Сергей Зверев - Шевроны спецназа Страница 12

Молодой дипломат икнул и мягко свалился на подлокотник кресла.

— Я вижу, ты полностью разделяешь мою точку зрения, — обернулся к нему Сид. — Или ты хочешь сказать, что в русских еще сохранились древние гены первобытных охотников, которые смогут убить мамонта лишь только сообща, слаженно действуя всей группой? А что, — остановился полковник, — другого объяснения я не вижу. Племя должно быть спасено от голодной смерти, и мохнатый слон должен быть убит, невзирая на его силу, мощь и последствия отчаянной схватки. Скорее всего они именно так и разделались с Гитлером и с этим… как его? Француз, Майкл! Его имя вылетело у меня из головы, черт бы его побрал! Так называется еще их знаменитый коньяк!

— Бон… бонап…

— Нет, Майкл, коньяк называется по-другому! Ладно, черт с ним! Ты уже пьян, да и мне надо отдохнуть. — Полковник направился к своей кровати. — Завтра групповые стрельбы. Надо обязательно посмотреть на этих «вольных робин гудов». Меня интересует, как они стреляют. Все зависит от нервов, наше и русское оружие примерно одинаково, и глупо думать о том, что на соревнованиях по стрельбе выигрывает автомат, а не человек… А теперь вставай, парень, из своего уютного гнездышка и иди баиньки.

Сид внимательно проследил за неверной траекторией шагов Майкла от кресла до кровати и удовлетворенно откинулся на подушку.

— Меня только одно интересует, — пробормотал он вполголоса. — Почему они засекают время по последнему финишеру из команды, а не по первому? Ведь первый, он и есть первый! Он лучший!

— Без пол-литра не разберешься, — вдруг отчетливо проговорил на русском совершенно пьяный Майкл и тут же мгновенно уснул, пуская слюни из открытого рта.

Генерал-лейтенант Василий Степанович Рукавишников без формы выглядел обыкновенным стареющим пенсионером, больше всего на свете озабоченным тем, удачно ли принялась рассада на собственном домашнем огородике. Только военная выправка, заставляющая его держать спину прямо, а живот втянутым, да еще жесткий, привыкший подчинять взгляд говорили о том, что этот человек все еще находится на военной службе.

Генерал поплавал в бассейне, погружаясь с головой в воду, отфыркиваясь и смывая с себя усталость сегодняшнего дня. Но дела еще не закончились. К нему в гости должен был пожаловать индус… или индиец… Василий Степанович некоторое время поразмышлял, как правильно произносить название этой нации, а потом махнул на это рукой. Какая, собственно, разница? Он не на дипломатическом приеме, а если возникнут трудности, то переводчик разберется, что к чему, не зря же его учили четыре года в военном институте.

Стянув с себя махровый халат, заместитель командующего ненадолго задумался. Что бы ему надеть для встречи не торжественного, но все-таки уважаемого гостя? Парадную форму? Нет, зачем, он ведь у себя дома. Будет слишком официально. Футболку и джинсы? Ну, это уж слишком… а вот обыкновенный костюм без галстука вполне сойдет. Тем более что так принимает дорогих друзей сам президент, и именно в неформальной обстановке.

Двое смуглокожих гостей в штатском, те самые, которые просили об аудиенции на трибуне сегодня днем, прибыли без трех минут девять вечера. Солнце уже давно зашло, но нагретая за день земля еще щедро отдавала тепло в окружающую атмосферу. На крытой веранде, выходящей в сад, особенно хорошо чувствовался аромат свежей молодой листвы и недавно скошенной травы.

Василий Степанович вышел на веранду ровно в 21.00, когда он закрыл за собой дверь, из его спальни послышался бой старинных настенных часов. Индусы переглянулись. Им сразу стало ясно, что их собеседник уважает свое и, значит, чужое время, поэтому является человеком серьезным. То же самое подумал о гостях и Василий Степанович.

— Прошу вас, господа, — чувствуя неловкость от подобного обращения, произнес хозяин дома и указал на небольшой, сервированный на троих столик в углу веранды. — Располагайтесь.

Василию Степановичу первый раз в жизни пришлось принимать иностранных гостей, и он похвалил себя за то, что у него не вырвалось привычное — «товарищи офицеры».

Пожилой индус улыбнулся и поднял ладонь:

— Я понимаю вас, господин генерал-лейтенант… вам удобнее было бы обратиться к нам именно так, как это было принято в Советской армии, — произнес он на вполне приемлемом русском языке.

Василий Степанович кашлянул от удивления, но сразу же взял себя в руки:

— Тем более… э… я хотел сказать, что тогда нам будет удобнее общаться. Проходите… эм… товарищи, и присаживайтесь. Сейчас принесут горячее, а пока вы успеете немного освоиться.

Старший из гостей, генерал Радж, уселся, оглянулся, посмотрел на Василия Степановича и без запинки проговорил:

— Я заканчивал Московское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР, так что в свое время мы были товарищами, товарищ генерал.

— Вот в чем дело… — не особенно удивился хозяин дома. — Теперь понятно. И Кремль посмотрели в свое время?

— Да. Это было единственное училище в Советском Союзе, имеющее право выпуска своих офицеров на Красной площади.

— Ну что ж, это повод! Мне теперь действительно будет легче разговаривать с вами. Давайте вспомним то время, когда мы были советскими курсантами!

С этими словами Василий Иванович решительно взял со стола открытую бутылку. Тоненький ледок официальных отношений сразу же исчез. Генерал уже наперед знал, что этот вполне респектабельно выглядевший индус обязательно выпьет с ним, потому что один раз в жизни каждый курсант обязательно пробует спиртное — в день, когда он получает свои первые офицерские звездочки.

— …Ну, что там у тебя случилось, Радж? — наконец откинулся на спинку кресла Василий Степанович. — Рассказывай… да ты ешь, не бойся, — обратился он к молодому спутнику высокого гостя. Тот как раз аккуратно отрезал тоненький ломтик малосольного огурца, наколол на вилку и принялся тщательно обнюхивать его.

Радж удовлетворенно кивнул. Он совершенно правильно выбрал линию поведения. После душевной застольной беседы, длившейся полчаса, они с русским нашли даже общих знакомых, с которыми вместе некогда или служили, или учились. Теперь Радж являлся для Василия Степановича не каким-то там незнакомым подозрительным иностранцем, а настоящим товарищем или уж, если быть честным, коллегой по цеху. Для той просьбы, которую собирался изложить индийский генерал, это имело большое значение.

— Видишь ли, Василий… — Радж немного помедлил, собираясь с мыслями. — Речь пойдет о жизнях нескольких десятков тысяч людей.

Василий Степанович невольно выпрямился в кресле и одернул пиджак. К таким заявлениям следует относиться уважительно.

— Я начну с истории вопроса, если ты не возражаешь… Это не займет много времени.

— Время у нас есть, — махнул рукой русский. — Я тебя слушаю.

Индус заговорил, тщательно подбирая слова. Иногда он замолкал и быстро что-то спрашивал у переводчика на незнакомом Василию Степановичу языке. Тот так же быстро отвечал на русском. Радж удовлетворенно кивал, повторял и продолжал дальше. Переводчик говорил с заметным акцентом, но ни разу не перепутал падежи и окончания слов.

— Граница северных штатов Индии с соседними государствами охраняется недостаточно эффективно. Это я говорю тебе, как военный человек военному человеку. Причиной тому служит гористая, труднопроходимая местность. Демаркационная разграничительная линия существует в основном на бумаге, а на деле, на местности, все пограничные отношения строятся на взаимоотношениях племен, издавна живущих по обе стороны границы. Власть обычно не вмешивается в мелкие конфликты, то и дело вспыхивающие на сопредельных землях. Старейшины разберутся с этим гораздо быстрее и эффективнее.

Василий Степанович выразительно хмыкнул, но воздержался от замечания.

— До недавнего времени так было и с народностью вичоли. Граница разделила их племя пополам, еще в прошлом веке, но вичоли не обращали на это особого внимания… Я понимаю, Василий, что тебе трудно представить похожую ситуацию. Ваши границы охраняются несравненно лучше.

— Ну почему же трудно представить… Во времена Советского Союза мы столкнулись с такими же проблемами в горной Средней Азии. Так что там с вашими… э… как ты сказал?

— Вичоли, связанные между собой родственными узами и еще не забытыми экономическими связями, практически свободно общались между собой. Они торговали, ходили друг к другу в гости без всяких виз, женились и выходили замуж. Но потом на границе мы построили электростанцию. Мы, индусы. Наши соседи не вложили в нее деньги, хотя и обещали. Каркас электростанции мы возвели, но потом закончились средства на стройку. Это иногда случается не только у бизнесменов, но и у государства.

— Знаю, — проворчал хозяин дома, скрипнув зубами.