Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка Страница 13

Старушку заметно трясло. Она хватала ртом воздух и походила на выброшенную на берег рыбу. Было видно, она не верит ни одному его слову.

«Как бы концы не отдала», – с ужасом подумал он.

Вздохнув, Антон прижал ее к себе и погладил по голове, как ребенка.

– Бабушка, успокойтесь, сами подумайте, если я хотел причинить ему неприятности, то разве стал бы оказывать помощь? Да и нож. Ведь на нем нет моих отпечатков пальцев.

– Следователь сказал, что вас двое было, – дрожащим голосом проговорила она.

– Когда он здесь был?

– Только что уехал…

– Вы хотите мне помочь?

– А что надо?

– Что было у Лешки в этом месте? – Он похлопал себя по плечу. – Может, татуировка? Наколка? Рисунок такой на коже, который не смывается.

– Знаю, – бабка вроде как стала успокаиваться, и он ее отпустил. – У моего покойного мужа был якорь на руке, – она ткнула пальцем в запястье.

– Ну! – Обрадовался Антон продвинутости старушки. – Так какая наколка у Лешки на плече была?

– Не видала я! – Бабка уверенно замотала головой. – Нет там у него ничего.

– Странно, – Антон почесал затылок.

Жаль, не было времени поподробнее расспросить Джамбулата. А может, пока его не хватились, нагрянуть в дом дяди? Отпадает, на море ушли не все, да и прислуга. Разговор при таком количестве людей не выйдет.

– А что ты сам к Лешке не сходишь да не посмотришь? – прищурилась бабка.

Антона обдало жаром:

– Так он что, живой?!

– Да, – бабка приосанилась. – Я ему и яблочек туда снесла.

– Милая вы моя женщина! – Шутя расцеловав бабку, больше для того, чтобы до конца успокоить, он всучил ей стодолларовую купюру и, расспросив, как пройти к больнице, направился на встречу с воскресшим.

«Только бы сейчас не подняла шум, что "убивец" к Лешке пошел», – подумал он, прикрывая за собой калитку.

Больница располагалась на окраине Осиновки, в десяти минутах ходьбы от дома старухи. Поскольку машину Джамбулата он решил оставить, то это расстояние пришлось преодолевать пешком.

Двухэтажное свежевыбеленное здание было обнесено забором из металлических прутьев, а на КПП дежурил охранник.

Опасаясь, что в связи с последними событиями служивый при его появлении поднимет тревогу, он перешел на другую сторону улицы и стал лихорадочно соображать, как проникнуть на территорию.

Неожиданно на глаза попалась преклонного возраста женщина. Едва передвигая ногами, она тащила набитый фруктами пакет.

– В больницу? – поприветствовав женщину, поинтересовался Антон.

– Да, будь она неладна, – вздохнула та, окинув Антона ничего не выражающим взглядом. – Сын со снохой и внуком там. На машине разбились.

– То-то я смотрю, вы и фруктов не на одного несете. Помочь? Мне тоже туда.

– Помоги, сынок, если не тяжело, – обрадовалась старушка, – а то мне там еще на второй этаж подниматься. Это с больными-то ногами!

– К кому? – Разомлевший от жары охранник записал в журнал паспортные данные бабки, окинул взглядом поджидавшего ее уже на территории клиники мужчину и махнул рукой: – Проходите.

Поднявшись на второй этаж, Антон прошел вместе с бабкой в хирургическое отделение. Отдав ей пакет, направился к дежурившей за столом медсестре.

– Иванов Алексей…

– Четвертая палата, – не дав опомниться, ответила смуглолицая девушка в белом халате и уткнулась в какой-то журнал.

«Даже не спросила, кто я, – направляясь по коридору, размышлял Антон. – Халат не предложила. Значит, надо ждать сюрпризов».

Кровать Лютого стояла у самого окна шестиместной палаты. Больных кроме него было всего двое. Один лежал с книжкой в руках у самого входа, второй рядом с Лютым.

– Здорово, Алексей! – подходя ближе, поприветствовал Антон Лютого. – Как дела?

Парень смотрел настороженно.

«Не помнит», – догадался Антон и неожиданно заметил, как Лютый метнул взгляд на соседнюю койку.

«Значит, это менты, – догадался Антон. – Думают, убийца попытается довести дело до конца. Немудрено, все-таки если все связать воедино, то из-за рисунков Лютого рванули даже кабинет в РОВД».

– Алексей, – держа в поле зрения мужчин, заговорил он, – мне нужно знать, что у тебя в этом месте, – он похлопал себя по левому плечу.

– Чего ты до убогого докопался? – Лежащий у входа поднялся и неторопливо направился к Антону.

– Слушай, если ты сейчас и здоров, в чем я уверен, то через минуту тебе может понадобиться помощь. Вернись на свое место.

С этими словами Антон решительно шагнул к Лютому и бесцеремонно убрал одеяло. Парень был в майке, сидел к нему левой стороной, но на плече несчастного ничего не было. Он развернул его за другую руку, решив, что чеченец мог что-то напутать. Чисто. В это время лежащий на соседней кровати молодой мужчина выхватил из-под подушки пистолет, но направить на Антона не успел. Он был готов к такому развитию событий. Удар ногой в голову, и оперативник слетел с кровати на пол. Зная, что оружие все еще у него в руке, Антон выпрямился и перевернул на него кровать. В это время на помощь своему товарищу уже летел второй. Встретив его ударом кулака в живот и приложив локтем в основание черепа, Антон выскочил из палаты и нос к носу столкнулся с милиционером, который давал ему рисунки Лютого. После взрыва он выглядел неважно. Голова была забинтована, под глазами красовались два лиловых синяка, и передвигался он на костылях.

– У вас что, своей клиники нет? – улыбнулся Антон.

Но Вахрушеву было не до шуток. Он попытался ударить его костылем, однако потерял равновесие и полетел на пол. В последний момент, подхватив сотрудника на руки, Антон поставил его:

– Ты не контужен? Слышишь хорошо?

Милиционер, морщась от боли, едва заметно кивнул. Антон бросил взгляд на спешащую в их сторону медсестру и вновь перевел взгляд на раненого.

– Взорвать тебя пытался Осипов. Он оставил в урне для бумаг пачку от сигарет с пластитом и радиоуправляемым устройством. Это ему приказал сделать Джамбулат. Он же пытался убить Лютого. – Выстрел в палате, которую он покинул, заставил поторопиться. – Все понял?! И еще, Осипов заказал мне чеченца. Теперь думайте, у вас головы светлые, а я свою работу сделал, – с этими словами он устремился прочь.

Антон быстрым шагом миновал КПП и свернул в сторону стоянки такси. Он собирался доехать до Лазаревского, а там сесть на поезд. Самолет исключен. При нем оружие. Пусть штатное, но командировочного предписания не было. Неожиданно он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Да, на плечах Лютого не было никаких татуировок и даже шрамов, но у него был след от прививки против оспы! Страшная догадка на какое-то время заставила даже забыть, куда он направлялся. Вынув из висевшей через плечо сумки спутниковый телефон, он отошел в сторону от дорожки.

– Слушаю, Родимов.

Чистота звука была такой, словно этот седой, невысокий генерал с заостренным носом стоял где-то рядом.

– Это я, Федор Павлович, – выдохнул Антон. – Здравия желаю.

– Мог бы и не говорить, я и сам догадался. Даже скажу больше, ты и на юге для нас работу нашел. Или не так? Дай в окно погляжу, если град с камнями идет, значит, ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – Антон улыбнулся. – Я буду в Москве через двое суток.

– Считай, обрадовал.

– Нужна срочная командировка на Северный Кавказ.

– Понятно, – генерал вздохнул. – Что-то серьезное?

– По-моему, да.

– Верю. Приедешь – доложишь, а пока я отдам все необходимые указания по поводу подготовки группы.

Средства связи позволяли обмениваться секретной информацией, но по привычке разведчики-диверсанты пользовались этими возможностями техники в исключительных случаях. Поэтому Антон не стал вдаваться в подробности, а генерал задавать вопросов.

Глава 4

Когда Ансалту и Утюг вернулись к комендатуре, то во дворе, кроме возившегося под капотом «УАЗа» бойца и скучающего рядом со входом в здание часового, никого не увидели. Дверцы машины были открыты, а из установленных в салоне динамиков лилась мелодичная песня на таджикском языке. Оба чеченца поняли, почему здесь не был услышан шум с дороги. В кабинете начальника горел свет.

– Надо постараться обойтись без стрельбы, – не сводя взгляда с часового, проговорил Утюг. – Застава рядом.

Отсоединив штык-ножи с отобранных у конвоиров автоматов, они стали обходить комендатуру с другой стороны. Это было небольшое одноэтажное строение, обнесенное когда-то колючей проволокой, от которой сейчас остались лишь воспоминания. На окнах были решетки и металлическая сетка, защищающая от ручных гранат.

Выглянув из-за угла, Утюг облегченно перевел дыхание. Караульный у входа стоял к нему спиной и наблюдал за работой водителя.

Знаками дав понять, что он берет на себя часового, а Ансалту автомобилиста, бесшумно двинулся вдоль стены. Когда до солдата оставалось полшага, Утюг закрыл ему рот ладонью, прижал голову к себе и несколько раз с силой ударил штык-ножом в область грудной клетки. Водитель даже не расслышал возни, продолжая подпевать магнитоле. Подскочивший к нему Ансалту вогнал нож в спину. Вцепившись в детали двигателя, солдат стал сучить ногами и хрипеть. Но это уже чеченцев не интересовало. Утюг ворвался в комендатуру первым и ударом приклада размозжил затылок солдату, сидевшему за столом с установленным на нем телефоном и радиостанцией. Ансалту, влетев в кабинет, в два прыжка оказался рядом с майором, который в этот момент укладывал в сейф их оружие. Несколько ударов ножом в живот, и комендант повалился на пол, корчась от боли. Между пальцами рук, которыми он зажал рану, хлынула кровь.