Сирийский марафон. Предтеча. Красная Поляна - Григорий Григорьевич Федорец Страница 10

— Ага, с хепиком заманчивей, — Андрей по-детски захлопал в ладоши.

Кайда шутливо погрозил пальцем:

— Шалунишка. Короче, руководство отправляет нашу группу на … курорт!

— Хм. Уже не смешно. Руководство и курорт, как говорил мой учитель по географии, — печально вздохнул Арсенин. — Две параллельные прямые, которые по любому не пересекаются.

— Исключение возможно? — рассмеялся капитан и сел на свободный стол. — Кстати, five o’clock проворонили. Как у нас с чаем?

— All right, — кивнул Хоттабыч и, поднявшись со стула, сделал три шага к тумбочке в углу. А, больше и не требовалось. Там, прижавшись к алюминиевому чайнику, стояли кружки и приземистая вазочка с сахаром. — И, что за точка на карте нам светит? Экзотика типа Африки?

— Это потом. Для старта в Сочи сгоняем.

— Оба, на! Олимпиаду через дырку в заборе смотреть? — фыркнул Чупа-Чупс.

— Почти. Позже в общих чертах просвещу, — Александр взял кружку из рук Ивана и звучно отхлебнул. — Хотя сам мало чего знаю.

— А, вторая новость? — небрежно обронил Еремеев.

— Будем работать с Дедом.

Всплытие подводной лодки всегда завораживает. Вот только, что по спокойной глади моря-океана беспечно топтались барашки волн, разные там чайки-альбатросы шныряли на бреющем и вот на тебе. Бац и выскакивает стойка перископа в окружение антенн-штырей, а за следом уже крадется черный пенал рубки. Он растет, отфыркиваясь от наскучившей воды, выманивает за собой сигару легкого корпуса. Тот осторожно высовывает нос метрах в тридцати и, убедившись в безопасности, лезет на верх. Лоснятся под лучами прорезиненные бока, на палубе кляксами расползаются лужи. И вот, субмарина, грациозной касаткой скользит на границе двух сред. Ошарашенные чайки нарезают круги, разглядывая чудо дивное. В рубке возникает фигура вахтенного. Несколько секунд и по флагштоку ползет ярко-алый прямоугольник с белым полумесяцем и звездой. Морской ветер приятельски треплет новенького, то надувая тому щеки, то вытягивая в струнку.

На яхте, что шла параллельным курсом в полукабельтове и мористие, трое мужчин восточной наружности замерли у леера. Удивленными они не выглядели. Скорее озадаченными.

Тем временем на верхотуре рубки объявился новый персонаж. Фуражка с белоснежный тульей, на околыше золоченный «краб».

Кайда выровнял чуть съехавшую набекрень фуражку, буркнув про маскарад с чужого плеча, и поднес к губам мегафон.

— На Pegasus! Вы находитесь в территориальных водах Турецкой Республики, — он рубил фразы на американский манер, из-за чего английский звучал особенно напористо. — Застопорить ход! Лечь в дрейф. Принять досмотровую группу. При неисполнении приказа открываем огонь на поражение!

На палубе подлодки уже суетился квартет подводников. Одна пара быстренько установили характерный станок о трех ногах и тут же закрепила на нем M2 от Джона Браунинга. Кстати, выглядел «старичок» очень даже, хотя и родом из ранешнего времени. Вторая двойка на корме возилась с надувными лодками.

А, вот реакция яхтсменов Александру не понравилась. Убрав мегафон в сторону, он громко скомандовал на языке туманного Альбиона:

— Носорог! Отработай-ка предупредительным.

Рослый подводник, что торчал у станкового пулемета, не поднимая головы, откликнулся:

— Есть, сэр!

Спустя шесть секунд Browning застучал отбойным молотком по несговорчивому бетону, выпуская злющих шершней калибра 12,7 миллиметров. Метрах в двадцати перед высокомерно задранным носом яхты шеренгой выскакивали фонтаны, приближаясь. Не добежав пяти метров, пропали. Смолк и пулемет.

— Они, что обкуренные или в ступоре? — Pegasus бежал с прежней скоростью. Капитан, свесив голову вниз, перешел на язык родных осин. — Еремеев, япона мать, разнеси строптивцу рули. Для доходчивости.

— Яволь! — радостно гаркнул мнимый подводник и поймал в прицел транец «Пегаса».

На этот раз хватило и пяти патронов. Оба подвесных мотора, поперхнувшись, заглохли. И зачадили дружно, марая ультрамарин небес.

— Ну, вот, — осклабился Кайда, в оптику разглядывая панику на «Пегасе». Один яхтсмен даже сбегал на корму, убедиться в кардинальных результатах работы «американца». — В натуре, союз доброго слова и старины Браунинга завсегда убедительно действует в любых широтах.

Он вновь взял в руки мегафон и продолжил на британской мове:

— Повторяю для тупых штатских, команду офицера исполнять незамедлительно. Всей команде построиться на баке и ждать досмотровую партию. Не рекомендую испытывать мое терпение. Время пошло! Да, не ломитесь, точно ополоумевшие опоссумы перед случкой. Навернетесь за борт, вытаскивать не станем. До берега две мили, между прочим.

Одиннадцать минут спустя досмотровая группа в количестве восемь бойцов на двух Zodiac синхронно подошли к борту яхты. Пегасовцы, числом шесть, кучковались на баке, уныло поглядывая на десант. Чупа-Чупс, в черной униформе без знаков различия, как и все члены группы, первым ухватился за штормтрап. Не мешкая он поднялся по деревянным ступеням. Оказавшись на палубе, перекинул висевший на ремне за спиной короткоствольный Heckler&Koch-53 и взял на прицел яхтсменов. Боковым зрением уловил появление брата-близнеца. Хоттабыч был в составе второй группы, что причалила правее. Штормтрап оказался в единственном экземпляре, но сей факт препятствием не стал. Старший лейтенант, со сноровкой флибустьера, первым же броском зацепил «кошку» за леер и по канату, как по шкентелю с мусингами, вскарабкался на борт Pegasus. Следом поднялись ещё трое. Арсенин дирижировал с ловкостью маэстро. Четыре жеста, и тройка десантников устремились в рубку. Взгляд и кивок, и двое, распахнув люк, исчезли в трюме. Характерный жест и боец с пузатым пакетом из прорезиненной ткани рванул на корму. Закончив со спешными делами, Иван подошел к пегасовцам. С минуту разглядывал каждого по отдельности. На двух, облаченных явно в недешевые шмотки, задержался. Людоедски осклабившись, рявкнул на английском:

— Руки на затылок! Всем встать на колени!

Для убедительности звучно снял предохранитель с пистолет-пулемета. Морозов, дождавшись, когда яхтсмены заняли нужную позу, коротко свистнул. В дверях рубки тут же появилась фигура «подводника». Андрей вопросительно дернул головой. Тот в ответ качнул головой вправо-влево. Морозов, кисло хмыкнув, жестом подозвал бойца.

Спустя двенадцать минут «Зодиаки» подошли к субмарине. В каждой лодке под хмурыми взглядами «подводников» находилось по три пленника. Оранжевые спасжилеты для «гостей» не пожалели. Руки предусмотрительно сковали пластиковыми наручниками.

Александр, стоя на палубе у распахнутого нижнего люка рубки, придирчиво осмотрел «улов». Радушно улыбнувшись, вдруг перешел на русский:

— Какая встреча приключилась?! Милости просим, господа хорошие и не очень. В обморок от радости не падайте и в воду не сигайте. Известная формула про дерьмо чисто для вас.

Еремеев возник за спиной:

— Командир, капитан просит поспешить.

— Да, в самом деле, — искусственно встрепенулся Кайда. — Заболтался тут с вами. Пакуйте дармоедов. А то, не дай Бог, испортится товарец дорогой дальней. Начальство у нас привередливое. Вынь да положь