Андрей Воронин - Слепой. Тост за победу Страница 16

Сеня и Гвоздь тоже взяли себе по бокальчику — первый по необходимости, а второй — чисто из вежливости, чтобы не нарушать местные обычаи.

— Сколько у тебя людей? — первым делом спросил Сеня.

— Восемь. Этого хватит?

— Более чем. Бойцы толковые?

— Начальник, да ты…

— Отвечай на вопрос конкретно. Стрелять твои ребята хоть умеют? Стволы есть?

— У каждого по две мокрухи как минимум. Стволы слабенькие — типа обреза или «макарова». Могу у цыган прикупить какого новья, но твоих бабок что-то маловато для такого дела.

— Когда закончим, получишь премиальные. Еще двадцать штук баксов. Усек?

— Усек! — расцвел Гвоздь. — Когда работаем?

— Сегодня, ближе к вечеру. Но сначала изучим место. Давай допивай и двинули.

Гвоздь одним махом всадил в себя остатки пива, кивнул братве на прощанье, кинул бармену полтинник. Сеня повторил все его движения. И уже через пару минут они тряслись по колдобинам на видавшем виды «Опеле».

Глава 6

Шрулик уже давно не водил машину, и за рулем «Москвича» он чувствовал себя немного неуверенно. Да и завелась эта тридцатилетняя колымага далеко не с первой попытки.

Рядом с ним на переднем сиденье сидела старушка, завернутая в платочек.

— Эй, слышь, начальник, а это еще кто? — спросил Паша Гвоздь, внимательно наблюдая за происходящим из своего «Опеля».

— Как кто? Это ж мамаша его, — ответил Сеня.

— И что с ней? Куда ее?

— Я б тебе сказал, куда! — Сеня уже начинал терять терпение. — Туда ее, туда же, куда и сынка.

— Да ну нах, мы про двоих не добазаривались! — возмутился Гвоздь. — Да и вообще, старую бабку мочить — это…

Сеня сразу понял, что это очередное требование добавки. Делать было нечего — пришлось немного повысить гонорар, причем за счет своей доли. Впрочем, он торговался только для виду. Потому что наперед знал: делиться ни с кем не придется.

Моральные аспекты проблемы Гвоздя больше не волновали. А скорый доход приводил его в легкое возбуждение — так же, как и легкий бодун, от которого тянуло вылечиться как можно скорее.

— И че, может, прямо здесь и грохнем их? — предложил он. — Жахнем очередью по тачке — и в «Домино» на пивасик.

Он любовно поглаживал казенную часть АКМ-47, купленного сегодня как раз по этому поводу. Гвоздь уже давно мечтал о такой машинке, а тут и случай представился.

— Ты, видно, совсем дурачок, — покачал головой Сеня. — Забыл, видно, что вокруг люди живут, и глаз тут — немеряно просто.

— Да не боись, никто не побежит заявлять. Народ у нас сцыкливый, в чужие расклады не лезет.

— Зато ты, как я вижу, смелый, — огрызнулся Сеня. — Ладно, не щелкай клювом, заводи мотор.

И действительно, к тому времени «москвичок» уже наконец-то отчалил. «Опель», стоявший в нескольких десятков метров от него, тоже сдвинулся с места.

— А куда ехать-то? — спросил Гвоздь.

— Шуруй за ними. Там видно будет. Главное, не отставай.

— На такой тачке, как у этих, от нас и не оторвешься.

— Ты не трынди лучше, да? И не особо рисуйся, чтобы они тебя не засекли раньше времени. И своим пацанам передай то же самое.

Вслед за «Опелем», завелась еще и добитая «аудюха». В ней были остальные бойцы из отряда Гвоздя.

«Москвич» долго и неумело — будто слепой щенок — петлял по небольшим улочкам. И, наконец, выбрался из джунглей частного сектора и направился в сторону каменоломней.

— Странный он выбрал маршрут! — удивился Сеня. Но судя по тому, что места вокруг казались чем дальше, тем более нелюдимыми, им с Гвоздем это было только лишь на руку.

Каменоломни появились в районе Аджимушкая еще в незапамятные времена — многие поколения местных жителей долбили породу, оставляя за собой километры извилистых лабиринтов.

В годы войны в катакомбах укрылись от фашистов чуть больше десяти тысяч советских солдат, и почти все они там и погибли.

Лет через двадцать после войны о них, наконец, вспомнили и устроили в каменоломнях музей. Но занял он лишь незначительную их часть. Все остальные каменоломни так и остались дикими. Это было излюбленное место для диггеров, черных археологов и прочих любителей необычных развлечений. В городе о нем ходили страшные легенды.

«Москвич» свернул с асфальта и поехал по чуть заметной в траве дорожке, ведущей в гору. «Опель» притормозил.

Сеня понимал, что если он прикажет Гвоздю повернуть вслед, то они сразу же выдадут себя. Это было пока преждевременным.

— Ладно, никуда они здесь уже не уйдут, — решил он и достал бинокль, чтобы заняться наблюдением.

Солнце садилось как раз за горой. Вдоль петлявшей дорожки, по которой ехал Шрулик, то там то сям попадались обросшие кустарником кучи камня.

— Это обвалы, — объяснил Сене Гвоздь. — Немцы во время войны тут взрывчатку рвали — ну, чтобы этих замочить, которые прятались там.

— Где прятались? — удивился Сеня.

— Ну, под нами. Там же эти все ходы и находятся.

— Под нами? Прямо под нами?

— Ну да, — хмыкнул Гвоздь. — И тут, и там, и аж до конца горы. А дальше там другие каменоломни начинаются, Нигриевские. У нас же вся Керчь над этими ходами стоит.

— И что, много народу здесь бывает? — осведомился Сеня.

— Да нет, хуля тут делать? Так, пацанва лазает всякая. А в прошлом году какие-то московские пидоры заблудились. Мы с братвой как узнали, так их нашли и чпокнули прямо там, в каменоломнях. А потом — в колодец. Менты до сих пор кости не сыскали, прикинь, да?

— Помнишь, где этот колодец? — оживился Сеня.

— А то не помню! Там не колодец, а шахта такая вниз. И таких много.

— Здорово! — обрадовался Сеня. — Как раз то, что надо. Этих мы тоже туда сгрузим сегодня. Пусть их потом археологи найдут, лет этак через сто!

— Во-во! — обрадовался Гвоздь. — Точно эти найдут… археолухи.

Тем временем «Москвич» остановился у одной из груд. Сеня увидел, как Шрулик и его мамаша вылезли из машины и скрылись среди кустов и камней.

Почти каждый из таких обвалов, в свое время устроенных немецкими саперами над позициями подземного гарнизона, открывал новый вход в каменоломни. Это стало одной из причин того, что попытки местных властей закрыть катакомбы от всех любопытных успеха не имели. Вторая причина была более банальной — не особенно-то власти и старались.

— А че они туда полезли? — недоумевал Гвоздь, имея в виду Шрулика и его маман.

— Видно, в катакомбах схорониться решили, — процедил Сеня сквозь зубы. — Этот кент, он же жопой чувствует, что доберемся мы до него. Не с первого раза, так со второго. Вот и решил схорониться со своей мамашей. Ладно, нам это только к лучшему. Там, в катакомбах, их и найдут. Археологи.

Дойти до того обвала, где только что исчезла цель охоты, Сеня предпочел пешком, причем с соблюдением всех военных предосторожностей. Поэтому он приказал всем бойцам выйти из машин.

Недовольно матерясь, перед ним выросла шеренга из восьми жлобов местного пошиба. Все они были завсегдатаями бара «Домино» — любовь к утреннему ершу легко прочитывалась на их лицах.

«Таким боевикам только бабок с семками на рынках шугать», — покачал головой Сеня.

— Значит так, слушай мою команду! — громко рявкнул он. — Я сказал — слушай, понял, ты, яйцеголовый? Трындеть потом будешь.

Лысый тридцатилетний парниша в грязных трениках недовольно скривил физиономию, но все же замолчал.

— Задача проста, — продолжил Сеня. — Залазим в каменоломни, находим там этого недоумка и бабуську, валим их… Ну, короче, все. Вопросы есть?

— У меня вопрос, — подал голос отморозок в красной кепке. — Их сразу валить или пахану с ними побакланить надо?

— Валите сразу. Не о чем мне с ними разговаривать, — махнул рукой Сеня. Этот вопрос ему очень понравился.

Рассредоточившись цепочкой, они, не торопясь, подошли к тому обвалу, где скрылись Шрулик и его мать. Бойцы двигались уверенно, а вот Сеня на каждом шагу внимательно вслушивался в предзакатную тишину.

Ничего интересно он не услышал. В редких кустиках, кое-где торчавших над степью, надежно спрятаться было невозможно. А вот среди камней виднелась двухметрового диаметра дыра. Сквозь нее можно было проникнуть в каменоломни.

— Ну че, братва, кто первый? — спросил он.

Добровольцев не нашлось. Первым пришлось стать Гвоздю. Остальные выстроились вслед за ним. Сеня был замыкающим.

— Так, только тихо! — шепотом приказал он, когда тот же яйцеголовый снова начал трындеть, вспоминая москвичей, которых тут ухандокали.

Сеня пожалел о том, что они не предусмотрели самое важное — фонарики. Как назло, уже смеркалось. И продвигаться по тоннелям пришлось с помощью зажигалок да мобильных телефонов.

Метров через двадцать они добрели до развилки. Гвоздь разделил отряд на две части. Одну возглавил он сам, а вторую — Сеня.