Михаил Серегин - Стиль барса Страница 13

Танин уже начинал было подумывать, что Тяпа едет за город, но серебристый «Мерседес» на последнем перед выездом светофоре свернул направо, к Елшанке. Когда-то Елшанка была пригородным поселком, а теперь, когда город разросся, влилась в Ленинский район. «Мерин» сильно сбавил скорость, старательно объезжая особо грубокие рытвины на асфальте. Проехав поселок, за которым, как было известно Танину, располагалось несколько промышленных и торговых баз, «Мерседес» снова свернул направо, на довольно узкую дорогу, идущую между бетонными заборами.

Китаец потушил фары и габаритные огни «Опеля» и двигался теперь почти на ощупь, руководствуясь лишь покачиваниями впереди идущего «Мерседеса». Никаких фонарей на этом участке не было, и мрачные сооружения за бетонными заборами освещались только ущербным месяцем, иногда проглядывавшим сквозь разрывы в облаках. В этом пустынном месте явно не было никакого жилья, кроме, быть может, сторожек охранников: должен же кто-то охранять эти сооружения вместе с их содержимым.

«Мерседес» еще сбавил скорость и наконец совсем остановился. Его мощные фары осветили огромные стальные ворота, которые спустя несколько мгновений медленно поползли в сторону. «Не этот ли ангар имела в виду Инна?» – подумал Китаец, выбираясь из машины. Осторожно, чтобы не шуметь, он прикрыл дверку «Опеля» и, достав из кармана ручку-фонарик, направился к воротам. Ему определенно не нравилось все, что происходило сегодня, начиная с того момента, как он отправил Лизу в ресторан. Он не мог себе этого объяснить, просто подсознательно чувствовал: что-то идет не так. Да и предсказания И Цзына были не самыми лучшими. «Успокойся, – мысленно сказал себе Китаец, – просто тебе надо быть немного внимательнее».

Он бесшумно подошел к воротам и хорошенько все осмотрел. Ворота были сделаны на совесть: нигде никаких щелей или отверстий, через которые можно бы было заглянуть внутрь. И никаких звуков, доносящихся с территории базы. Узкий луч фонарика выхватил из темноты какую-то табличку. Проведя лучом фонаря по буквам, Китаец прочитал, что сие заведение является промышленно-торговой базой управления «Тарасовнефтегаз». Может быть, именно здесь Тяпа прячет похищенную девушку. Нужно попытаться проникнуть на территорию – там, на месте, легче будет разобраться.

Пройдя несколько десятков метров вдоль забора, Танин нашел секцию забора с выщерблинами, за которые можно было зацепиться. Он зажал фонарик зубами и вскарабкался вверх. Подтянулся на руках и с высоты двух с половиной метров посмотрел вниз. Только темные силуэты складов едва различимо просматривались отсюда.

Он перекинул тело через верхушку забора, повис на руках с внутренней стороны, а затем пружинисто приземлился на что-то круглое. Ноги с шорохом соскользнули на землю. Китаец присел и нащупал руками кору лежащего рядом с забором бревна. Напрягая слух и зрение, приподнялся и медленно пошел вдоль забора в сторону ворот. Он осторожно обходил обломки бетонных свай, куски арматуры, бревна и обрезки стальных труб, которые попадались ему на пути. Фонариком не пользовался, опасаясь, что его луч может кто-нибудь заметить, но глаза уже адаптировались и выхватывали из темноты то обрезок доски, то использованную покрышку от грузовика.

Наконец он увидел силуэт одноэтажного строения, которое, по его расчетам, располагалось в непосредственной близости от ворот. Заглянув в окно, низ которого находился на уровне груди, он ничего не увидел. Не было вообще никаких признаков жизни: ни отблеска света, ни звука работающего приемника. Это было очень странно. Должен же был кто-то включить электромотор, приводящий в движение железную громаду ворот! Или, по крайней мере, должна быть охрана. Кто-то же, черт возьми, следит здесь за порядком! Может быть, охранники сидят на каждом складе? Нет, Китаец чуть ли не физически ощущал присутствие людей где-то неподалеку.

Подняв голову, он увидел на фоне мрачного неба фонарь, загоревшийся, когда к базе подъехал Тяпа. Прижимаясь к кирпичной стене домика, Танин скользнул за угол и приблизился к двери. Неожиданно фонарь вспыхнул, залив ярким светом площадку перед домом и воротами. Китаец услышал торопливый звук шагов, лязганье автоматных затворов и громкие голоса.

– Стоять, сука! Ни с места, мать твою! Какого хрена ты здесь шныряешь? Попался, сыщик!

Китаец насчитал четверых, резко повернувшись к двери спиной и выхватывая из кобуры «макарова». У двоих были «АКМы» с укороченными стволами; у одного, самого высокого, – израильский «узи»; четвертый, который был меньше всех, держал в руке американский «кольт» сорок пятого калибра, одного выстрела которого было достаточно, чтобы проделать в человеке дырку размером с кулак.

«Вот тебе и охрана, – пронеслось в голове у Китайца, – прямо спецназ какой-то!» Правда, на спецназ ребята походили только оружием, но, видно, пользоваться им как следует не умели. Китаец это сразу определил по тому, как они держали свои автоматы. Единственный, кто, по-видимому, представлял опасность, был коротышка с «кольтом». Револьвер в его руке сидел как влитой. Впрочем, чтобы попасть в мишень из автомата с пяти метров, особой выучки тоже не требовалось.

– Брось пушку, стреляем, мать твою! – приказал коротышка. Голос у него был с шершавинкой, как у заезженной пластинки.

Пока они не начали стрелять, еще можно было что-то предпринять. Китаец переводил ствол «пээма» с одного противника на другого, следя за их реакцией. Когда им в грудь смотрел ствол пистолета, ребята особой радости не испытывали. Они щурили глаза, их пальцы на спусковых крючках начинали подрагивать. Китаец собрался выстрелить первым, но тут позади него скрипнула дверь, в спину уперлось дуло пистолета.

– Допгыгался, пгидугок, – услышал он картавый голос и нервный смешок, – бгосай огужие.

Китаец сделал вид, что опускает руку с пистолетом, и выстрелил. Фонарь разлетелся вдребезги, и снова все окутала непроглядная тьма. Последние осколки фонаря еще со звоном падали на асфальт, а Китаец уже бросился на землю и откатился в сторону. Воздух над его головой прорезали две короткие автоматные очереди. Несколько кусочков кирпича, выбитых пулями, ударили по лицу. Он змеей прополз за угол дома и притаился, присев за стеной. От двери дома послышался тяжелый стон и звук падающего тела.

– Не стрелять, идиоты, а то Картавого завалите, – узнал Китаец шершавый голос коротышки, неприятно вспоровший ночную мглу. – Свет! Включите свет в доме, дебилы! И не стрелять!

– Е-мое! – раздался через несколько секунд другой голос. В доме загорелись окна. – Кажись, Картавый кончился…

– Козлы драные, – орал коротышка, – кто велел стрелять? Вы ж его замочили. Вот блин, кретины! Этот сыщик один хрен бы от нас не ушел. Кто стрелял?

«Ушел бы или нет, это еще вопрос», – усмехнулся про себя Китаец, который, пригнувшись, продвигался к задней стороне дома.

Он не стал слушать продолжение разборки, а потихоньку отошел подальше, взобрался на кусок бетонного блока, валявшегося рядом с забором, и, сунув «ПМ» в кобуру, быстро перебрался на другую сторону. Под ногами хрустнули кусочки гравия. Только бы Лиза не проснулась, услышав выстрелы, и не выкинула какой-нибудь фокус!

Танин быстро подошел к «Опелю», поджидавшему его на прежнем месте, и уже взялся за ручку двери, когда в салоне вспыхнул свет. Лиза не спала. Ее округленные от страха глаза смотрели прямо перед собой в темноту за лобовым стеклом, в висок упиралось дуло «ТТ», который держал один из «телков» Тяпы. Он сидел на заднем сиденье «Опеля», обхватив одной рукой Лизу за шею. Рука Китайца сама собой потянулась к левому боку, где висел «макаров».

– Не дергайся, сыщик, не то конец твоей сучке. – Задняя дверка «Опеля» открылась, и оттуда вышел второй Тяпин «телок». – Руки – на крышу, ноги в – стороны, – скомандовал он.

Танин подчинился. Телохранитель обыскал его, вытащил из кобуры «ПМ» и приказал сесть за руль.

– Будешь себя хорошо вести, может, поживешь еще немного, – хохотнул он. – Ты и твоя блядешка. Заводи мотор, поехали.

– Куда ехать-то? – Китаец запустил двигатель и передвинул рычаг переключения передач влево и вперед.

Лиза шмыгнула носом и заморгала, пытаясь унять потекшие из глаз слезы.

– Туда, откуда ты только что пришел. – «Телок» ткнул Китайца стволом в спину.

– Девушку-то отпусти. – Танин слегка повернул голову вправо. – Чего вам теперь бояться?

– Ладно, отпусти ее, Серый, – приказал тот, что держал на мушке Китайца. – Никуда она не денется.

– Может, мне ее шейка нравится, – осклабился Серый, – и сиськи.

Стволом пистолета он отодвинул легкую материю Лизиного наряда и прикоснулся к ее голой груди. По телу Лизы пробежала судорога.

– Вот видишь, Лева, ей нравится, – загоготал Серый.

– Я сказал, кончай, – прикрикнул на него Лева, и тот нехотя убрал пистолет и руку от Лизы. – Двигай, – пистолет снова больно ткнул Китайца в позвоночник.