Эльмира Нетесова - Вернись в завтра Страница 18

— А ты боялся их?

— Поначалу да! Потом за десять лет привык.

— Я и собаков боюсь. Только не смейся, ладно. Меня Бобик хотел за ногу попробовать, я на него как упал, и укусил за ухо. Он как закричал! Выскочил из- под меня и орет на всю улицу, на меня брешет. Тетка Степановна с палкой выскочила, это ее пес был, знаешь, как грозилась ухи мне оборвать и в жопу вставить. А зачем они в заднице нужны?

— Не поймала она тебя? — хохотал Федька.

— Куда ей? Я быстрей Бобика домой прибежал. Зато теперь он как увидит, сразу под крыльцом прячется и оттуда брешет. Знает, что я туда за ним не полезу.

— Я тоже не люблю собак. Особо овчарок. Раньше мы с отцом держали во дворе всяких псов. Теперь

не выношу собачий брех. Слишком много их развелось, слишком мало людей осталось…

Тонька тихо слушала их разговор. Она то улыбалась, то хмурилась.

— А я вчера с петухом своим подрался! — вспомнил Колька.

— Это за что? — не понял человек.

— Мамка велела яйцы из корзинок взять. Ну какие куры народили. Сунулся в кошелку, а петух как укусил меня, в самую жопу, так больно стало. Я аж заплакал. Потом словил и весь хвост его вырвал. Все перья с головы пощипал. Пусть куры над ним смеются. Он нынче уже не ходит по сараю хозяином. Прячется в корзинке. Тоже несется. На меня уже не скачет. Когда зашел в сарай, он все ворчал, ругался. Я ему пообещал, что в другой раз в сарай с рогаткой приду, и тогда ему круто достанется, — хвалился Колька.

— Своих бить нельзя. Ведь ты хозяин в доме, а петух в хозяйстве первый помощник, — объяснил Кольке, зачем нужны петухи.

— Непременно помирись с ним и дружи. В своем доме всех любить нужно.

Колька долго думал над сказанным. А Федя пообещал Тоньке, что хоть ненадолго, но каждый день заходить будет.

— Доброму нашего мальца учишь, спасибо тебе, — говорила женщина.

— Я еще был на Колыме, когда слово дал, если выйду живым на волю, всякий день стану делать хоть что-то доброе…

— А кому пообещал такое?

— Богу…Кому ж еще? Человек человеку соврать может. А Господь все видит и знает. Его даже в мыслях не проведешь. Ему все ведомо. Поверишь, после того много легче стало мне. С ремонтных работ на трассе меня перевели в хлеборезы. Господь от многих бед уберег.

— А ты до тюрьмы верил в Бога?

— Трудно сказать. Конечно, слышал много о Нем, но не молился, не обращался и праздники святые не признавал. Все на Колыме пришло.

— Люди подсказали?

— И они, да и сама жизнь научила многому. Вот я сегодня Коле рассказал, как одолел волка. А ведь не просто так все приключилось. Зверюга уже одолевал. Вот тогда впервые крикнул:

— Господи! Помоги! Спаси мою душу! — вспомнил человек давнее.

— И откуда силы взялись? Ведь сколько раз пытался волку голову раскроить, да все мимо. Тут же враз попал! И был спасен…

— Значит, виден Господу, не иначе, — тихо сказала Тонька.

— Все видны. И я выходит, еще нужен, коль вывел Господь живым с самой Колымы…

Федька погладил Кольку по голове, светло и чисто улыбнулся бабе. Пожелав всем спокойной ночи, вышел во двор, пошел к калитке. А Тонька все смотрела ему вслед. Сегодня она увидела в нем совсем другого человека, какой прятал свою душу от чужих глаз. В нем баба невольно узнавала себя, деда и даже сына. И удивлялась, сколь похожими друг на друга бывают совсем чужие люди.

Федьке, едва он вышел из дома Петровича, стало не до размышлений о высоких материях. Вспомнил, что утром ему нужно идти на другой конец города к новым русским, ставить там английский камин, за какой обещали хорошо заплатить, а человеку так хотелось хоть немного приодеться после зоны, чтоб выглядеть не хуже других горожан. И уже утром, едва рассвело, он встал, наскоро перекусив, взял сумку с инструментом, пошел по названному адресу.

Двери ему открыла моложавая женщина и, оглядев Федора с головы до ног, ввела в дом.

- Проходите! — позвала за собою улыбчиво.

- Вот здесь хотим камин сделать! — указала вглубь гостиной — мрачной большой комнаты.

Федор огляделся:

— А где хозяин? С кем могу поговорить? Обсудить сюит все, ваши и мои условия!

— Я хозяйка! Сама справляюсь. О чем базар, говори! — ответила резко и, указав Федьке на кресло, предложила присесть.

— Как вас зовут? — спросил человек.

— Елена! Ну, а тебя? — поинтересовалась тут же.

— Федор! — ответил человек и предложил:

— Давайте обсудим, где я камин поставлю. Оно, конечно, решать вам. Но зачем прятать камин вглубь гостиной — в дальний, темный угол. Он украшеньем комнаты станет, все вечера возле него станете проводить. А как туда в угол поставите кресла, столик или диван?

— Ну не выносить же его на середину! — не соглашалась хозяйка.

— Я этого и не предлагаю. Но вот здесь. Тут и дымоход рядом и камин будет на виду. Сколько места он займет, давайте примерно глянем, — предложил Елене.

Когда все вымеряли, обсудили, хозяйка согласилась, Федор взялся за работу. Вначале стал готовить основание, фундамент для камина, потом принес кирпичи, помочь было некому. Женщина жила в коттедже вместе с матерью и предупредила сразу:

— Берите напарника, если у вас он есть. Но цена камина останется прежней, ни копейки больше не дам. И постарайтесь уложиться в неделю.

— Управлюсь, — ответил подумав.

— Мы не любим грязь в доме. Ну, а тут будет такое, хоть убегай,— сморщилась заранее.

Федька ничего не ответил. Но попросил аванс и, получив, взялся за работу. Он чувствовал, что за ним постоянно следили. Двери во все другие комнаты были плотно закрыты.

— У нас аллергия на пыль, — объяснила Елена, человек понятливо усмехнулся и работал без оглядки. Уже через два дня стал ложить камин, тщательно выводил его, подгонял кирпич к кирпичу по уровню. Он не спешил. Елена частенько Появлялась за его спиной тенью. Федор невольно чувствовал ее присутствие. Целых два дня они почти не общались. Человек заканчивал свою работу к полуночи, а спозаранок уже возвращался в коттедж.

Елена лишь на третий день разговорилась с человеком и, узнав, где живет, смутилась, предложила ночевать у нее.

— Зачем ходить так далеко! Вот диван, оставайтесь здесь. Сил для работы больше останется. Тем более что тут же все есть: и душ, и ужин. Или вас дома жена и дети ждут?

— Никого кроме отца нет. Ему нынче тоже ни до меня. Заканчивает ремонт дома. Если б ни это, мы с ним вместе пришли б, — ответил простодушно.

— Никто не ждет? Тогда все проще! А я думала, что у вас большая семья, как у печников. Оказалось, мы одинаковы. Правда, у меня есть сын, но у него своя семья. Мы с ним почти не видимся. У всех свои заботы. Только на Новый год звонит, иногда приезжает на часок. Даже на день рожденья забывает поздравить. Так вот и живем с матерью.

— А муж куда делся? — сорвалось любопытное.

— Да я давно его забыла. Разве теперь есть мужчины? Сплошное недоразумение! Даже говорить неохота! Они не только жену, а и детей на водку променяют. Вот и мой бывший не лучше. Вернется с работы, весь в грязи, блевотине, да еще с бранью на всех нас. Ну, терпели, сколько могли, потом выкинула взашей. Зачем мне такое отребье? Сын его стыдиться стал. Ну, а мне он и вовсе ни к чему. Как мужчина иссяк вконец. Лечиться не хотел. Да и человечье растерял, — жаловалась женщина.

— Он работал? — поинтересовался Федор.

— Иждивенствовал целых шесть лет. На моей шее сидел. Я и не выдержала. Теперь он в бомжах обретается. Там все такие. Иногда приходил, брал жратву, потом исчезал на месяцы. Но уже с год не появляется. Наверно умер. Мне его не жаль. Ушел и ладно, меньше мороки. К сожаленью ничем добрым не вспомнить. Зря время потратила, вот это жаль. Лучше иметь хорошего любовника, чем плохого мужа, — улыбнулась откровенно и спросила:

— А у вас есть женщина?

— Нет. Не обзавелся.

— Почему? Иль есть проблемы по мужской части?

— Дело в другом, Лена! Я не умею с наскока. Возраст не тот, все присматриваюсь, а пока пригляжусь, бабу уже увел другой. Я ведь не любовницу, жену ищу. А это сложнее. Жена должна быть как печка, одна на всю жизнь, теплая и добрая, хорошая хозяйка. Нынче таких уже нет, — вздохнул человек.