Александр Бушков - Пиранья. Черное солнце Страница 17

Мануэль сейчас наверняка приник к биноклю… Мазур поднял к глазам свой, рулевой оказался от него словно бы в двух шагах — рожа равнодушная, скучающая, челюсти размеренно двигаются, наверняка чабаку жует, смолу какого-то дерева, в смеси с некоей высушенной травкой дающую легкое наркотическое опьянение, наподобие листьев коки.

Прошелся взглядом по «хижине», особое внимание уделяя ее окошкам-щелям, абы как выпиленным в старых досках. За ними не видно никакого шевеления, никаких стволов. Тишина и благолепие. Ну, извини, парень, что так получилось, ничего личного…

Мазур плавно переместился на шаг влево и легонько хлопнул по плечу приникшего к прицелу Пешего-Лешего. Ствол винтовки медленно повернулся на пару сантиметров правее, замер, палец потянул спусковой крючок — плавненько, едва уловимо для глаза, словно пустили киноленту в замедленном действии…

Щелчок, словно сломали тоненькую сухую ветку. Содрогнувшись всем телом, рулевой постоял пару секунд, запрокидываясь, пока не уперся стеной в дощатую стену «рубки», руки соскользнули с темных рукояток штурвала, покойник медленно осел на пол, так что виднелась лишь его повязанная красным платком макушка.

Упади он на штурвал, вышло бы хуже, суденышко могло выписать непредусмотренный зигзаг. А так получилось отлично, прямо-таки по расчетам: неуправляемый кораблик шел прежним курсом, то есть прямо на берег, безмятежно дымила торчащая над «хижиной» высокая черная труба, безмятежно шлепали плицы, глухо постукивала и фыркала машина, определенно паровая, до берега метров десять, восемь, пять, всего ничего…

Мазур и его четверка держали палубу под прицелом. Мазур заметил на том берегу, в должном месте, легкое шевеление — Мануэль с ребятами шли на рывок…

Пулеметная очередь, длинная, неожиданная, хлестнула по лесу как раз в том месте, где обозначилось шевеление — и вслед ей тут же заработало не менее трех автоматов.

— Огонь! — успел еще скомандовать Мазур.

А в следующий миг, так и не успев выпустить очереди, отпрянул за дерево, по которому глухо шлепнули пули — теперь уже в их сторону лупило два пулемета с несколькими отрывисто подтявкивающими автоматами. Глянув вправо-влево, он убедился, что никто из его людей не пострадал. Постарался, осторожно высунувшись, оценить обстановку.

Послышался хруст — суденышко уткнулось в берег не носом, а всем левым бортом, ломая колесо на мелководье. Правое колесо вдруг замерло, словно кто-то перебросил рычаг — а так оно, вероятнее всего, и было…

Смешной кораблик отстреливался с обоих бортов, ничуть не заботясь об экономии патронов. Насколько удалось разглядеть, группа Мануэля так и не пошла в атаку (и правильно, их срезали бы в упор всех до одного) — укрываясь за деревьями, вступила в перестрелку. Мазур и его четверка тоже подключились, сосредоточив огонь на «хижине».

Судя по всему, оборонявшиеся так и не могли пока засечь ни одного из нападавших — пули то ударяли далеко справа от Мазура и его людей, то слева, огонь велся яростный, но неприцельный…

Однако кое-что Мазуру крайне не нравилось. У него было достаточно опыта, чтобы быстро сообразить: им противостоит опытный, хорошо владеющий оружием противник, и командир там неплохой, и люди там вышколенные. Полное впечатление, что они столкнулись не с недотепами-контрабандистами и не с обученной кое-как «гвардией» какого-нибудь местного вождя, а с серьезными, прошедшими неплохую подготовку солдатами. Напоролись на кого-то серьезного. Сабумбисты? Южные сепаратисты? Белые наемники? «Леопарды Джилу»? Поди угадай с ходу, коли тут сыщется десятка два группировок с такими вот обученными нездешними инструкторами умельцами…

Пеший-Леший, пригибаясь, подскочил к нему, прокричал на ухо:

— Одного внутри, кажется, снял…

Даже если так, там, внутри, оставалось еще достаточно народу, и огонь они вели беспрестанно. Они так и не смогли точно засечь укрывающегося в чащобе противника, но пули ударяли в стволы и свистели меж ними в опасной близости. Нащупывают. Что характерно, после нехилого обстрела с двух сторон «хижина» должна превратиться в решето, а она выглядит иначе…

— Лаврик, — громко распорядился Мазур, поднося к глазам бинокль. — Засади-ка подлинней в левый угол, возле окошка…

Лаврик кивнул, не оборачиваясь, выпустил очередь на полмагазина. Мазур, не отнимавший от глаз бинокль, тихонько охнул сквозь зубы: он прекрасно видел, как пули ударяли в потемневшие, трухлявые доски — и рикошетили. В больших дырах виднелось что-то тускло поблескивающее, сероватое, ничуть не похожее на дерево…

Эта чертова хижина была выложена изнутри стальными листами, и сталь неплоха, раз автоматные пули почти ее не берут. Да вдобавок огонь ведется очень уж профессионально… Мать твою за ногу, на кого ж это они напоролись? На инструктаже будущий противник представал гораздо более растяпистым и слабым — а на деле вон как обернулось… Они встретили кого-то, едва ли не равного себе…

Но как бы там ни было, а приказа никто не отменял — эту лайбу, кровь из носу, нужно было взять…

Справа, у него на боку, назойливо запищало. Мазур, надежно укрываясь за деревом, вытащил из пришитого к камуфляжному комбезу кармана портативную рацию размером и толщиной с книгу. Выдвинул блестящую антенну, зажал левое ухо, прижав правое к динамику.

— Компаньеро! — кричал Мануэль. — У меня один наповал, один ранен легко, стрелять может. У тебя как?

— Все целы! — прокричал Мазур в микрофон.

— Командуй, амиго!

Мазур несколько секунд молчал. Говоря по совести, его так и подмывало обратиться за советом к Лаврику — но сие унизительно для самолюбия командира, да и вряд ли Самарин сможет посоветовать что-то толковое… Он, кстати, отвернулся, демонстрируя всем видом, что не собирается посягать на Мазуровы права, бьет короткими очередями, пытаясь угодить по амбразурам…

— Будем выполнять приказ! — прокричал Мазур. — Будем брать! Экономьте патроны, постарайтесь подобраться…

— Понял, выполняю!

Паршивая ситуация. Конечно, помощи этим сволочам ждать неоткуда — но две нападающих группы оказались разобщены. Мануэль на одном берегу, Мазур на другом, и ситуацию никак не изменить. Выйти на реку на лодке — верная, бессмысленная гибель, всех перестреляют вмиг. Остается одно: продолжать перестрелку, экономя патроны, вся надежда на Мануэля — авось сумеет, швырнув несколько гранат, все же ворваться на кораблик, как-то там закрепиться…

Тугой шелестящий свист, полоса дыма. Метрах в десяти от Мазура, справа, грохнуло, осколки секанули по деревьям. Так, у них еще и гранатомет имеется… Что ж за твари?

В какофонию ожесточенной пальбы, гремевшую на обоих берегах и на судне, вплелись новые звуки, поначалу тихие, но быстро крепнущие. Приближались они слева, с той стороны, откуда приплыла лайба, и очень быстро Мазур опознал шум вертолетов — не менее двух.

— Прекратить огонь! — распорядился он.

И тут же, с отставанием в какие-то несколько секунд, перестала стрелять группа Мануэля. Мануэль явно рассудил в точности, как Мазур: у ближайшего серьезного супостата, парижского доктора философии, найдется с дюжину вертолетов, подаренных на бедность добрыми зарубежными дядями, тоже, наверное, питавшими слабость к философии. Вертолеты, разумеется, у него, как и у Сабумбу, не военные, гражданские модели «Ирокезов», «Алуэттов» и «Левасеров». Однако любой понимающий человек знает, что на них в два счета можно навесить легкие автоматические пушки, многоствольные пулеметы и ракеты — что давным-давно оба доктора со своими винтокрылыми и проделали. Вообще-то зона влияния Философа кончается далеко отсюда, но мало ли каких сюрпризов от него можно ждать — в особенности, если суденышко принадлежит ему… Вполне возможно, осажденные на кораблике давным-давно орут на весь эфир, прося помощи — Мазура отправили на задание без настоящей серьезной рации и без аппаратуры, фиксирующей радиообмен, и он не задавал по этому поводу вопросов — значит, так надо…

Те, на корабле, тоже перестали стрелять, и стало очень тихо, только шелестящий стрекот приближался с каждой секундой. Эх, что бы стоило дать им в качестве воздушного прикрытия один-единственный «крокодил» — тогда гораздо меньше было бы возни с этим загадочным корабликом. Что-то не продумал стоявший за операцией Лаврик…

Когда Мазур их увидел, от сердца отлегло — на небольшой скорости, метрах в десяти над рекой шли уступом два «крокодила» с опознавательными знаками кубинских ВВС. Вот только как с ними связаться и попросить чуточку подмогнуть? Они явно летят по каким-то своим делам. А у них — ни хорошей рации, ни сигнальных ракет даже, чтобы обозначить себя, как своих, одни игрушки-переговорники…

Вертолеты снизились, повисли над рекой метрах в пяти, так что по зеленовато-бурой воде пошла кругами рябь. Замерли в воздухе, чуть-чуть не достигнув корабля. В прозрачных пузырях кабин виднелись головы в шлемах, пилоты оглядывали лес, вертолеты вдруг разомкнулись, оставаясь на месте — один развернулся носом в ту сторону, где засела группа Мануэля, другой, такое впечатление, целился примерно на то место, где укрылся Мазур со своими…