Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась Страница 13

– Этого тебе тоже не надо было говорить, – усмехнулся бородач.

– Молоток! – одобрил Сергей. Прислушиваясь к работе мотора «ауди», кивнул: – Все отлично. Хозяин! – взглянул он на вышедшего из дома пожилого чеченца. – Все. Работает, как швейцарские часики. У нее…

– Мне все равно, – перебил его старик, – что там сломалось. Сделали – молодцы. Сейчас можете отдыхать. Сегодня у вас будет хороший обед. Заработали. – Он вгляделся в молча сидевшего Николая с перевязанной головой. Под правым глазом – большой синяк. Верхняя губа посередине раскроена. – Понимаешь в машинах, – буркнул старик. – Я смотрел. Сам много делал. Учился?

– С друзьями часто в машинах ковырялся, – не глядя на него, ответил Николай.

– Будешь работать и вести себя спокойно, будешь жить, – поучительно проговорил старик. – Зачем на басаевцев кинулся? – Он покачал головой. – Могли убить. Хорошо, меня уважают. У нас стариков слушают, не то что у вас, русских.

Николай хотел что-то сказать, но, увидев предостерегающий взгляд прапорщика, шумно вздохнув, сдержался. И тут все услышали душераздирающий крик, доносившийся из низкого каменного сарая. Старик неторопливо пошел туда.

– Что это? – испуганно спросил Николай.

– Мини-завод, – буркнул Сергей. – Не знаю, что именно там делают, но работают там такие же, как мы. Человек восемь. Может, и больше. Охрана, видно, свирепствует, мать их за ногу!

– Ты знаешь, что тебя спасло? – раздраженно спросил смуглолицый рослый бородач. – Ты все-таки воевала в девяносто пятом против русских собак. Но если еще раз обратишься в шариатский суд, сам тебе голову отрежу. У тебя осталось два дня. Или ты будешь моей, или твою голову обгрызут собаки! – Развернувшись, он пошел к джипу.

– Никогда твоей не буду, – прошептала побледневшая Малика. – Никогда! – повторила она. Провожая глазами тронувшийся джип, заплакала.

– Беги, Малика, – вздохнула мать, – убьет он тебя. Беги!

– Я не оставлю тебя… – Малика вздохнула.

– Ты понимаешь, что ты хочешь сделать? – раздраженно спросил пожилой грузин.

– Борис – мой знакомый, – ответил невысокий худощавый мужчина. – Звонил Дато. Он тоже просил, чтобы мы помогли ему. Я поеду и встречу его.

– Леван, – буркнул сидевший за столом с чашкой чаю седой мужчина, – Борис едет не один. Ты не знаешь…

– Звонил Дато, – напомнил Леван. – Я поеду и встречу Бориса и его друзей. Да, я не знаю, зачем он едет. Но сделаю все, о чем он попросит.

– Леван прав, – кивнул плотный грузин, выключив пультом телевизор. – Мы поможем Борису и его друзьям. Бориса знают Дато и Леван. Значит, он наш гость. Как дела у Дато, в Грузию не собирается?

– Ништяк, – одобрительно и удивленно пробормотал, глядя на мишень, Бабич. – Вот уж не думал, что ты так можешь…

– Я с детства ходил с отцом на охоту, – сказал державший в руках винтовку с оптическим прицелом Денис. – В училище, в Рязани, если бы я был более выдержанным, меня бы зачислили в снайперы. Я не умею выжидать, – улыбнулся он, – поэтому и был комразведвзвода.

– Отлично! – повторил Борис. – А ты, значит, говоришь, пулеметчик? – обратился он к Илье.

– Был. Думаю, и сейчас с ручным пулеметом разберусь. Хотя предпочитаю гранатомет. Надежней. Раз влепил и…

– Так, – буркнул Борис. – С сегодняшнего дня не бреется никто. В Чечне полно наемников всех национальностей. И мы вполне за них сойдем. Тем более с нами чеченец Иса. Мобильная группа – снайпер, гранатометчик и двое в прикрытии, я и Иса. Оружие мы достанем в Грузии, – опередил он вопрос Дениса. – Правда, Виктору придется выделить нам энную сумму на эти дела, но, думаю, он воспримет это спокойно и с пониманием. Наши почти взяли Чечню в кольцо. – Он обвел карандашом на карте мятежную республику. – Санитарный кордон. Лихо придумали! Когда закончат блокировку Чечни, вполне могут ввести войска. Этого нам, правда, не надо было бы. Но так как это вполне возможно, будем готовиться и к такому повороту событий. Я вот что думаю – если в течение двух недель никаких вестей о сыне Виктора не будет, вся затея летит к черту. Он нас просто поблагодарит и…

– Он все равно отправит нас, – уверенно сказал Иса. – У меня там много знакомых. Есть знакомые и среди тех, кто знает о похищенных. Виктор все равно пошлет нас в Ичкерию.

– А почему вы ее так называете? – спросил Денис. – Ичкерия?

– Это старинное название нашей свободной родины, – вздохнул Иса. – Дудаев решил вернуть его.

– Нам-то какая разница, – усмехнулся Бабич, – что и почему. Мне все равно, где работать – в Чечне или в Ичкерии. Один хрен.

– Не надо так, – тихо проговорил Иса, – это моя родина.

– Так чего же вы сделали свою родину пристанищем сволочей, – раздраженно спросил Денис, – которые воруют детей и прикрываются беременными женщинами? Ведь вы все джигиты, а тут…

– Ладно тебе, – буркнул Борис. – Нами тоже длительное время правили коммунисты. У нас было все свое, советское. Две программы телевидения, по которым очень редко показывали зарубежные фильмы. И то только те, которые прошли цензуру. Все обязаны были работать, а иначе тюрьма за тунеядство. Короче, хватит этих разговоров, мы не для этого собрались. У нас есть вполне определенная цель – спасти парней. Правда, причины у нас разные. Я, например, еду из-за денег. Да, парней жалко. Представляю, что может испытывать сейчас только что оторванный от родителей парень. Но это к работе не относится. Чувства мешают делу. И поэтому хочу, чтобы вы поняли сейчас: одна ошибка, и нам всем может быть хана. Чтобы этого не случилось, спрячьте свои человеческие чувства далеко в себе. В Чечне их быть не должно. Я внятно объяснил?

– Чего же неясного? – усмехнулся Илья. – Все понятно и довольно складно. Но…

– Запомни, Богатырь, – перебил Борис, – вот такие «но» и могут стоить нам жизни. Перед тем как мы отправимся туда, мне нужно знать, поняли ли вы это. Если кто-то не понял, то…

– Поздно будет переигрывать, – снова усмехнулся Илья. – Обратный билет нам уже не продадут. Да и видишь ли в чем дело, – вздохнул он, – сейчас мы, конечно, можем сказать, что нам абсолютно все до фени. А коснется дела, кто знает, как все будет. Может, когда увидим боевиков с автоматами, и притихнем как мыши. Например, я из-за кого-то получать пулю не собираюсь. В их число, конечно, не входите вы. А…

– А кто туда входит, – продолжил Бабич, – решим в Грузии. Сейчас все.

– Молодцы наши, – сказал Денис, – дают прикурить в Дагестане этим ваххабитам. Но вроде и им обещают чуть ли не золотые горы.

– Что-что, – усмехнулся Бабич, – а обещать у нас умеют. Но сейчас вроде действительно воякам полегче. И едят, как говорится, от пуза, и снабжение более-менее. Главное – отношение людей стало другим. Помните, после Афгана Сахаров нас даже оккупантами называл. Сейчас, после взрывов, все поняли: змею надо давить в ее же гнезде.

В Дагестане липецкий ОМОН – это люди, о которых говорят в возвышенных тонах. Бойцы ОМОНа прибыли на войну в конце августа. Попали в пекло – райцентр Новолакское, что совсем недалеко от Дылыма. Драться им пришлось бок о бок с новолакскими милиционерами и с ротой некоего майора Жени (армейский офицер). И наступил момент, когда стало ясно – надо отступать, потому что еще немного, и кольцо бандитов замкнется. Но как уйти, если лично твой выход из окружения означает смерть для раненых? Весь Дагестан знает, что было дальше. Майор Женя сел в БТР и укатил, оставив и своих солдат, и раненых на майора милиции из липецкого ОМОНа, двадцатилетнего Леву (офицеры в Дагестане предпочитают общаться без фамилий). Но липецкие омоновцы, находясь в почти безнадежном положении, под командованием майора Левы сумели выйти из окружения и вытащили раненых. Как? Дрались по-русски, отчаянно. Проползли много часов подряд, сделав огромный крюк, по глубокому тылу врага. Они, расквартированные в Дылыме для охраны Казбековского района, сейчас испытывают трудности во всем. Ни одного интенданта не нашлось, чтобы выдать хотя бы новую форму – та, из боя, вся изорвана в клочья. А ведь омоновцы не бригада самодеятельных народных мстителей или добровольцев, а группа верных присяге офицеров МВД, состоящих на государственной службе и на государственном же обеспечении.

До ввода российских войск на территорию Чечни оставалось несколько дней.

В комнату вошел Виктор. Все молча уставились на него. Подойдя к столу, он положил на него раскрытый конверт. Подрагивающей рукой достал сигарету, прикурил. Борис вынул из конверта листок.

– «Готовь деньги. Десять тысяч долларов. Иначе твой сын умрет. Подтверждение о том, что он еще жив, скоро получишь», – вслух прочитал он. Кивнул: – Будем ждать. Значит, так, Виктор, готовь деньги на дорогу. Вот примерная сумма… Если не хватит, я займу в Грузии. Тебе сообщат сколько, и ты вышлешь. Сейчас пусть меня отвезут к Алексею, он составит маршрут. Рассчитаем время, я сообщу Левану, где и когда мы будем. Он встретит. Все будет тип-топ. Я доволен, что все начинается. А то почти месяц сидим. Правда, все в отличной форме, – чтобы отвлечь Виктора, добавил он.