Мэтью Рейли - Храм Страница 12

— Почему?

— Видите ли, на молекулярном уровне тирий похож на земные элементы уран и плутоний. Но он намного тяжелее обоих. Он плотнее, чем оба наши мощнейшие ядерные элементы вместе взятые. Что значит: он намного мощнее.

По спине Рейса забегали мурашки. К чему он вел?

— Но, как я уже сказал, на земле тирий находили только окаменевший. С 1972 года открыли еще два образчика, но опять оба по меньшей мере давностью в сорок миллионов лет. Проку от них нет никакого, потому что окаменелый тирий инертен, химически мертв. Последние двадцать семь лет мы ждали открытия «живого» тирия, то есть все еще активного на молекулярном уровне. Теперь мы его, кажется, нашли, в метеорите, что рухнул в джунгли Перу пятьсот лет назад.

— Так на что же тирий годен? — спросил Рейс.

— На многое. На очень многое. Во-первых, он обладает астрономическим потенциалом как источник энергии. Консервативные подсчеты предрекают, что правильно построенный тирийный реактор будет порождать в шесть раз больше энергии, чем все ядерные станции Соединенных Штатов вместе взятые. Но есть дополнительные плюсы. В отличие от земных ядерных элементов, тирий, как ядро реактора, будет распадаться с эффективностью в сто процентов. Другими словами, он не оставляет ядовитых отходов. Таких станций на земле нет. Отходы уран — радиоактивные стержни. А тирий чист. Идеально эффективный источник энергии. Идеальный. Внутри он так чист, что, по нашим расчетам, образец его будет испускать пассивную радиацию лишь в микроскопических размерах.

Рейс поднял руку.

— Понятно, понятно. Звучит хорошо, но, по моим сведениям, АПНИОР не занимается обеспечением Америки ядерными станциями. На что еще годится тирий?

Коупленд улыбнулся его догадливости.

— Профессор, последние десять лет офис тактической технологии АПНИОР работал над новым оружием, какого мир еще не видал. Пока этот прибор идет под кодовым названием «Сверхновая».

Как только Коупленд произнес это слово, в сознании Рейса что-то вспыхнуло. Он вспомнил, как ему удалось услышать беседу Нэша и Коупленда, когда они сели на самолет. Тогда они упоминали о взломе в проезде Фэйрфэкса и о приборе «Сверхновой».

— А что это за «Сверхновая?»

— В общем, это самое мощное оружие за всю историю человечества. Мы зовем ее убийцей планет.

— Как-как?

— Убийцей планет. Это ядерное оружие настолько сильно, что, взорвавшись, оно может пустить на воздух почти треть массы Земли. Если треть массы отлетит, нарушится орбита, по которой Земля вращается вокруг Солнца. Она будет бесконтрольно удаляться во Вселенную. Через несколько минут поверхность Земли — то есть то, что от нее останется — остынет настолько, что люди уже не выживут. «Сверхновая», профессор Рейс, это первое оружие, созданное человеком, которое способно покончить с жизнью на Земле. Потому мы ее так и прозвали — как взорвавшуюся звезду.

Рейс сглотнул и почувствовал слабость.

Миллионы вопросов вставали перед ним.

Например: кому такое нужно? Зачем создавать оружие, способное убить всех на планете, включая своих создателей? И при этом, почему именно его страна?

Коупленд продолжал:

— На самом деле, профессор, то, что у нас сейчас есть, это прототип, оболочка, с которой можно работать. Тот прибор, который вчера ночью украли из АПНИОР, сам во себе бесполезен. Для того, чтобы действовать, «Сверхновой» необходима добавка одного вещества — тирия.

«Отлично...» — подумал Рейс.

— В этом отношении, — продолжал Коупленд, — сверхновая похожа на нейтронную бомбу. Она работает, расщепляя атом тирия. Две обычные термоядерные боеголовки расщепляют субкритическую массу тирия, вызывая мега-взрыв.

— Секундочку, — сказал Рейс. — Я вас правильно понял? Вы, ребята, сделали оружие, что может разнести землю, но зависит от элемента, которого у вас пока нет?

— Точно.

— Но почему? Почему Америка создает такое оружие?

Коупленд кивнул.

— На этот вопрос всегда сложно ответить. Я имею в виду...

— На это две причины, — сказал низкий голос из-за спины Рейса.

Это был Франк Нэш.

Он кивнул на рукопись в руках у Рейса.

— Вы уже нашли, где он находится?

— Пока нет.

— Тогда объясню вкратце, чтобы вы вновь принялись за работу. Во-первых, то, что я вам сейчас рассажу, — строжайшая тайна. В стране всего шестнадцать человек, кто это знает, из них пятеро — на борту этого самолета. Если вы упомянете об этом кому-либо после конца операции, следующие семьдесят пять лет проведете в тюрьме. Поняли меня, Рейс?

— Ага.

— Хорошо. Обоснований для создания «Сверхновой» два. Вот первая. Где-то полтора года назад стало известно, что немецкие ученые, которых финансирует государство, начали секретно строить «Сверхновую». Наша реакция был проста: если они строят, то мы тоже.

— Убийственная логика, — сказал Рейс.

— Оппенгеймер рассуждал так же, когда обосновывал создание атомной бомбы.

— Иисусе, держим равнение на гигантов мысли, — сухо проговорил Рейс. — А вторая причина?

— Профессор, вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Дитрих фон Хольтиц?

— Нет.

— Генерал Дитрих фон Хольтиц, нацистский генерал, командовал немецкими войсками в Париже, когда нацисты покидали Францию в августе 1944. Когда стало ясно, что союзники займут Париж, Гитлер послал Хольтицу коммюнике. Он приказал ему оставить в Париже множество взрывчатых устройств, и, когда будет уходить, взорвать Париж к чертовой матери.

— К чести фон Хольтица надо сказать, что он не послушался. Он не захотел войти в историю как разрушитель Парижа. Но заметьте логику Гитлера. Если он не мог владеть Парижем сам, то город никому не должен был достаться.

— И что? — вздохнул Рейс.

— "Сверхновая", профессор, это еще один шаг наверх в многоуровневом стратегическом плане внешней политики США в последние пятьдесят лет. Он называется План Хольтица.

— Как это понимать?

— Я имею в виду вот что. Вы знали, что во время Холодной войны американский флот должен был разместить в определенных стратегических точках мира подводные лодки с ядерными боеголовками? Вы знали, для чего они там находились?

— Для чего?

— У них был очень простой приказ. Если бы Советский Союз каким-то образом победил США, они бы тут же обрушили ядерные удары не только на советские цели, но также и на каждый большой город в Европе и Штатах.

— Что?

— План Хольтица, Профессор Рейс. Чтоб никому не досталось.

— Но это, так сказать, на глобальной шкале... — Рейс отказывался верить.

— Да. Так точно. По этой причине и создана «Сверхновая». Соединенные Штаты — нация-лидер на этой планете. Если кто-то еще вздумает тягаться с нами, мы сообщим им, что в наших руках — рабочая «Сверхновая». Если они будут упорствовать, возникнет конфликт, и если США проиграют, или, что еще хуже, им будет нанесен непоправимый урон, мы приведем прибор в действие.

У Рейса засосало под ложечкой.

Явь ли это? Это что, политика? Если Америка не верховодит в мире, она его уничтожит?

— Как вы могли такое создать?

— Профессор Рейс, что, если Китай затеет войну против Соединенных Штатов? Что, если он победит? Вам бы понравилось: американский народ при китайском режиме?

— Вы что, скорей умрете?

— Да.

— И потащите за собой весь мир, — проговорил Рейс. — Надо же настолько не уметь проигрывать.

— Думайте, что хотите, — Нэш заговорил другим тоном — закон непредумышленных последствий изменил ситуацию. Новости о создании оружия, способного разрушить мир, привлекли внимание некоторых групп, которым оно нужно для сделки.

— Каких таких групп?

— Неких террористических группировок. Если они доберутся до «Сверхновой», весь мир будет у них в заложниках.

— Правильно, — сказал Рейс. — А теперь увели вашу «Сверхновую», должно быть, террористы.

— Точно".

— Вы открыли ящик Пандоры, не так ли, доктор Нэш?

— Да. Да, боюсь, что так. Вот почему мы обязаны найти идола первыми.

С этими словами Нэш и Коупленд снова оставили Рейса наедине с манускриптом.

Он помедлил, собираясь с мыслями. Его лихорадило. Сверхновые. Всеобщее разрушение. Террористические группировки. Он не мог сконцентрироваться.

Он отбросил все, заставил себя сосредоточиться, вернулся к тому месту, где он перестал читать. Ренко и Альберто Сантьяго вырвались из оцепленного города Куско.

Рейс глубоко вздохнул, поправил очки, и снова погрузился в мир инков.

Мы мчались сквозь ночь, Ренко, Бассарио и я, подстегивая лошадей, заставляя их скакать быстрее, чем им когда-либо приходилось. Ибо нас, как собак, по пятам преследовали испанцы — Эрнандо и легион его всадников.

Оставив позади северные ворота долины Куско, мы держали курс направо, к северо-востоку. Мы приблизились к реке Урубамба, на которой находилась плавучая тюрьма Ренко, и переправились рядом с городом Писак.