Клайв Касслер - Сокровище

Клайв Касслер

Сокровище

ПОСВЯЩАЕТСЯ ПАМЯТИ РОБЕРТА ЭСБЕНСОНА. ДАЙ БОГ КАЖДОМУ ТАКОГО ДРУГА!

Александрийская библиотека действительно существовала, и если бы она не была опустошена войнами и религиозными фанатиками, до нас дошли бы знания не только великих империй – египетской, греческой и римской, но и тех малоизвестных цивилизаций, которые возникали и гибли вдали от берегов Средиземного моря[1].

В 391 году н. э. римский император Феодосий[2] как истинный христианин приказал собрать и уничтожить все книги и произведения искусства, являющиеся, по его мнению, языческими, включая бессмертные труды греческих философов.

Считалось, что большая часть коллекции была спасена и тайно вывезена. Но что с ней стало и где она спрятана, остается тайной на протяжении шестнадцати веков.

К читателю

Автор приносит извинения за некоторые неудобства, связанные с необходимостью перевода единиц измерения. Но что делать, если в 1991 году Соединенные Штаты Америки оставались последней страной на земле, еще не перешедшей на метрическую систему.

Но это очень просто:

английская, или морская, миля = 1852 км=,

ярд = 0,91 м,

дюйм[3] 25 мм.

Вот и все.

Пролог

Предвестники

15 июля 391 года н. э.

Место действия неизвестно

Маленький мерцающий огонек плясал в непроглядной темноте тоннеля. Человек, одетый в шерстяную тунику, закрывающую колени, замедлил шаг и поднял над головой масляную лампу. В ее тусклом свете стала видна человеческая фигура, лежащая в гробу из золота и хрусталя, а на гладкой стене за человеком в тунике выросла уродливая, фантастически огромная тень. Человек склонился над гробом и несколько секунд смотрел в невидящие глаза покойного, потом опустил лампу и отвернулся.

Он обвел внимательным взглядом длинный ряд неподвижных фигур, застывших в мрачном безмолвии; их было так много, что последние терялись во мраке пещеры, словно в бесконечности.

Юний Венатор пошел вперед. Его сандалии слегка задевали неровности пола, издавая звук, похожий на шепот. Вскоре тоннель расширился и перешел в просторную галерею. Возвышавшийся на высоте тридцати футов куполообразный потолок опирался на целый ряд арок, придававших прочность всей конструкции. Вырезанные в известняке желоба змеились по стенам, чтобы просочившаяся вода могла свободно стекать в глубокие дренажные бассейны. Стены были изрыты углублениями, наполненными тысячами очень странных круглых контейнеров, сделанных из бронзы. Если бы не большие деревянные клети, установленные в центре этого необычного помещения, то его вполне можно было принять за катакомбы, которых так много под Римом.

Венатор внимательно разглядывал медные таблички, прикрепленные к клетям, сверяя их количество с тем, что было указано в свитке, который он развернул на небольшом складном столике. Воздух в пещере был спертый и сухой, поэтому очень скоро струйки пота стали понемногу пробиваться сквозь плотный слой пыли, покрывавший его кожу. Спустя два часа, уверившись, что ничего не пропустил, он снова свернул свиток и аккуратно засунул его за пояс.

Окинув прощальным взглядом все, что находилось в галерее, Юний Венатор огорченно вздохнул. Он знал, что больше никогда этого не увидит, не сможет коснуться рукой. Устало ссутулившись, он крепко сжал в руке маленькую лампу и направился в обратный путь.

Венатор был немолод, скорее даже стар – ему уже минуло пятьдесят семь лет. Обветренное, изборожденное морщинами лицо, ввалившиеся щеки, усталая, шаркающая походка – все это выдавало в нем человека, у которого не было стимула жить дальше. И все же где-то в глубине души он ощущал тепло, которое дает сознание исполненного долга. Великий проект успешно завершен, огромная тяжесть наконец снята с его согбенных плеч. Ему осталось только преодолеть долгий путь в Рим.

Он миновал еще четыре тоннеля, прорезавших гору. Один из них был завален грудой булыжников. При обвале погибли двенадцать рабов, трудившихся внутри. Их мертвые тела все еще находились там, под камнями. Венатор почувствовал угрызения совести. Но для них было лучше погибнуть быстро и без мучений, чем долгие годы влачить жалкое существование, работая на царских рудниках, – и только для того, чтобы все равно умереть от болезней или быть брошенными на произвол судьбы, когда иссякнут последние силы.

Он свернул в крайний левый проход и сразу же увидел впереди слабый свет. Входная шахта начиналась в небольшом гроте и имела диаметр около двух с половиной метров – достаточный, чтобы прошли самые крупные клети.

Неожиданно до него донесся отдаленный крик – звук шел снаружи. Венатор озабоченно нахмурил лоб и ускорил шаг. Выйдя на свет, он непроизвольно сощурился. Немного помедлив, он бросил взгляд на лагерь, расположенный неподалеку, на склоне горы. Группа римских легионеров окружила нескольких девушек из какого-то варварского племени. Самая молодая из них, почти девочка, снова вскрикнула и сделала попытку броситься наутек. Ей почти удалось проскочить мимо солдат, но один из них все же успел ухватить ее за длинные черные развевающиеся волосы. Он так сильно дернул ее за волосы, что девушка не устояла на ногах и рухнула на колени прямо в грязь.

Массивный, плотно сбитый мужчина, заметив Венатора, сразу подошел к нему. Этот человек был настоящим великаном – на голову выше любого в лагере, с широченными плечами и почти такими же бедрами, с руками, напоминающими дубовые бревна, длинными, достававшими до самых колен.

Галл Латиний Мацер был главным надсмотрщиком. Он приветственно махнул рукой и заговорил неожиданно высоким голосом.

– Все готово? – спросил он.

– Да, я закончил, – кивнул Венатор. – Можешь запечатывать вход.

– Считай, что это уже сделано.

– Что за суматоха в лагере?

Мацер неодобрительно взглянул холодными черными глазами на солдат и сплюнул.

– Идиотам легионерам нечего было делать, и они со скуки совершили набег на деревушку в пяти лигах[4] к северу отсюда. Устроенная ими бойня оказалась совершенно бессмысленной. Убили около сорока варваров, причем только десять мужчин, остальные – женщины и дети. И зачем? Ни золота, ни трофеев – ничего ценного, только коровий навоз. Притащили сюда несколько уродин, чтобы поразвлечься.

Лицо Венатора напряглось.

– Кто-нибудь уцелел?

– Мне сказали, что двоим мужчинам удалось бежать.

– Они поднимут тревогу во всех окрестных деревнях. Боюсь, Северус разворошил осиное гнездо.

– Северус! – Мацер не произнес, а презрительно выплюнул это имя. – Проклятый центурион! Его люди не делают ничего – только едят, спят и опустошают наши запасы вина. По моему мнению, связавшись с ними, мы лишь нажили лишнюю головную боль.

– Их наняли, чтобы нас защищать, – напомнил Венатор.

– От кого? – спросил Мацер. – От варваров, которые едят насекомых и рептилий?

– Собери рабов и быстро закрой вход. И сделай это на совесть! Варвары ни в коем случае не должны проникнуть внутрь, после того как мы покинем это место.

– Не беспокойся. Насколько я знаю, в этой проклятой глуши даже не слышали о металлообработке. – Мацер сделал паузу и указал на внушительную гору камней и земли, возвышавшуюся у входа в штольню и удерживаемую на месте крепежными стойками из гигантских бревен. – Когда это обрушится, тебя уже не будут волновать драгоценные древности. И потом, такое не раскопаешь голыми руками.

Немного успокоенный, Венатор отпустил надсмотрщика и направил свои стопы к шатру Домиция Северуса. Он прошел мимо изображенной на стенке шатра эмблемы военного соединения – бык и копье – и раздраженно оттолкнул часового, попытавшегося загородить ему дорогу.

Он обнаружил центуриона развалившимся в кресле и с удовольствием рассматривающим совершенно обнаженную, грязную девушку, которая стояла на коленях и что-то говорила на странном языке, состоявшем, как казалось, из одних гласных. Она была очень молода, – должно быть, не старше четырнадцати лет. Северус был облачен в короткую красную тунику, застегнутую на левом плече. Его голые руки были обвиты двумя бронзовыми лентами, закрепленными на бицепсах. Это были мускулистые руки солдата, привыкшие к мечу и щиту. Из-за неожиданного появления Венатора центурион не счел необходимым даже поднять глаза на вошедшего.

– Вот, значит, как ты проводишь время, Домиций, – резко заговорил Венатор. – Ты идешь против Бога, совершая насилие над ребенком варваров.

Северус медленно повернулся к Венатору и уставился на него насмешливыми серыми глазами:

– Сегодня слишком жарко, чтобы я мог выслушивать твои христианские бредни. Мой бог более терпим, чем твой.

– Да, но ты связался с язычницей.

– Ну это как посмотреть. Никто из нас не имел удовольствия встретиться лицом к лицу со своим богом, поэтому трудно сказать, кто из нас прав.