Сергей Самаров - Победить или умереть Страница 10

– Вагиф, я тебя попрошу, следи за этой стеной и за соседними. Мне не нравится, что появилась вода. Три года ничего подобного не было, а тут вдруг ни с того ни с сего!..

– Может, пленник подкоп делает? – то ли пошутил с серьезным видом, то ли всерьез предположил Вагиф и посмотрел на капитана откровенно подозрительно.

– Если бы у него было кайло или лопата, он уже снес бы тебе голову и убежал, – ответил Азамат. – А голыми руками наши скалы не раскопаешь.

– У меня шея крепче этих скал, – самодовольно сообщил часовой. – Мою голову простой лопатой не срубишь.

– Ты самоуверен точно так же, как твой брат Назирхан. Не хочешь понимать того, что лопату можно заточить о камни. Да и вода у нас течет с потолка. Капитан стал бы копать не вверх, а вниз. До потолка он здесь не дотянется.

Тимирбеков посветил вверх. До потолка и в самом деле было никак не меньше восьми метров. Вода текла откуда-то сверху, что, впрочем, никого не удивило. Но Вьюгов сразу понял, что грот, в котором его держат, естественный, только расширенный внизу человеческими руками. Это значило, что здесь можно встретить другие гроты и выходы на поверхность. Внутренность хребта не монолитная, она может иметь множественные полости.

Но капитан слишком мало знал о пещерах и об их строении, о законах образования таких пустот в недрах гор. Он не мог достаточно уверенно судить о том, какие возможности это открывает перед ним. Пленник просто принял эту информацию, а заодно и другую.

Фонарик Тимирбекова высветил неровную стену над дверью и большой скос потолка. Там были выступы и ниши, причем достаточно большие. Такие, в которых можно было бы спрятаться. Возможно, через них и поступала на стену вода. Кто знает, какой ширины эти щели? Не исключено, что в какие-то из них можно и пролезть. Но пока эта информация тоже ничего не давала, хотя могла. Об этом стоило подумать и провести небольшое исследование. Хорошо, что такая мысль пришла в голову только капитану, а не тем, кто посетил его.

– Я распоряжусь, чтобы тебе масляную лампу принесли, – с порога, полуобернувшись через плечо, пообещал Тимирбеков.

Его фонарик уже светил куда-то в коридор, соединяющий грот с общим большим пещерным залом. Амир смотрел под ноги, чтобы не споткнуться. Знает, видимо, каковы полы в здешних переходах. Это надо иметь в виду и капитану, когда он будет пробираться в темноте. Если, конечно, такая возможность представится.

– Мне принести? – спросил в спину амира Вагиф.

Тот отрицательно помотал головой и заявил:

– Ты стой на посту. Принесет Иманали. Он дорогу хорошо знает.

Вьюгов догадался, что того большого мужчину с высоким голосом, которого он мысленно прозвал официантом, зовут Иманали. Вообще-то этот человек мало походил на бандита. Слишком уж он был дружелюбным, даже вызывал какую-то симпатию. В понимании капитана бандит – это тот, кто убьет тебя, твоего друга, жену и детей, если ты сам раньше не прикончишь его. Действительность обычно оправдывала такое мнение. Но, видимо, бандиты бывают разными, как и спецназовцы внутренних войск.

Азамат ушел, за ним скрылся в коридоре китаец Чун, не проронивший ни слова, не имеющий своего фонарика, поэтому спешащий за амиром. Последним, как ему и полагалось, вышел часовой Вагиф и зазвенел банками, закрывая дверь.

Капитан Вьюгов опять остался в темноте, к которой начал понемногу привыкать. По большому счету, это был плохой признак. Лучи слабых фонариков, когда к нему приходили бандиты, резали капитану глаза. Что же будет, когда пленник выйдет на солнечный свет? Хорошо, что он сумел выпросить у Азамата лампу. Со светом жить будет веселее.

 Глава 5

Старший прапорщик Архиереев еще плохо знал расположение корпусов военного городка бригады спецназа ГРУ, поэтому был ведомым, шел прямо за подполковником Судоплатовым. Он легко вписывался в манеру подполковника ходить быстро, длинными шагами. Комбат был высокого роста и ноги, соответственно, имел длинные. Архиереев оказался ниже на полголовы. Идти вровень им было трудно, но старший прапорщик все равно не отставал, хотя на один шаг подполковника приходилось полтора его, куда более быстрых.

Узел связи находился в подвальном помещении штаба бригады. Судоплатов поздоровался с дежурным по штабу, встретившим их, сообщил, куда они направляются, и сразу прошел к лестнице. Старший прапорщик, не знакомый с этим офицером, тоже скромно приветствовал его и двинулся вслед за комбатом.

Бетонные и всего лишь побеленные стены подвального помещения говорили о том, что здесь люди только служат, то есть работают. К отдыху эти коридоры никак не располагали.

– Там у нас тир. – Подполковник показал в конец коридора, откуда сквозь металлические двери доносились глухие звуки пистолетных выстрелов. – Тебе, Алексей Александрович, в нем с офицерами работать. Чуть позже заглянем. Оценишь помещение. Оборудованием начальник штаба бригады занимался. Он любитель пистолетной стрельбы. Сам, наверное, будет твои навыки оценивать. Он у нас любит всякие проверки.

Говорил Судоплатов со своей обычной хмуростью в глазах и в интонациях голоса. Непонятно было, одобряет он действия начальника штаба бригады или осуждает их.

На узле связи начальник смены, старший прапорщик, уже ждал гостей.

– Товарищ подполковник, сеанс видеосвязи проводится в пилотном режиме. Москва просит использовать такую возможность, пока нет сбоев. Обычно у нас эти сеансы проблематичны. Идет отладка системы. Вон в ту отдельную комнату, пожалуйста.

– Это закрытый канал? – спросил Судоплатов.

– Так точно, канал кодируется аппаратурой ЗАС [4] .

– Разговаривать, значит, можно свободно?

– В пределах режима ЗАС.

– А этот режим?..

– Данные с грифом «Для служебного пользования» и «Секретно» передаются без ограничений. Материалы, помеченные «Совершенно секретно» и «Особой важности», передавать запрещено.

– Ну, командование эти режимы лучше нас знает. Оно грифы и ставит. – Подполковник открыл указанную ему металлическую дверь.

На специальном широченном столе стоял большой двадцатичетырехдюймовый монитор, поверх которого были закреплены четыре стандартные веб-камеры. За столом сидел младший сержант, который тут же встал и уступил место подполковнику.

– Мы вас оставим, товарищи, – сообщил начальник смены. – Малахольный, покажи, как переключать камеры. Малахольный – это его фамилия, товарищ подполковник. Не кличка.

Младший сержант Малахольный, по внешнему виду и вправду слегка не от мира сего, типичный компьютерщик, вытащил из-под клавиатуры неаккуратно оторванную четвертинку стандартного бумажного листа, на котором крупными буквами были написаны четыре строчки с комбинациями клавиш управления.

– Для вас. Инструкция.

– Разжевать не можешь? Словами. Зачем мне перечень команд? Я их и так знаю. А что каждая комбинация значит?

– Вызов, товарищ подполковник, двойным нажатием «Enter». На той стороне уже ждут. Если вас будет плохо видно, то оператор с той стороны подскажет, какую камеру следует включить, – объяснил младший сержант и торопливо, неразборчиво дописал на листочке расшифровку разных клавиатурных комбинаций.

Подполковник поморщился, но все же сумел прочитать эту китайскую грамоту, согласно кивнул и приказал:

– Иди.

Старший прапорщик уже стоял одной ногой за порогом и держал дверь открытой. Малахольный шагнул вслед за ним. Дверь закрылась с громким металлическим звуком. Только после этого подполковник Судоплатов сел за стол перед монитором и, недолго думая, дважды ткнул пальцем по клавише «Enter».

Монитор тут же выдал какую-то ярко-голубую заставку, светящуюся звездами, и голос из невидимых динамиков сказал раньше, чем появилось изображение:

– Наконец-то!.. Здравствуй, Павел Анатольевич. Ты привел Архиереева?

Монитор показывал только самого подполковника Судоплатова и живот старшего прапорщика Архиереева. Собеседников видно не было. Светился только небольшой квадратик в самом углу экрана.

Однако Судоплатов узнал голос старшего офицера оперативного отдела диверсионного управления и ответил:

– Здравия желаю, Владилен Федорович. Ты, если не ошибаюсь?

– А ты не видишь?

– Нет. Себя видим, любуемся, и больше никого. Я только по голосу ориентируюсь. Понял, что не ошибся, хотя давненько уже не встречались.

Владилен Федорович зычно вздохнул, и микрофон передал этот звук во всей его красе.

– Опять у связи проблемы. Я вот тебя нормально вижу. Себя тоже. Зато Архиереева не вижу. Только его живот. А с животом как-то разговаривать не совсем удобно. Попроси его сесть справа от тебя… Нет, слева, мне вот тут оператор подсказывает, что у нас с камер идет зеркальное изображение. Слева посади, чтобы я и его видел.