Лев Пучков - Тактика выжженной земли Страница 14

В большой прихожей, обитой мрачноватой бархатной драпировкой трех оттенков бордо, шла задушевная беседа на тему:

– Где порошок, б…?!!

Беседующие разбились на пары по интересам: прямо возле входа Витя оседлал Пьера и, стукая его головой об пол (хорошо, ковер толстый – амортизация) и подбадривая смачными оплеухами, пытался добиться взаимопонимания.

У широкой арки, ведущей в просторный зал, расположился Виталий и проделывал аналогичные манипуляции с субъектом, облаченным в такое же кимоно, как у Пьера, но ярко-вишневого цвета.

За антикварной софой в зале кто-то неловко прятался: виднелась торчавшая из-за подушки дюже волосатая башка и круглые от страха глаза.

– Ага… Вот так, значит…

Я достал ориентировку и произвел беглую идентификацию. Башка за софой в сферу наших интересов не входила. Понял, вычеркиваем.

– Понятые нужны? – возбужденно прядая ноздрями, уточнила Францевна.

– Понятые… Понятые… Нет, оформлять ничего не будем. Это профилактика.

– Профилактика?

– Ага. Знаете, у нас все эти опоссумы на учете, так вот – раз в квартал, по графику… Ну, вы понимаете…

– Где порошок, б…?!! Отвечать, скотина!!!

– Хорошее дело! – одобрила Францевна, с восторгом наблюдая за «близнецами». – Это вы здорово придумали. А то ведь совсем распустились…

– Стараемся. Но вообще, сейчас вам лучше уйти, – вежливо предложил я.

– Почему? – Францевне, судя по всему, происходящее здесь безобразие доставляло острое наслаждение.

– Да так – сейчас допрашивать будем… Вдруг сломаем кому-нибудь чего-нибудь? У них же сейчас такие ушлые адвокаты – моментом привлекут вас как свидетеля.

– Да хоть совсем удавите обоих – я ничего не видела!

– Ой, не зарекайтесь! Знаете, какие эти адвокаты сволочи? И потом, раз понятые не нужны, как вы себя видите в перспективе дальнейшего допроса?

– Ладно, поняла, – пробурчала слегка разочарованная Францевна. – Раз понятые не нужны – пойду я. Занимайтесь. Насчет грамоты…

– Вечером. Я такие вещи не забываю, что вы!

– Ну, хорошо. Пошла уже…

Наша добрая самаритянка вышла и закрыла за собой входную дверь. И всем сразу стало вольготнее.

– Я щас расчленю тебя, п…с горбатый!!! Где порошок?!!

– Да не знаю я! Какой порошок, о чем вы говорите?!

Так. А что-то маленько не сходится… С Пьером понятно. А Жан, судя по ориентировке (а вообще, Иван и Петр – это просто такие затейливые творческие псевдо), – этакий пухленький розовощекий милашка.

Тип, которого оседлал Виталий, такой же стройненький, как и Пьер. Насчет лица ничего сказать не могу: оно багровое от оплеух, искажено от боли и страха, да и ракурс не совсем привычный.

Но факт налицо – субъект не пухленький!

Да, это мы маленько промазали.

Помимо арки, в прихожей были две двери с разноцветными стеклами. Обойдя Витю с его стройным подопытным, я толкнул наобум ближнюю ко мне дверь, миновал небольшой коридор, открыл еще одну дверь и оказался на сплошь забранной в черный мрамор кухне.

На плите пританцовывал пухлый милашка в банном халате, и, причитая от страха, пытался пропихнуть в вентиляционное отверстие под потолком нечто, упакованное в черный пакет. На полу валялась небольшая ажурная решеточка.

Получалось у пухлого из рук вон: то ли сверток больше отверстия, то ли руки не туда заточены – короче, не лезло!

Ну вот, товарищ Жан собственной персоной.

– Бонжур, мсье! Ну-ка, сволочь, спрыгнул на пол и отдал пакет.

Жан посмотрел на меня с тоскливой обреченностью и взял трехсекундный тайм-аут для размышления.

– Быстро! Повторять не буду.

То ли крики из прихожей сообщили Жану общее настроение инспекционной группы, то ли просто товарищ по жизни догадливый, но повторять не пришлось. Жан неловко сполз с плиты и послушно отдал пакет.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что к свертку привязана короткая леска, на конце которой был маленький рыболовный крючок. Хитро!

– Это Андрей Иванович научил?

Жан судорожно вздохнул, потупился, как красна девица, и кивнул.

– Ну-ну…

Я взял из подставки кухонный нож и вскрыл сверток. Внутри был еще один сверток, раза в три меньше, завернутый в три… женских платья. В общем, объем собственно порошка был немногим больше обычного мужского кулака.

– Идиоты! – Я тряхнул платьем перед пунцовым личиком Жана. – Этому тоже Андрей Иванович научил?

– Нет… – Жан сконфуженно прикусил губу. – Это мы сами…

– Идиоты, – подтвердил я первоначальный диагноз. – Был бы один чистый «вес» – в момент бы спрятал. Ну пошли, хороший мой…

Дальше было неинтересно: после кульминации со свертком художники мгновенно подняли лапки и легко сдали оставшиеся мелочи: немного расфасованного для продажи кокаина и деньги, вырученные от торговли за сутки.

Сдав все подряд и слегка успокоившись, Жан запоздало показал норов:

– Мы имеем право на адвоката! И еще имеем… эмм… на телефонный звонок!

– Это ты в кино видел, скотина?

– За кого вы меня принимаете?! Я развитой член общества, законы знаю!

– Смотри сюда, развитой член. – Я бросил на стеклянный журнальный столик визитку Собакина. – Вот координаты. Передай питерским – все вопросы вот по этому телефону. Если что непонятно, спрашивай, пока мы здесь.

Жан взял визитку и внимательно ее изучил. Впрочем, изучать там было нечего: одна фамилия и один телефон. Собакин – 2-22-22. Крутой номерок, от предшественника достался. Накануне Собакин наштамповал себе сотню таких визиток и, задумчиво улыбаясь, заметил:

– Думаю, на всех местных сволочей должно хватить…

– Ага… Так вы, значит, оформлять нас не будете?! – прозрел Жан.

– Угадал. Ты точно – развитой член.

– А «снежок»? – робко вмешался Пьер. – Деньги – ладно, бог с ними. Но такой «вес» «снежка» – это… эмм…

– Это большие деньги, да?

– Да, вы правильно понимаете. Вы – умный человек…

– «Снежок» ваш мы себе забираем. И без всякого оформления, как вы верно заметили.

– ?!.

– Это штраф за некорректное поведение.

– А, понял – шутка! – Жан, похоже, никак не мог «въехать» в ситуацию.

– Нет, ты плохо понял. Это не шутка. Передай: на нашей земле все делается только с нашего ведома. Так что штраф – это еще по-божески. На будущее: любой, кто сюда полезет с каким-то делами, будет убит без предупреждения. У меня все.

– Не понял…

– Чего ты не понял?

– Насчет штрафа – не понял. Насчет «без предупреждения» – тоже… Разве такое бывает? Вы же представители…

– А все, привыкайте – теперь так будет всегда и везде. Ты запомнил, что я сказал, или мне повторить?

– Да я-то запомнил… только… Гхм…

– Ну рожай, сволочь, че ты мнешься?

– Ну, вы понимаете… Вопросы возникнут… «Вес»-то приличный…

– Повторяю: все вопросы – вот по этому телефону. А лучше, передай им мои искренние пожелания: пусть совсем забудут про нас. Для них эти деньги – невелика потеря. Зато все будут живы.

– Я передам.

– Ну и молодец. Все – бывайте, пора нам. И так тут с вами кучу времени потеряли…

Глава четвертая

Сергей Кочергин

Вот так с ходу отправляться в адрес к дилеру Вася был не готов.

– Ну и что теперь, я должен все бросить и ехать пасти этого полудурка? – Тут Вася обвел руками жизненное пространство, занимаемое им в данный момент времени: кровать, книги, сок, конфеты и чипсы. – Мы его за три часа нашли! Теперь можно как минимум три дня отдыхать.

– «Полудурка»? Это что-то новое. Ты не рассказал мне о каких-то характеризующих данных?

– Да ну, какие там данные… Ну смотри сам: был бы дурак – давно бы убили. Был бы умный, не стал бы связываться с этими мразями. Из хорошей семьи, врачом был… Значит – кто?

– Вообще определенный резон есть. Но подход очень усредненный. Надо сначала добыть характеризующие данные, а уже потом…

– Короче, Кочергадзе! До завтра это никак не подождет?

– Ладно, я один поеду, – покладисто сказал я и принялся укладывать в свою сумку «стекла» – бинокль, видеокамеру и фотоаппарат. – Заодно и пообедаю. Я в том районе катался: там неподалеку уютное такое кафе… Мясо в горшочке «по-домашнему» готовят – просто язык проглотишь. Даже местные туда ходят.

– Так… Ну нет, я не могу бросить тебя в такой суровый момент. – Вася резвенько вскочил, вытряхнул на кровать из пластиковой сумки несколько пакетов с чипсами и засунул туда обе книги. – Мясо в горшочке – это… Гхм-кхм… В смысле служба – это святое. Поехали…

Заезжать во двор дома, где проживал дилер, мы не стали. Въезд узкий, две машины не разминутся, со стороны видно, что двор закрытый, оборудован добротно, по-хозяйски, совместными усилиями жильцов. Значит, живут тут все «свои», друг друга знают, любая чужая машина сразу привлечет внимание. А мы не ищем внимания публики, нам и так неплохо.

Мы припарковались через дорогу от въезда, я оставил Васю в машине, а сам пошел прогуляться на предмет оценки обстановки.