Ультиматум предателя - Андрей Михайлович Дышев Страница 12

Что я должен был теперь делать? Оставаться самим собой уже не имело смысла. Моя история про самолет только раздражала их, и все больше убеждала в том, что я лгу. Угрозы Эльзы хоть и были произнесены нежным, воркующим голоском и с неизменной улыбкой, но все-таки убедили меня в том, что я имею дело с бандой кровожадных отщепенцев. И они терпят меня постольку, поскольку я им пока нужен, они еще надеются получить от меня информацию о неком «хозяине».

Я качал головой, словно сокрушался по поводу наивности и легковесности своего собеседника, который убеждал меня в необходимости немедленно бежать с яхты. А как бежать? На чем добраться до берега? Шлюпки на яхте нет. В оранжевом контейнере, предназначенном для хранения надувного плота, оказались болты и гайки. А они не плавают, они тонут…

Они не плавают. Они тяжелее воды… Ну что же это я отгоняю от себя навязчивую мысль, которая пытается вырваться из глубин сознания? Зачем обманываю себя? Зачем увиливаю, отклоняюсь, занимаю себя другими мыслями, лишь бы не принять, не впустить себя нечто более страшное? Я ведь догадался о предназначении этих гаек сразу же, как увидел их в контейнере…

Но моя мысль тотчас потекла по другому руслу. Нет, это не яхта, эта какой-то патефон с тараканами! Опять до моего слуха донесся тихий скрежет. Теперь он не вызывал во мне любопытства, лишь раздражал, как зудящая муха, бьющаяся в окно. Я распахнул дверь и вышел в коридор. Заглянул в туалет, проверил гардероб и вернулся обратно. Сел на диван, прислушался. «Таракан» тоже притих. Я громко покашлял, и тотчас скрежет возобновился. Точнее, уже был не просто скрежет, а ритмичные царапающие звуки, словно кто-то соскабливал ногтем краску с металлической обшивки яхты, причем звуки были парные с короткими паузами.

Мое раздражение угасало. Я опустился на колени и прильнул ухом к коврику. Без сомнения, источник звуков находился где-то под моей каютой, в трюме, а точнее в машинном отделении. Но что бы это значило? Ни топливный насос, ни охлаждающая жидкость, текущая по патрубкам, ни электрооборудование мотора не издают таких звуков. Даже если бы днище яхты прохудилось, то вода, поступающая в трюм, журчала бы как-то иначе. Разве что в темном нутре яхты завелась корабельная крыса, которая старательно грызет топливные шланги?

Я откинул край коврика и дважды стукнул костяшками пальцев по полу. Скрежет тотчас прекратился. Спугнул грызуна! Я даже почувствовал некоторое разочарование, потому как ждал чего-то необыкновенного, не имеющего отношения к отвратной компании. И уже готов был подняться на ноги, как вдруг из трюмных недр раздалось тихое и осторожное «тук-тук».

Я не поверил своим ушам! Крыса откликнулась! Крыса оказалась обладателем интеллекта! Я снова дважды стукнул в пол, и тотчас услышал ответные сигналы: торопливые, несомненно наполненные радостными эмоциями: три одиночных удара, три парных и снова три одиночных. Я не знаю азбуку Морзе, но эту комбинацию – три точки, три тире и три точки – помню с детства, с времен бурных игр в войну и разведчиков. Это сигнал SOS!

Я нечаянно пришел к совершенно неожиданному выводу: на борту яхты находился еще один человек. И он просил меня о помощи.

Глава пятая. Союзник

Я ответил ему тем же сигналом SOS, давая понять, что я его услышал и понял. Снизу донесся один стук, затем, после паузы, второй, более приглушенный и неуверенный. Мне показалось, что сидящий в трюме человек растерялся и не знает, что еще можно сообщить мне посредством перестукивания. Все мое внимание было сосредоточенно на этих звуках, идущих снизу, и я слишком поздно услышал шаги в коридоре. Дверь распахнулась, в каюту вошел Фобос.

Я едва успел поднять голову. Фобос напряженно смотрел на меня, затем перевел взгляд на пол. Наверное, Фобос решил, что я собираюсь дернуть коврик и таким образом повалить его на пол. Бронзовое лицо бандита потемнело, и он кинулся на меня. Если бы я стоял, мне, может быть, удалось бы увернуться. Но с колен не получилось ни прикрыть лицо, ни нанести ответный удар. Под тяжестью Фобоса я повалился на пол, сильно ударившись затылком о металлическое ребро дивана. Фобос попытался схватить меня за горло. Мы сцепились. Изловчившись, я ударил Фобоса локтем в челюсть. Его голова откинулся, клацнули зубы, но он тотчас пришел в себя и снова кинулся на меня. Но я уже успел вскочить на ноги и вторым ударом снова достал его подбородок. Он был достаточно вынослив и силен для своего возраста, но тягаться со мной не мог, и очень быстро понял это. Не успел я замахнуться в третий раз, как Фобос отскочил к двери и выхватил из-за пояса пистолет.

– Сидеть! – крикнул он, направляя на меня оружие.

Мне пришлось подчиниться. Мы часто дышали и поправляли на себе одежду. Моя футболка треснула и разошлась по шву под мышкой. У Фобоса был надорван накладной карман на рукаве, в котором он носил сигареты.

– Какого черта ты ползал по полу? – с явно преувеличенным гневом спросил он, словно мое ползанье было проявлением некоего великого греха.

– Я не ползал, – ответил я, заправляя футболку в джинсы. – Я упал.

– Откуда?

– С дивана, откуда ж еще? Уснул и упал.

– Что-то ты слишком много падаешь в последнее время, дружок! То с самолета, то с дивана!

– А это наследственное. Мой дед как на поезде поедет, так обязательно с полки навернется. Его и привязывали, и чемоданами обкладывали – все без толку…

– Ладно, хватит языком молоть!

В каюту заглянул Али. Он жевал, щеки его лоснились, второй подбородок покоился на воротнике рубашки, как сытый тюлень на пляже. Убедившись, что Фобос держит меня на прицеле и в посторонней помощи не нуждается, Али почесал висок стволом автомата и исчез.

Фобос недовольно сопел, все его дутые претензии ко мне иссякли.

– Вставай! – приказал он, взмахнув пистолетом. – Будешь теперь падать в другом месте.

Он вывел меня в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Мне показалось, что он сам толком не знает, куда меня вести и