Сергей Волков - Пасынок судьбы. Искатели Страница 18

- Давай вещи и жди меня во дворе! - решительно сказал Борис, забрал одежду и скрылся в палате.

Я минут двадцать бродил по больничному скверику, нервно куря сигарету за сигаретой. Наконец открылась дверь, и появился искатель. Выглядел он очень нелепо - моя старая куртка на меху, прозванная искателем «зипун деда Мазая», была Борису велика, вытертые джинсы висели мешком, а кроссовки хлябали на каждом шагу. Из дверей следом за ним выскочила нянечка, дежурившая внизу, но Борис отмахнулся от ее визгливых пророчеств о жестоком наказании, ожидающем нарушителя больничного режима.

Пока я ловил машину, Борис сокрушался по поводу людей, у которых слишком большой рост и полное отсутствие вкуса, явно намекая на мои вещи, превратившие его, всегда ладного и подтянутого, в клоуна.

По дороге, проезжая Кутузовский проспект, я попросил водителя остановиться, обменял те Николенькины доллары, что прихватил во время вчерашнего бегства, на рубли и купил прямо на улице у разбитной тетки в грязном синем халате пару здоровенных, килограмма по два, карпов. Ехать к Паганелю с пустыми руками было неудобно. Еще мне пришлось покаяться перед Борисом в сокрытии Николенькиных денег. В ответ искатель посмотрел на меня, прищурился и, усмехнувшись, заметил:

- В твоем положении жадность - не порок, Серега!

Признаться, я расстроился - не хотелось выглядеть хапугой в глазах Бориса. Но, в конце концов, деньги Николенька оставлял мне… А, ладно, что сделано, то сделано…

Мы еще раз останавливались, чтобы приобрести огромный букет темно-пурпурных роз для Зои. Естественно, об обещанных цветах вспомнил Борис, а не я…

К Паганелю мы добрались в пятом часу - дверь открыла Зоя, сообщила, что: «…Папа звонил, скоро будет! Велел всех впускать, никого не выпускать!», долго восхищалась розами, чмокнула нас с Борисом в знак благодарности и потащила пить чай. За чаем Зоя очень мило и тактично потешалась над нарядом Бориса, а он самокритично отшучивался, награждая меня свирепыми взглядами. За разговорами время прошло незаметно. Паганель приехал почти в шесть вечера.

Первым делом он занялся Борисом. Последствия укуса все же проявлялись, у искателя кружилась голова и слегка повысилась температура, но после сеанса психотерапии Борис почувствовал себя гораздо лучше.

Уже стемнело, когда, отужинав зажаренными Зоей карпами, мы собрались в кабинете на военный совет…

Глава 5

За битого двух не битых дают!

Боксерская мудрость

Вновь, как и вчера, мы расселись в удобных креслах и закурили. Хозяин кабинета открыл форточку, впустив в комнату холодный вечерний воздух осени, и заговорил:

- Кажется, мне удалось выяснить, кто побывал у вас дома, Сергей. Хотя это всего лишь предположения, но многое сходится. Борис, вы помните, в 91-м, когда «Поиск» только создавался, был у нас такой человек - Судаков? Петр Судаков?

Борис утвердительно кивнул.

- Он, кажется, учился у Леднева?

- Да, у него. Помните, группа Шепотника копала городище волжских булгар на Каме? Они нашли тогда потрясающие вещи из доисламского периода: оружие, свитки, фигурки богов… А потом разразился скандал. Двое членов группы везли находки в Москву, по дороге их ограбили, избили, один умер в больнице, а другой навсегда ушел из «Поиска». Этот другой и был Петр Судаков.

Я пожал плечами.

- А какая связь? Ну, испугался человек, решил больше не рисковать…

Паганель выпустил колечко дыма из трубки, кивнул.

- Действительно, на первый взгляд, связи никакой. Но спустя полгода находки Шепотника объявились в каталоге Мюэлса и Бранда, значились они там как экспонаты личной коллекции некоего Веллерда, известного собирателя древностей из Панамы.

Борис затушил сигарету и глотнул минералки из высокого стакана.

- Ну, а причем тут Судаков? Нет же никаких доказательств того, что он ухлопал своего напарника и продал находки агентам вашего Веллерда!

- Не торопите меня, Боря. Я сегодня беседовал со многими людьми и сейчас пытаюсь связать воедино их рассказы. Так вот - прямых доказательств действительно нет. Но я был у Алексея Алексеевича Леднева, его учителя, это один из столпов, так сказать, отечественной археологии. Он много сотрудничал с нами, хотя в «Поиске» не работает. Я рассказал ему нашу историю, и вот что выяснилось. Судаков, любимый ученик Леднева, в свое время подавал большие надежды. Его студенческими курсовыми работами зачитывались профессора, в двадцать пять лет он защитил кандидатскую, сделал ряд блестящих открытий - и неожиданно попал в опалу. Судаков занимался Великими Переселениями народов и в 1982 году опубликовал работу, посвященную древнеарийскому вторжению на полуостров Индостан. В этой работе было много спорного, но основное - Судаков на основании малодостоверных фактов делал выводы, сводившиеся к исключительности русской нации перед всеми остальными. Этакая исторически обоснованная теория русского фашизма, - Паганель прищурился. - Ну, естественно, вмешались органы. Судаков с треском вылетел отовсюду, был выслан из Москвы за сто первый километр, и исчез для всех своих знакомых на шесть лет. В 88-м он неожиданно появился - приехал к своему учителю Ледневу. Рассказал, что много скитался по стране, работал и на БАМе, и на золотодобывающих приисках, и змей ловил в Средней Азии, а теперь решил вернуться в науку. Алексей Алексеевич принял своего ученика с распростертыми объятиями, устроил лаборантом к себе в институт, дал тему, выбил право доступа к архивам - в те годы для ученых открыли много ранее секретных архивов… И самое главное - Судаков получил возможность работать с фондами различных музеев.

Максим Кузьмич немного помолчал.

- Прошло полгода. Неожиданно Судаков заявляет Ледневу, что мозг его закостенел, что он больше не ученый, что у него заболела мать в Бийске, в общем, он уезжает. А еще через пару месяцев, после отъезда Судакова, по Москве прокатилась волна громких музейных и архивных краж: были похищены предметы искусства, ценные иконы, редкие книги, древние летописи… Вроде бы прямых улик против Судакова опять нет, но что странно - он снова исчезает, на три года, а летом 93-го, накануне тех самых «белодомовских» событий, вновь появляется в Москве, причем к Ледневу уже не идет - через своих однокашников узнает о «Поиске» и вступает в наши, так сказать, ряды. Дальше вы знаете…

Паганель обвел нас взглядом, словно спрашивая: «Ну, как?».

Я помахал в воздухе рукой.

- Это все теории… Какое отношение имеет Судаков к нашему делу? Почему приходил обязательно он, а не какой-нибудь урка-рецедивист, которому Николенька спьяну в поезде выболтал про амулет? Не вижу никаких доказательств…

Паганель усмехнулся.

- Доказательства сейчас будут: помимо Леднева я посетил сегодня Павла Андреевича Шепотника. Он мне рассказал, что тогда, в 91-ом, на Каме, Судаков оправдал свою фамилию, снабжая всю группу рыбой - у него была прямо-таки фантастическая страсть к рыбалке. Ребята его так и прозвали - «Мистер Рыба». Причем ловил он не удочкой, не сетью - ночью выезжал на лодке, опускал в воду фонарик, и когда из глубины поднималась привлеченная светом рыба, бил ее острогой. Он еще говорил, что такому способу его научили на Печоре. Но и это еще не все - сегодня я побывал у Елены Косицыной. Боря, вы ее знаете - Лена-Косичка, мы вместе были на раскопках в Новгороде. Так вот, Лена в свое время очень нравилась Судакову, к слову, абсолютно безответно. Но Судаков буквально терроризировал ее, писал записки, слал цветы, следил за каждым шагом, ревновал… Он говорил ей: «Ты будешь моей, даже если небо упадет на землю!». А у Лены был жених, Толик Бодровец. Боря, вы его не знали, не успели познакомиться. Так вот Судаков много раз обещал Лене, что убьет Бодровца, если она будет продолжать с ним встречаться… Я усмехнулся.

- Не удивлюсь, Максим Кузьмич, если вы сейчас скажите, что Бодровец и был тем вторым из группы этого… Шепотника, который вез находки вместе с Судаковым и которого убили.

- Именно! Именно он! И мало того - Лена рассказала, что после того нападения в поезде избитый Толик умирал очень тяжело, двое суток, бредил, его рвало кровью… А врачи лишь руками разводили - внутренние органы целы, голова не повреждена. И еще один штришок - Паша Шепотник вспомнил, как Судаков хвалился, что наизусть знает сорок способов приготовления якутских шаманских снадобий - для лечения, для увеселения, для бесстрашия, и для отравления… Вот, собственно, и все звенья цепочки! Я подытожил:

- Острога, яд, убийство, кража чужих находок… Очень похоже! Ну и что нам теперь делать? Где искать этого «Мистера Рыбу»? Может, все же сдадим его ментам? Он на две «вышки» себе заработал!

Борис угрюмо посмотрел на меня.

- Ага, он на две «вышки», а мы в «Поиске» на десять лет каждый! Нет, менты тут не нужны, сами разберемся. Да и не найдут они его - объявят для острастки во всероссийский розыск, и привет!