Андрей Таманцев - Чужая игра Страница 15

Она состоялась через неделю в селе неподалеку от Гудермеса, в доме одного из дальних родственников Басаева. Встреча проходила с глазу на глаз, даже Тимур в ней не участвовал.

— То, что ты задумал, очень хорошо... — сказал Руслан, когда Аджуев поведал ему о своих планах, — но, прости, я буду говорить с тобой как мужчина с мужчиной. Я давно слежу за тобой — ты воин, у тебя другой характер. Конечно, ты, как и все чеченцы, умеешь постоять за себя и держать оружие в руках. Но этого мало. Русские коварны и хитры, они стараются расколоть наш народ: одним кинуть кость, других уничтожить, третьих подчинить... Я верю, что ты хочешь принести наибольшую пользу своей родине, поэтому я дам тебе совет, как лучше использовать твои умение, опыт и деньги...

К удивлению Султана, Руслан предложил ему покинуть Чечню и обосноваться в России:

— Стоять во главе боевого, пусть даже очень хорошего, отряда — для тебя слишком мелко. Тебе нужно мыслить масштабнее. Надо причинять неверным вред там, где они этого не ждут. И у тебя, дорогой Султан, есть для этого все. Надо взорвать жизнь русских изнутри, не дать жить им спокойно! Пусть они почувствуют то же, что и наши люди, пусть знают, что мы достанем их в любом месте!..

И Дадаев предложил Султану конкретный план. Главная его идея состояла в том, что чеченцам давно пора перевести священную войну за независимость своей республики на территорию России. Дадаев предложил Султану Поволжье — большой промышленный район, не так далеко от центра, как Сибирь, и — что очень важно — здесь проживает много мусульман.

Еще два года назад, сразу после Хасавюрта, на совете чеченских полевых командиров было решено создать сеть баз по подготовке диверсантов: всем, стоящим у руководства Ичкерией, было ясно, что нынешняя передышка — лишь временное затишье, что Россия никогда по своей воле не даст Чечне свободу. Значит, не за горами новые боевые действия. К ним надо было готовиться заранее, и учебные диверсионные центры стали одной из составляющих этой подготовки к будущей войне.

Из Чечни — благо тогда еще была достаточная свобода передвижения — во все области России поехали чеченские эмиссары. Они были снабжены большими суммами в валюте и документами, подтверждающими самые высокие полномочия. Эмиссары, действуя от лица чеченского руководства, приехав на места, открывали чеченские культурные центры, вокруг которых собирали своих соплеменников; они открывали фирмы, покупали квартиры и дома, арендовали помещения и землю. Все это впоследствии, когда началась вторая чеченская война и по России потекли ручейки чеченских беженцев, заработало на полную катушку. Среди этих спасающихся от авиабомб и снарядов людей было немало и тех, кто прятал в себе злобу на Россию и желание отомстить ей за страдания своего народа...

Одной из таких тайных чеченских баз стал заброшенный лагерь нефтяников под поволжским областным городом-"миллионником". Первым его обнаружил Аслан Бораев, один из ближайших сподвижников Шамиля Басаева, которому Шамиль поручил «освоить» Центральное Поволжье. Аслан и два доверенных его лица приехали сюда больше года назад. Бораев купил помощникам квартиру в областном центре и машины, а сам поселился в доме местного богатого чеченца, который, имея местную прописку и владея несколькими магазинами в городе, тайно помогал своим многочисленным родственникам, активно участвующим в чеченском сопротивлении.

Последующие несколько недель Аслан и его помощники колесили по округе и соседним областям, выискивая подходящие для их целей объекты и осваиваясь с местной обстановкой. Аслан выдавал себя за фермера, желающего подыскать подходящее место для разведения овец. В конце концов он нашел заброшенный лагерь нефтеразведчиков и за копейки выкупил его у местных властей. Лагерь стоял на отшибе, пришел в полный упадок — и в районе только рады были от него избавиться. Бораев арендовал по соседству с лагерем несколько гектаров земли, выписал из Чечни строителей и принялся строить себе усадьбу. Через несколько месяцев дом был закончен и Аслан переехал в него. Строители, ставшие после возведения дома первыми членами его диверсионного отряда, сначала обосновались там же, на территории бораевского поместья, а затем, когда из Чечни и Татарии в отряд прибыло пополнение и инструктор, перебрались в лагерь нефтяников, обжили его на скорую руку и принялись изучать все то, что нужно знать диверсанту.

Но когда полгода назад в Поволжье появился Султан, Аслан оказался в его подчинении: Бораев всегда знал, что он всего лишь распорядитель и рано или поздно к нему пожалует тот, кому он вынужден будет сдать дела и отчитаться о расходовании доверенных ему денег. Но вообще-то Аслан был даже рад приезду Султана; они были знакомы, как и все окружение Басаева, до своего отъезда из Чечни Аслан даже стал кунаком Тимура, брата Султана.

У Аслана загорелись глаза, когда Султан рассказал о том, зачем он появился в городе — ведь их отряду предстояло совершить то, что могло прославить их всех не меньше, чем участие в знаменитом рейде Шамиля на Буденновск.

— Да, эта работа стоит того, чтобы прятаться, как шакалу, целый год в этой степи! — воскликнул Аслан. — Ай Руслан, ай молодец! Мы поставим русских на колени, а наши имена будут произносить с уважением по всей Чечне!

— Но для этого еще много надо сделать, Аслан... — умерил его пыл Султан, — наша разведка и наши люди в Москве дали нам несколько наводок, которые помогут осуществить задуманное. Этим я займусь лично. А ты возьмешь на себя подготовку людей. Инструкторы помогут тебе в этом.

— Хорошо, я сегодня же отправлюсь в лагерь. Но ты мне только скажи: то, что ты задумал, очень ведь непростое дело, да? У тебя есть план, ты хоть знаешь, с чего начнешь?

— С чего начну? Позвоню одному жадному русскому генералу...

Султану понравился детский восторг Аслана, понравилось, как он бил себя по коленям и вскрикивал: «Ай Руслан, ай молодец!» Ему вдвойне было это приятно, потому что Руслан был и для него одним из самых великих воинов Ичкерии. Но не только. Уж кто-кто, а он-то теперь знал, насколько Руслан умен, в отличие от того, как его обычно изображают средства массовой информации, даже зарубежные. Они, журналисты, пытаются представить его всего лишь полевым командиром, всего лишь воином, пусть даже очень талантливым и удачливым. Хитрая уловка! Кто ж не знает, что генералы только ведут войну, а начинают и заканчивают их и получают от них наибольшую выгоду политики. Ладно, пусть его считают воякой, исполнителем, но он-то, Султан, знает, что Руслан Дадаев хитер, как змей, и уже недолго ему осталось таскать каштаны из огня для кого-то другого. После того, что они скоро вмести с ним сделают, Руслан сможет взять в руки штурвал и не отдавать его никому. И посмотрим тогда, кто всего лишь полевой командир, а кто посланец Аллаха и испытанный предводитель своего народа!

Султан часто думал о славе министра информации Ичкерии Лечи Удугова, который в первую чеченскую кампанию сумел одержать над русскими победу в информационной войне.

Он вслед за Русланом считал, что интернетовский сайт «Кавказ», открытый Удуговым перед самым началом действий чеченцев в Дагестане, не отвечает нынешней ситуации в полной мере. Конечно, на Западе вовсю пользуются информацией, которую черпают из «Кавказа», но она ведь однотипная, обыватель из Америки или Европы уже начал уставать от очередного сообщения о бомбежке русскими чеченских сел или расстреле мирных жителей. Требовалась настоящая сенсация — такая информация, которая могла бы взорваться как бомба и от которой еле-еле держащееся на плаву международное реноме России могло бы пострадать очень ощутимо и надолго. И такая идея, похоже, лежала на поверхности (может, потому и не приходила до сих пор никому в голову).

Информаторы из Москвы уже не раз докладывали чеченскому руководству о том, что Россия, на словах избавившаяся от бактериологического оружия, на самом деле по-прежнему имеет его запасы. И Руслан, посоветовавшись с Удуговым, рассказал иностранным журналистам о том, что Россия применяет бактериологическое оружие против чеченских отрядов, укрывшихся в горах. Больше того, русские одержали верх в Пионерском только благодаря тому, что отравили находящиеся в селе источники воды. В условиях блокады Пионерского это сыграло свою роковую роль... Это же сообщение разместили в Интернете. Как и ожидал Руслан, журналисты к этой информации отнеслись скептически: без весомого подтверждения фактами подобного рода сообщения были не более чем слухами. Распространенная через «Кавказ» новость прошла только в бульварной прессе; ни одно солидное, уважающее свое имя западное издание или информационное агентство об этом сообщать не стало. Да и какие там, спрашивается, источники, если через окраину села протекает ручей, почти река, из которого население берет воду для приготовления пищи...