Уоррен Мерфи - Оружие разрушения Страница 12

Смит с силой дернулся и почувствовал, что за ногу его держат толстые пальцы. Та женщина все еще цеплялась за жизнь, цеплялась, как осьминог, у которого осталось всего два щупальца.

Смит снова лягнул ее, но безрезультатно. Выбора у него не оставалось, он схватил ее вслепую за ухо и с силой крутанул, после чего резко ткнул ей пальцем в глаз.

Стальная хватка мгновенно ослабла. Смит отпихнул негритянку, выбрался из окна и, работая ногами, выплыл на поверхность.

Он долго отплевывался и никак не мог отдышаться, выпучив от страха глаза. Зубы у него стучали.

Наконец, собравшись с силами, он глубоко вдохнул и нырнул.

Ему почти сразу удалось найти открытое окно. Просунув руку внутрь, Смит нащупал чью-то руку и потянул за нее. Из окна, как большой резиновый шар, выплыло чье-то безжизненное тело.

Смит оттолкнул его и снова протянул руку.

Ему показалось, что он находится у входа в кромешный ад, где толпы измученных грешников жаждут освобождения.

Сразу с десяток рук вцепилось в него. Смит ухватил одну из них, но тут же отпустил. Мертвец! Он нашел еще чью-то руку – точнее, та рука нашла его. Глава КЮРЕ с силой потянул, и человек, отчаянно барахтаясь, выплыл наружу.

Смит решил вытащить еще кого-нибудь и опять протянул руку. Сразу двое вцепились ему в запястье. Он рванулся и невольно выпустил воздух из легких. Вытащить двоих оказалось ему не по силам. Глава КЮРЕ попытался освободиться, но цепкие пальцы не отпускали. Он попробовал действовать двумя руками, но тут и вторую руку кто-то намертво сжал.

У Харолда У. Смита потемнело в глазах. В ушах зазвенело. Черная пустота вдруг сделалась красной. Кроваво-красной, отчаянно орущей бездной.

Вот и все, пронеслось у него в голове. Придется проститься с жизнью, и все потому, что я захотел спасти ближнего.

Затем Харолда У. Смита поглотила тьма, и он уже ничего не помнил. Очнулся он, только услышав голос врача, когда тот уверенно заявил, что мертвого следует отправить в морг.

Глава КЮРЕ чувствовал, что в легких у него вода. Он изо всех сил старался сделать вдох, но легкие утратили упругость.

Тогда Смит попытался закричать, но ему не хватало воздуха, чтобы привести в действие голосовые связки. Тогда он резко втянул живот, и во рту забулькала холодная, соленая, отвратительная вода.

Перевернуться бы на живот.

– Доктор! – вскрикнула медсестра. – По-моему, он пошевелился.

– Лучше помоги мне с этим парнем, – отмахнулся от нее врач.

– Но, доктор...

– Сестра! Быстрее!

– Да пошел ты, – тихо, но отчетливо произнесла девушка и перевернула Смита на живот. Ребра его затрещали, все тело прошила резкая боль, изо рта и из носа полилась прогорклая вода, но ясно было – он возвращается к жизни. Глава КЮРЕ закашлялся и долго не мог остановиться.

– Он жив, – обрадовалась сестра.

– Значит, вы ему уже не нужны. Идите сюда.

Сестра с силой надавила кулаком ему на спину, и изо рта вылились остатки воды.

Приступы кашля отдавались в голове пульсирующей болью. Смит извивался от боли как червяк.

Он открыл глаза, лишь когда почувствовал, что может нормально дышать.

И увидел над собой очень бледное скуластое женское лицо.

– Доктор... Фамилия... – прохрипел он.

– Что?

– Как зовут доктора?

– Доктор Скелтон, – ответила сестра и шепотом добавила: – Наверное, он воображает себя посланцем Господа на Земле.

– Спасибо, – с трудом проговорил Смит.

– Лежите. Вас увезут в госпиталь святой Марии, как только в машине появится место.

Сестра исчезла. И лишь через какое-то время Смит сообразил, что забыл спросить ее фамилию. Впрочем, ничего страшного. Она просто делает свое дело. А врач своим долгом пренебрег и должен понести наказание.

Глава КЮРЕ подождал, пока к нему вернутся силы, потом осторожно поднялся.

Ноги его не держали, яркий свет жутко резал глаза. Он оперся о каталку, чтобы не потерять равновесие, но каталка заскользила вбок и перевернулась. Он упал, уткнувшись лицом в землю, но тут же стал подниматься.

В конце концов упорство победило, и Харолд В. Смит, пошатываясь, вышел из палатки.

Спасательные работы продолжались. Подъемный кран вытаскивал вагон из воды. Смиту почему-то показалось, что это именно тот вагон, в котором он ехал, хотя, конечно, никакой уверенности у него не было.

Проходя мимо соседней палатки, Смит увидел знакомую медсестру. Та пыталась сделать искусственное дыхание голой по пояс женщине. Чернокожей.

– Отойди! – вдруг крикнул ей врач, который, по-видимому, только что прослушал легкие пациентки.

Сестра испуганно отскочила. Тело трижды конвульсивно дернулось. Врач отошел в сторону, утер рукавом пот со лба и распорядился, чтобы мертвую прикрыли.

Смит узнал малиновое платье женщины. Его попутчица! Ее имени он уже никогда не узнает.

Задерживаться Смит не стал. Снующие вокруг спасатели, похоже, его не замечали.

В небе то и дело, словно стрекозы, проносились вертолеты береговой охраны. Вдоль берега курсировали пожарные суда, оснащенные синими мигалками. Спасательные работы контролировали затянутые в хаки полицейские штата Коннектикут. Внимательный наблюдатель быстро бы определил, что спасательные работы организованы очень четко, а хаос на месте катастрофы только кажущийся.

Смит брел, едва отдавая себе отчет, где он и куда идет. Чувствовал он себя отвратительно. Под ногами булькала грязь. Глава КЮРЕ смутно сознавал, что у него уже нет портфеля. Поскольку кожа не была водонепроницаемой, его содержимое теперь безнадежно испорчено. Но если кто-то попытается вскрыть замок, то в результате взрыва в лучшем случае станет инвалидом.

Спотыкаясь, Смит пересек небольшую рощу и выбрался на поляну, где полицейские заграждения сдерживали напор зевак. Телевизионщики и газетчики толкались в ожидании официального разрешения подойти поближе. Глава КЮРЕ от души им посочувствовал, но не более того.

Вдруг рядом в камышах мелькнула фигура пожарного. Смит, стараясь остаться незамеченным, инстинктивно прижался к ближайшему стволу толстого дерева. К счастью, пожарный в его сторону не смотрел. Он входил в воду.

Но кое-что показалось Смиту странным.

Во-первых, камыши, через которые пробирался этот человек, совершенно не колыхались, хотя такое в принципе невозможно.

Во время катастрофы Смит потерял очки. Вероятно, подумал он, все дело в близорукости и жуткой усталости.

И все-таки, все-таки... Ярко светила луна, и глава КЮРЕ ясно видел, как на поверхности воды играют блики. А камыши не шевелятся. Вот плеснула рыба, и по воде, сверкая при лунном свете, побежали круги.

А там, где пожарный входил в воду, ее поверхность оставалась абсолютно спокойной. Кругов не было.

И кроме того: не было слышно ни бульканья, ни плеска!

Смита вдруг пробрала дрожь, не имеющая никакого отношения к его недавним невзгодам.

Может, зрение и обманывает его, но слух у него был отменный.

Пожарный двигался сквозь камыши, которые не шевелились. И сквозь воду, которая не булькала!

Замерев в тени дерева, Смит наблюдал за этим таинственным человеком.

Дорогу тот не искал. Двигался прямо в сторону открытого океана. Его черная куртка блестела в лунном свете, козырек пожарного шлема отливал серебром. Все, как и должно быть.

Но остальное!..

Глава КЮРЕ вглядывался вдаль, как зачарованный.

Вода уже накрыла плечи пожарного, а он тем не менее уверенно двигался вперед.

Вот он погрузился по шею, затем по козырек шлема, по макушку, но, несмотря ни на что, спокойно шел вперед.

Смит явственно видел, что на поверхности воды нет пузырей.

Шлем окончательно пропал под водой, а вокруг не раздалось ни звука. Поверхность оставалась ровной и гладкой.

– Должен быть всплеск, – изумленно пробормотал Смит. – А всплеска не было.

Прозвучавший в ночной тишине собственный голос показался ему незнакомым.

Он стоял и ждал, когда же появятся пузыри. Пузыри обязательно будут. Если этот человек утонул, из легких выйдет воздух. Если на нем кислородная маска, он сделает выдох.

Пузырей не было. Глава КЮРЕ видел перед собой лишь водную гладь, только что поглотившую человека, причем совершенно бесшумно.

Харолд В. Смит привык полагаться на логику. Поэтому он принялся рассуждать.

– Я не верю в призраки, – заявил он вполне уверенно, однако в голосе послышалась тревога. А еще он чуть заметно дрогнул. Только жена Харолда У. Смита улавливала в такой единственной неверной ноте тень сомнения.

Наконец Смит оторвал взгляд от воды и побрел дальше. Смысла заходить в воду не было. Сейчас он не в силах помочь пожарному.

Тем не менее он подошел к берегу, чтобы рассмотреть следы исчезнувшего. Действительно, по пляжу тянулась едва заметная цепочка, но заканчивались следы совсем не в том месте, где следовало бы. Они просто обрывались. Если бы человек вошел в воду в час прилива, тогда бы еще куда ни шло: прибой смыл последние следы. Но сейчас отлив, и объяснения столь странному обстоятельству не было.