остбурга еле скрывал нетерпение, поддерживая светскую беседу о нелегкой доле Спутников будущих Героев. Наконец бородатый выколотил трубку и вытащил из кожаной сумы заветную пластину.

Руны на олове превзошли самые смелые ожидания Готфрида. На поле близ Вирнау всего через три недели Людвига фон Линденстроффа будет ожидать настоящий дракон. Имени змия в письме, естественно, не было; такая уж у крылатых привычка — имена скрывать. Но каждый в Гильдии помнил: хочешь узнать Кандидата — глянь на подпись его Спутника.

Задыхаясь от волнения, Готфрид сверил по каталогу форму отверстия в пластинке — коготь принадлежал Фаринсмурру! Хоть старина Фар и приглядывал сразу за двумя Кандидатами, но оба они были высшей пробы. А значит, у Людвига фон Линденстроффа появился отличный шанс войти в анналы истории. На радостях Готфрид вусмерть напраздновался с подгорным коллегой, а посему лишь к вечеру следующего дня отправился вырывать своего подопечного из объятий белокурой Гризельды.

Готфрид заподозрил неладное, едва кавалькада выехала из леса. Уж слишком резко прекратился ливень, а солнечные лучи, пронзившие низкие тучи, были так ослепительны, будто сошли со страниц Святого Писания. Благородный Людвиг осенил себя крестным знамением и воодушевленно проорал любимый боевой клич.

Менестрель лишь хмыкнул, когда его догадка подтвердилась — вдалеке трижды взметнулось пламя. Фар приветствовал появление старого знакомого.

Оставив рыцаря готовиться к поединку, Готфрид направил лошадь к холму, облюбованному единственным в Гильдии драконом. Глупая кобыла, едва учуяв крылатого, встала как вкопанная и принялась испуганно ржать. Ее хором поддержали оба мула, на которых тряслись писари менестреля.

Пинки и угрозы убедили только людей, и остаток пути Готфриду пришлось осилить пешком. Грамотеи, плетущиеся следом, еле слышно жаловались на судьбу, сгибаясь под тяжестью походных стульев и рундука с пергаментом. Бормотание сменилось всхлипами, когда вставший на задние лапы Фар взмахнул пару раз крыльями, отправил в небо пурпурную струю огня и показал зубы. Кроме Готфрида, драконий юмор в Гильдии не понимал никто, да и сам он не всегда отличал улыбку крылатых от оскала.

— Добрый день, мягкотелый Готфри, — стараясь говорить в сторону, осклабился Фар.

— И тебе, чешуйчатый! — облегченно вздохнул менестрель, поняв, что дракон-Спутник все-таки улыбался. — Мы не опоздали?

— Что ты! — глянул на бледных писарей Фаринсмурр.

Те расположились подле нанятого драконами гнома, который невозмутимо правил зубильце для рунного письма.

Фар облизнулся и, прищурившись, повторил:

— Что ты, Готфри! Вы как раз вовремя. Я недавно позавтракал.

— Ты, как всегда, в ударе! — хохотнул менестрель и сразу же поставил вопрос ребром: — Твои шуточки с погодой?

— Кодекс этого не запрещает, а у меня мало времени, дружище, — парировал Фар. — Старейшины отпустили нас с Горухом всего на полгода.

— С Горухом? — задумался Готфрид. — Я думал, что знаю всех твоих подопечных. Что-то не припомню такого Кандидата из ваших…

Пущенные ноздрями колечки заменяли драконам смех:

— Готфри! Ну ты меня просто без Дюрандаля режешь! — когтем смахнул слезу Фар. Реакция спасла менестрелю и обувь, и ногу — кислота упала на цветы календулы. — Конечно, не припомнишь — он последний раз выходил за Рубеж, когда твой дед еще и брэ не носил! Но не сомневайся, я кого ни попадя сопровождать не стану. Так что рыцарю твоему славы лет на триста хватит. Если ему удастся совершить подвиг, конечно.

— Так-то оно так… — поскреб подбородок Готфрид, наблюдая, как чернеют и осыпаются в труху несчастные ноготки. — Но с чего тогда ваши в Кандидаты старика выбрали?

— Видишь ли, дружище, — попытался перейти на шепот дракон, — Горух, он уже стар и в последнее время… Как бы так помягче сказать?.. — Фар на секунду задумался и снова пустил ноздрями колечки. — …стал не совсем горяч, если ты понимаешь, о чем я. В общем, самочкам от него проку мало, так почему бы не сделать из старика хотя бы Героя для желторотой поросли?

— Вы у себя за Рубежом совсем свихнулись на продолжении рода… — начал было Готфрид, но вовремя заметил, как сузились зрачки Фара. Пришлось сменить тему. — А кого ты пригласил в Очевидцы?

— Северянина Хильдира Седого… Дори Скучный из бородачей увязался, когда за писарем залетали… — грустно ответил дракон. — Хотел еще из остроухих кого захватить, для солидности. Но эти зазнайки ласково намекнули, что им не до наших проблем.

То, что Фар не вспомнил о Спутниках светских рыцарей, настораживало.

— Фаринсмурр, а ну-ка, ответь мне именем Кодекса, — решил сразу расставить точки где надо менестрель из Остбурга, — кому ты еще послал вызов?

Смущенный дракон представлял из себя зрелище не для слабонервных:

— Готфри, дружище, ты только не обижайся! Ну не уверен я в твоем Линденстроффе! А у меня за последние три выезда — ни одного результативного! Сам понимаешь, репутация пошатнулась, вот я и…

— Кому выслал? — помрачнел менестрель.

— Сэру Габриэлю…

— Кандидату Бартоломью Мерсинского? Ты позвал описывать такой бой Барта Проныру?! — праведному гневу Готфрида не было предела. — Ты что, не помнишь, как его предыдущий питомец свалился пьяным с моста и утонул? Я, конечно, ничего не хочу сказать о сэре Эндрю, упокой Господи его душу, перспективный был Кандидат. Но когда Барт попытался выдать этот позор за подвиг… Его же чуть из Гильдии не выставили! А теперь ты, Фаринсмурр Мудрый, шлешь ему приглашение? Как ты мог?! Ты! Да ты…

— Готфри, ну не шуми! — примирительно склонил голову дракон, дождавшись, когда человек остановился перевести дух. — Я понимаю, с друзьями так не поступают, но Кодекса-то я не нарушил! Да и ты на моем месте сделал бы то же самое. Или я не прав, Готфри?

Остбургский менестрель лишь пожал плечами, признавая, что дал волю эмоциям, а правда осталась-таки за крылатым.

Несмотря на грозный вид, драконом Фар считался незлобным, а человек Готфрид был для него излюбленным собеседником. Поэтому друзья решили не раздувать ссору, а опрокинуть винца для вдохновения, тем более что солнце близилось к зениту.

Готфрид уже пришел в благодушное состояние, когда на холм взобрались двое Очевидцев. Хильдир, опираясь одной рукой на посох, а второй на плечо крепыша Дори, обнажил свои десны в приветственной улыбке и прошамкал:

— Вот снова я зрю в этот год, на знамения щедрый, тебя, о сильнейший из скальдов — прославленный Готфрид! Восславлю богов за такую великую милость — что прежде, чем веки свои навсегда уж в Мидгарде я смежу, увидеть тебя еще раз ниспослало мне небо!

— Здорово, Готфрид, — пробурчал вымокший в траве по бороду гном.

Его тоже раздражала старческая привычка северянина общаться виршами, но преклонный возраст в Гильдии чтили.

После традиционных объятий, в которых не участвовал только Фар, Дори заявил:

— Осмотр поединщиков закончен, коллеги!

Гном откашлялся и, заглянув в свиток, произнес:

— Оружие и доспехи рыцаря Людвига не имеют изъянов, качество стали превосходное, заточка стандартная.

Готфрид приосанился, победно взглянул на Фара и хотел было что-то сказать, но бородатый продолжил: