Вячеслав Денисов - Иди и умри Страница 15

– Ярлыка на воротнике пуловера нет, как я понимаю, – речетативом произнес Антон Павлович.

– Верно. Зато в кармане брюк есть клочок бумаги, но он настолько испорчен водой, что рассматривать его как вещественное доказательство не имеет смысла. Впрочем, их криминалисты пытаются сделать невозможное. Говорят, там есть какие-то цифры… Кажется, «семьдесят два». Вам эта комбинация ни о чем не говорит?

– Говорит. Год первого хоккейного турнира сборной СССР с канадскими профессионалами.

Марковников что-то буркнул и решил сворачивать разговор:

– В общем, дело возбуждено областной прокуратурой и находится в производстве у их следователя.

Вздохнул, и в этом вздохе просматривался акцент на то, что находки, по его мнению, скорее запутали следствие, чем подсказали верную версию.

– В городе есть хоть кто-то, кто может опознать Кургузова? – спросил Антон.

– Пока результатов нет, но мои люди над этим работают.

Струге взъерошил волосы, отстранил от лица трубку и растер глаза. Он сейчас с огромным удовольствием рухнул бы на кровать и проспал часов десять.

– Марковников, скажите, есть хотя бы первоначальные версии относительно момента смерти этого человека?

– Судмедэксперт утверждает, что около суток назад, – живо отреагировал сыщик. – Впрочем, на месте был зампрокурора Пащенко, я сказал, что есть необходимость позвонить вам, но он возразил, мотивировав тем, что сделает это без моего участия. И даже отказался взять номер вашего служебного телефона. Ну, не любим мы с прокуратурой друг друга, не любим…

Доедать котлету пришлось уже в одиночестве. Крыльницкий занялся равнодушным чтением книги в «тренажерном зале», Саша ушла смотреть телевизор. Закончив с ужином, Струге сложил посуду в раковину, приоткрыл форточку и только сейчас вспомнил, что сигареты закончились еще на работе.

Пришлось пройти в «зал», за охраной. Но, распахнув дверь, Струге увидел интересную картину. Молодой организм, перенесший в течение нескольких последних дней тяжелейший стресс, сломался на первой странице книги. Крыльницкий, смешно раскинув в стороны обе руки, держал издание на груди и сопел так, словно это был не легковесный роман, а толковый словарь. Милиционер, уверенный в прочности дверных запоров на стальной двери, крепко спал.

Тихо, чтобы лишний раз не нервировать Сашу, Антон Павлович оделся и отомкнул замки. Нет ничего лучше их, итальянских, производства фирмы «MOTTURA», открывающихся легко, бесшумно и безропотно, если их открывать родным ключом…

– Две пачки «Кэмел», пожалуйста, – попросил Антон, протягивя в зарешеченное окошечко киоска пятидесятирублевую купюру.

Мэр пообещал снести все киоски в городе и поставить вместо них мини-супермаркеты. Это было четыре года назад, перед выборами, тоже в ноябре. Вчера из своего почтового ящика, вместе с бюллетенем Верховного суда, Струге вынул агитку, где тот же мэр вновь обещал снести все киоски и вместо них поставить мини-супермаркеты. Антон Павлович готов был поклясться, что у господина кандидата каждый високосный год вышибает пробки.

Забрав сдачу и сигареты, судья направился было к дому, как вдруг его внимание привлекла занятная сценка. Мимо трансформаторной будки во дворе шел мужчина и вдруг, резко сменив направление движения, направился к ее дверям.

Закуривая на ветру, Антон прошел с десяток шагов и остановился справа от входа. Что в будке делал человек и зачем ему понадобилось так резко в нее заходить – для судьи было загадкой. Но не прошло и минуты, как человек вышел и с силой грохнул стальной дверью по косяку.

– Ну, не суки ли, а?!

Приглядевшись, Струге рассмотрел знакомое лицо. Этот человек приходил к нему несколько месяцев назад чинить проводку и долбить новое гнездо для настенной розетки. Электрик местного ЖЭУ был разъярен и напоминал циклопа, которого только что лишили глаза.

Заинтересовавшись происходящим, Струге приблизился и встал так, чтобы фонарь и свет из окон хорошо освещали его лицо. Электрик знал, чем Антон Павлович зарабатывает на жизнь, и Струге не хотелось, чтобы в первом же попавшемся ему на глаза прохожем работник ЖЭУ увидел одного из тех, о ком сейчас молвил.

– Суки и есть!

– Что случилось? – тихо поинтересовался Антон.

Некоторое время электрик вглядывался в лицо, так неожиданно появившееся тогда, когда ему стало плохо. Поняв, кто перед ним, он понял, что судья Центрального районного суда к событиям причастен быть не может.

– Здравствуйте!! – заорал он. – Кому понадобилось сюда проникать?! Нет, вы мне скажите, что здесь брать?! Это что, магазин?! Склад готовой продукции? Да здесь ни хера, кроме напряги в десять тысяч вольт, нет и быть не может!.. Вы скажите, гражданин судья, вы все знаете, – кому могли понадобиться десять тысяч вольт?

– Я не понял, их что, забрали, что ли?

– Чего забрали?

– Десять тысяч вольт.

– Да кто их забрать может?! Они же в токе!!

– Тогда в чем иск? – спросил Струге.

– Я своими руками два дня назад эту дверь закрывал, а сегодня видите что?! – и от избытка чувств электрик задрал ногу и пнул надломанную петлю для висячего замка. – Сейчас сюда любой войти может, а это, пардон, стратегический объект!!

– Вы не преувеличиваете? – подойдя к двери, Струге пошевелил створку. К удивлению судьи, ржавая и покореженная дверь открывалась и закрывалась без единого звука. – Я вижу, вы хорошо следите за своим стратегическим объектом. Петли смазаны, изнутри щель подоткнута…

Электрик прищурился, резко наклонился к замку, и Струге понял, что к смазанным петлям и куску кошмы, валяющейся на пороге, тот не имеет никакого отношения.

– А то? Потому и обидно, – подумав секунду, он вдруг принял молящий вид. – Послушайте, я вас очень прошу…

– Покараулить, пока вы сходите за инструментом и новым замком? Идите, идите. Я как раз собирался… – Струге хотелось сказать: «послать вас за чем-нибудь, куда-нибудь», но вместо этого закончил вполне миролюбиво: – Предложить вам это.

Сгорающий от благодарности электрик растаял во тьме, и Антон Павлович, уже ничуть не сомневаясь в правильности своих действий, быстро притворил створку.

– Так… – прильнув к свежему распилу над петлей, он увидел весь двор как на ладони. По центру сектора обзора располагался как раз его подъезд. – Прекрасно…

Человек, готовящий себе полноценную засаду, оборудует не только обзор, но и элементарные условия жизни. Подтверждением тому была кошма, которая и навела Струге на мысли о том, отуда появился тот человек в пуховике. На самом деле, откуда ему было взяться сразу? За гаражами профессионал стоять не будет. Глупо. Первая же бабка с происками ревизии вызовет милицию, милиция обязательно приедет, а с карманами, набитыми топорами и пистолетами, будешь стоять перед ними, как дурак. Без всяких сомнений, убийца в пуховике ждал Струге в будке. Ждал весь день – ради пяти минут мазать петли, делать прорезь и заготавливать кошму не станешь.

Времени больше, чем нужно. Электрик должен дойти до места, взять инструменты, новый замок и вернуться обратно. Даже если он живет в доме Струге, ему понадобится не менее четверти часа. Антону хватит пяти минут.

Щелкнув зажигалкой, он опустил ее к полу и стал исследовать будку с пристрастием, которое демонстрирует хороший дантист при осмотре уничтоженного кариесом рта больного. Повсюду грязь, но восхищаться чистотой трансформаторной будки судья и не надеялся. Ему как раз и нужно проявление элементарной человеческой нечистоплотности.

Первой находкой оказалась обертка от батончика «Марс». Все, с продуктами питания киллера на этом можно и остановиться. Шоколадка – как раз то, что берут с собой в полет летчики, предусматривающие вероятность того, что их собьют. На стограммовой плитке можно прожить два дня. Прочищая подошвой ботинка плацдарм для дальнейшего наступления на интерьер будки, Антон осторожно обходил гудящие провода, блоки и щиты. Еще через пять минут поиски увенчались успехом.

Пять окурков сигарет «Мальборо» лежали друг подле друга на площади в один квадратный метр. До двери от места их расположения было около двух метров. Нет сомнений в том, что именно сюда окурки от двери и летели. «Мальборо» – сигареты не для штата ЖЭУ. А насчет того, что тут курила компания единомышленников…

Что ж, возможно, если только все пятеро имеют одинаковую привычку отламывать от сигареты фильтр прежде, чем начать ее курить.

«Интересное кино, – усмехнулся Струге. – Покупать сигареты «Мальборо» для того, чтобы потом превращать их в «Приму». Вот, воистину, привычка, которую искоренить просто невозможно. Человек привык курить сигареты без фильтра, но по причине нахождения в соответствующем обществе не может позволить себе такую роскошь. Какие сигареты он достает из кармана, видят все присутствующие. Но редко кто заметит, что этот человек потом с сигаретой делает».