Максим Шахов - Кроссворд для негодяев Страница 16

Через мгновение он вдруг понял, что удар не получился. В последний момент Логинов каким-то чудом успел скользнуть под правую руку вышибалы, и на этом все закончилось. Во всяком случае, так казалось со стороны. Вышибала замер от удивления, пытаясь понять, куда девался только что сидевший перед ним человек.И вдруг он начал падать. Без видимой причины и в той же позе – словно телеграфный столб. А на стуле неожиданно возник Логинов – как будто вовсе и не вставал.

Вышибала грохнулся с жутким шумом, налетев на стул у соседнего столика. Женщины завизжали. Официант, остолбенев, глядел на упавшего качка. Опомнившись, он неуверенно оглянулся на дальний столик. Из-за стола уже поднялся один из бритоголовых и, отшвырнув к перегородке стул, направился к ним.

Выглядел этот тип не так внушительно, как вышибала, но окружающие поспешно освобождали ему путь. На вид амбалу было лет двадцать пять. Среднего роста, крепкий, но без бугров лишних мышц. Одет во все темное – брюки, майку и куртку. При его приближении Логинов негромко сказал Захарову:

– Присматривай за теми тремя, понял?..

– Козлы! Быстро на выход, – прорычал бритоголовый, приблизившись.

– Это ты кому? – спросил Логинов, нарочито медленно поднимаясь.

– Это я тебе! Я – Крученый! А кто ты – сейчас разберемся!

– Ты не Крученый, ты – петух! – ухмыльнулся подполковник.

Рожа бритоголового исказилась от бешенства. Хрипя, он сунул руку в карман, но Логинов успел ее перехватить. Мгновенно он нанес бандиту сразу два удара – в корпус и в голову. Затем подхватил падавшего Крученого и, быстро ощупав его карманы, потащил к туалету. За дальним столиком вскочили еще трое, но Захаров выхватил пистолет и заорал:

– Сидеть! ФСБ!

На какой-то миг бритоголовые замерли, глядя на направленный на них ствол. Потом, переглянувшись, медленно опустились на стулья. Тем временем Логинов дотащил Крученого до двери и щелкнул выключателем.

В зале воцарилась мертвая тишина. Сквозь распахнутую дверь можно было видеть, как Логинов дважды стукнул Крученого в узеньком коридорчике с умывальником. Затем распахнул вторую дверь, рывком приподнял бандита и сунул головой в унитаз. Опустив крышку, он придержал ее ногой и пустил из бачка воду.

Немного подождав, Логинов нагнулся и отобранным ножом располосовал его брюки от самого пояса. Под шум воды в бачке Виктор дорвал брюки окончательно, швырнул ошметки в угол и подошел к умывальнику.

Открыв кран, он поманил пальцем застывшего в нелепой позе официанта. И пока тот на ватных ногах, словно лунатик, брел к туалету, Виктор вымыл руки и, вытирая их бумажной салфеткой, бросил через плечо:

– Морду я тебе набью потом. А пока – быстро сообрази нам по паре отбивных, яичницу и салаты. Само собой – хлеб и чай. Только хороший! И две пачки «Житана». Понял?

– Да, – пролепетал бледный официант.

– Дуй. Только если отбивные будут жесткими, пеняй на себя…

Вернувшись к столику, Логинов сказал Захарову:

– Расслабься. Теперь они и чихнуть побоятся без разрешения. Что там ты куришь?

– «Магну».

– Давай свою «Магну». Сейчас по-быстрому полопаем – и спать. Завтра нас ждут большие дела.

– Вы всегда так… ходите ужинать? – осторожно спросил Захаров, тоже прикуривая сигарету.

– Да нет. Просто никогда не даю спуску всяким ублюдкам, возомнившим себя крутыми. Если на этот счет кто-то еще заблуждается, мы его быстренько успокоим. Вот увидишь.

Захаров с сомнением посмотрел на Логинова, но ничего не сказал. Вскоре прискакал официант с салатами, хлебом и сигаретами. Он как раз зажигал дрожащей рукой стоявшую на столе лампадку, когда у самого входа взвизгнули тормоза. Первым в кафе ворвался с автоматом наперевес старший лейтенант Петренко.

Быстро оглядев зал, он вопросительно посмотрел на бармена, и тот ему что-то сказал. Старлей вдруг усмехнулся. Закинув автомат на плечо, он нашел глазами Логинова с Захаровым и едва заметно кивнул им головой. Бармен продолжал что-то взволнованно говорить, но Петренко его уже не слушал.

Ткнув пальцем куда-то за стойку бара, он подождал, пока бармен откроет три бутылки кока-колы, затем сгреб с подноса пачку сигарет. Тем временем сержант в «казаках» заглянул в туалет и, вернувшись, что-то шепнул на ухо Петренко. Тот кивнул головой и приложился к бутылке.

– Товарищ подполковник! – спросил он, подходя к столику Логинова. – Старший лейтенант спрашивает: этого из туалета забрать или как?

– Заберите, – пожал плечами подполковник, – чего он будет там валяться?..

Глава 9

Услышав сквозь сон дребезжание телефонного звонка, Логинов повернулся на спину и тяжело вздохнул. И тут же из гостиной донесся какой-то скрип и по полу зашлепали босые ноги. Мгновенно выхватив из-под подушки пистолет, Виктор вскочил на кровати. И тогда только вспомнил, что это Захаров.

– Алло! – услышал сонный голос капитана. – Да… Захаров… Что?! Высылайте машину…

– Что там? – спросил Логинов, протягивая руку к пачке сигарет на тумбочке.

За окном уже рассвело. В тусклом свете неплотно зашторенных окон на пороге спальни в одних трусах появился Захаров.

– Товарищ подполковник, – он был взволнован, – в третьей городской больнице десять минут назад обнаружен труп Катериничева из группы захвата. Он дежурил в палате Аверьянова. Дежурная медсестра тоже убита.

– А Аверьянов? – быстро спросил Логинов.

– Аверьянов исчез.

Хриплое рычание вырвалось из горла Виктора, ломая в руке сигарету, он вскочил с кровати. В третью городскую больницу они попали лишь сорок минут спустя. Водителю второй «Волги» ипатьевского управления ФСБ пришлось заезжать на заправку, и Логинов на чем свет стоит ругал его всю дорогу.

Эксперты и несколько мрачных бойцов были уже на месте. Отделения для аллергических больных в Ипатьевске не было, и Аверьянова до утра поместили в инфекционном. После двух капельниц Сергей Владимирович почувствовал себя вполне нормально, так что его уже собирались выписывать. Денег, как и везде, в больнице не хватало, и девяносто процентов больных лечили в дневном стационаре.

Здание инфекционного отделения стояло особняком. Одноэтажный кирпичный дом, разделенный на изолированные боксы, соединялся с одним из корпусов больницы подземным переходом. Кроме общего входа в отделение с невысоким крылечком, у каждого бокса был свой отдельный вход с улицы. Однако ими никто не пользовался уже много лет. Не пользовались отдельным входом бокса «3б» и в эту ночь.

Катериничев был убит ударом ножа под лопатку. Он лежал у стола дежурной медсестры, а рядом на проводе болталась телефонная трубка. Автомат Катериничева валялся тут же. Медсестра была задушена в комнате отдыха, расположенной чуть дальше по коридору. На ее шее отчетливо проступали следы цепочки наручников. Судя по всему, Аверьянов застиг женщину, как и Катериничева, врасплох, завладел ключом от входной двери и покинул отделение. Этот ключ так и остался торчать с внутренней стороны в распахнутой настежь двери. Зато ключи от наручников Аверьянов прихватил с собой, вероятно, решив не терять времени и избавиться от браслетов уже по дороге.

Логинов пошел посмотреть на пустую кровать в боксе «3б» с вывороченной из спинки металлической трубкой, к которой, судя по всему, и был пристегнут Аверьянов. Вернувшись, он послушал, как Захаров разговаривал с ветераном, обнаружившим трупы. То и дело поправляя на ухе слуховой аппарат, дедок с массой подробностей рассказывал, как, проснувшись под утро, он сходил в туалет у себя в боксе и решил посмотреть, который час.

Света в боксе нет уже давно, потому что больница который год не получает лампочек, и он приоткрыл дверь в коридор. Было без пяти пять, и он уже было начал закрывать дверь, но вдруг почему-то выглянул. И увидел, что кто-то вроде лежит у стола. Он сходил за очками и выглянул снова. И увидел, что это омоновец, или спецназовец, или как там это теперь называется.

Взглянув на часы, Виктор перебил старика и спросил, не трогал ли он телефонную трубку. Трубку ветеран не трогал. Просто побоялся. Он начал рассказывать, как будил Алевтину из четвертого бокса и бегал в приемное, но Логинова это интересовало меньше всего.

Вернувшись к столу, подполковник послал небритого капитана с какой-то странной нечитабельной фамилией позвонить в узел связи, а экспертов предупредил, чтобы они не вздумали положить трубку на место. Захаров тем временем вместе с ветераном поговорили с двадцатидвухлетней Алевтиной, лежавшей в отделении с трехлетней дочкой. Ее четвертый бокс располагался в самом конце коридора в закоулке, и она ничего не слышала. Вернее, слышала сквозь сон какие-то голоса, но и только. Другие больные в эту ночь в отделении не ночевали.

– Ну что? – спросил Логинов, когда они с Захаровым остались вдвоем.