Альберт Байкалов - Финишная кривая Страница 18

– Тебя посетила светлая мысль?

– Кажется, да. – Он вскинул сделавшийся живым взгляд на хозяина. – Думаю, пришла очередь подключать Хохла.

Спустя некоторое время в гостиной появился Олешкевич. Спустившись со второго этажа, он встал позади кресел, на которых восседали босс и Рогов.

Хохол заметно похудел. После нескольких сеансов азиата у него появилась на голове лысина. Исчезла одутловатость, а нос стал слегка заостренным. На новое водительское удостоверение он фотографировался с зелеными линзами.

– Впору нашему доктору открывать косметический салон! – хохотнул Беспалов, еще не успев привыкнуть к внешности своих помощников.

В глазах Хохла появилась злость.

– Ну, ты, быдло! – заметив это, прорычал Рог. – Может, еще зубами скрипнешь? Тебе помощь оказали, вывезя с твоего Урала? Так бы лес в Магадане валил, и неизвестно, какая бы внешность у тебя была. А сейчас? Паспорт новый, в России никто не узнает. На халяву жизнь с нуля дали начать.

– Я чуть не сдох в этом подвале, – срывающимся голосом произнес Хохол. – Можно было как-то по-другому.

– А как? – развернувшись в кресле, спросил Беспалов. – Кормить вас, поить. Пенсию назначить по старости. Я вам что, нянька? За все платить надо.

– Все равно. – Хохол передернул плечами. – Пугало из меня сделали…

– После того, как закончим дела, вы получите деньги. – Беспалов вновь развернулся к камину, взял в руки кочергу, висевшую на специальной чугунной подставке, и, сгребая угли, продолжил: – Я сам найду вам лучших специалистов, которые исправят все эти уродства.

– Но ведь глаз Грибу уже не вернуть, – вздохнул Хохол.

– А он ему и не нужен, – уверенно заявил Беспалов. – Скоро второй закроется. Ты почему мне не доложил, что он собирался меня грохнуть?

От этого вопроса Хохол даже икнул. Он и предположить не мог, что Беспалов столько времени знает о разговоре по его устранению и только сейчас об этом обмолвился.

– Если бы не дальнейшие события, я поставил бы вас в известность. Но ведь сразу по приезде из Парижа вы нас принялись калечить. Потом Гриб уехал, – Хохол шмыгнул носом. – Вообще-то я думал, это вы ему приказали проверить меня.

– Я видел запись, поэтому верю тебе, – вздохнул олигарх, вешая кочергу обратно. – Через пару дней поедешь в Москву под видом представителя одной из европейских компаний. Ты прекрасно владеешь английским и немецким языками. С трапа самолета сойдешь гражданином Чехии русского происхождения. Я позабочусь о том, чтобы в случае проверки эта информация подтвердилась. Недельку-другую поработаешь с Грибом. Осторожно выясни у него, кто выполняет через него мои поручения. Войди в контакт с этими людьми. Нюансы проработает Рог. Гриба придется убрать. Сделаешь это ты. – Беспалов выдержал паузу, следя за реакцией Хохла, и, не заметив в его внешности ничего, что могло бы насторожить, продолжил: – Кроме него, необходимо заставить навсегда замолчать еще двух банкиров. После этого твоя основная задача – организация отъезда в Сибирь команды Тарамова, подготовка к пиар-кампании и налаживание контактов с неформальными молодежными организациями. Особенно на данном этапе нас интересуют профашистские и националистические группировки. В России должны начаться погромы, усилиться преследование граждан других национальностей. Будет очень кстати кровь. Чем больше, тем лучше. С этого месяца Запад увеличивает расходы в полтора раза. Мы уже переправили наличку. Грибу, как ты уже понял, я не доверяю. По приезде, а адреса Рог тебе даст, первым делом выплатишь руководству скинхедов аванс. Предупреди, результат на Западе ждут сразу. Демидову необходимо придумать биографию, проехать по местам, где он работал, выяснить, кто может помешать на последнем этапе предвыборной гонки. Собрать о нем максимум информации. Естественно, как гражданин другого государства, ты не можешь быть в его штабе, поэтому будешь в тени. Своего рода кукловодом.

Хохол погрустнел. Он знал, что рано или поздно ему поставят такую задачу, и был готов к этому, но не думал, что это произойдет так скоро.

– Справишься?

Ввиду появления нового бойца Родимов приказал неделю всей группе жить в учебном центре.

Чеченец все схватывал на лету. Быстро запомнил условные сигналы, научился четко и лаконично докладывать обстановку.

В общей сложности он уже провел в учебном центре месяц, занимаясь по индивидуальной программе с инструкторами. Все были довольны бывшим милиционером. Ему было чуть меньше тридцати. Родился в Гудермесе, там же в середине восьмидесятых пошел в школу. Позже семья переехала в Краснодар, где он продолжил учебу, а по окончании школы поступил в институт. Активно занимался спортом. Однако события в Чечне, соответствующее отношение со стороны других национальностей вынудили Истрапиловых продать дом и вернуться обратно. Он стал работать уже в рядах вновь созданной чеченской милиции.

Сегодня первый вечер, когда Лече в компании Джина и Шамана отправился в Москву. Устроиться он решил пока у них.

Ехали электричкой. Днем прошли испытание на шестикилометровой полосе препятствий. На сотнях гектаров полигона было все: реки, болота, непролазные заросли кустарника и овраги. Приходилось поражать внезапно возникающие цели в виде надувных муляжей боевиков, преодолевать минные заграждения. Мышцы болели. Страшно хотелось спать. Стропа удивлялся, как после таких изнурительных испытаний его земляки как ни в чем не бывало шутят и смеются.

Неожиданно на одной из станций в вагон ввалилось с десяток крепкого телосложения парней. Коротко стриженные, в кожаных куртках и ботинках на толстой подошве, они собирались пройти в следующий вагон, однако, увидев трех кавказцев, не сговариваясь, расселись вокруг.

– Это скинхеды, – заранее зная, что никто из этих парней не знает чеченского языка, в полголоса заговорил Джин. – Они бьют и калечат всех, кроме русских. Местные националисты. Мы с Шаманом и его погибшим братом дважды сталкивались с этими ишаками. Беспредельщики, поэтому жалеть их не надо.

– Но мы же офицеры Российской армии?! – Стропа удивленно вскинул брови. – Просто не в форме. Давайте покажем удостоверения?

– Ни при каких обстоятельствах этого нельзя делать, – вступил в разговор Шаман. – У нас высокая степень секретности. Эти парни получают деньги из-за границы. Их кормят те, кто кормит боевиков на нашей родине. Сами того не зная, они работают на западные службы. Никому не нужна сильная Россия. Настроить русских против чеченцев, татар, и…

Договорить ему не дал сидевший на соседнем диване крепыш.

– Ну че ты, тварь черномазая, эфир своим поганым языком засоряешь? – При этом он смачно жевал жвачку и, не стесняясь, сплевывал прямо на пол, себе под ноги.

– Ты походишь на свинью, – усмехнулся Джин, глядя на образовавшуюся лужу под ногами забияки. – Она тоже гадит там, где живет.

Поезд как раз стал замедлять ход. Тактика скинхедов была давно изучена. Перед остановкой они начинали избивать выбранную жертву, а когда состав замирал у перрона, выскакивали, дабы не попасться в руки блюстителей порядка. Хотя мало кто из пассажиров пытался нажать кнопку вызова милиции. На этот раз прямо рядом с ней уселся здоровенный бугай в обвешанной цепями кожаной куртке.

– Ты что, черномазый, обкурился? – голос сзади заставил Джина подняться и развернуться в сторону хама всем корпусом. Эта категория негодяев не брезговала нападать исподтишка. Оглушив человека, они нередко забивали его до смерти ногами.

Примеру Вахида последовали Шаман и Стропа. Он сидел у окна и поэтому встал к нему спиной, держа в поле зрения обоих земляков, ехавших ближе к проходу, готовый броситься на помощь тому, кому придется туго.

– Извинись, – ровным и спокойным голосом потребовал Вахид.

– Ты тоже, – Шаман смотрел в глаза начавшему первым оскорблять чеченцев плюющемуся парню.

Те, в свою очередь, также поднялись со своих мест. Скорость стала резко падать. Трудно стало не только удержаться на ногах, тяжко будет, если придется драться.

Офицеры были уже не теми горячими горцами, что раньше. Они многому научились. Хоть и с трудом, но усвоили один из принципов своих инструкторов: «Лучший бой – тот, которого удалось избежать».

Стропа еще был далек до философских умозаключений и сейчас не понимал, почему его земляки еще не начали перемалывать эту нечисть. Он с растерянным видом переводил взгляд со спины Шамана на Джина и обратно.

Неожиданно четверо крепышей, стоявших между скамейками, с диким ревом рванули на чеченцев. Первым пострадал, и довольно сильно, плевака. Убрав корпус в сторону, Шаман поймал летящий ему в лицо кулак правой рукой, а левой схватил негодяя за шиворот. Используя инерцию нападавшего и то, что сзади его подтолкнули дружки, он «помог» тому перелететь через выставленную вперед правую ногу, пригнул и направил головой в окно. Стропа чудом, как ему показалось, успел убрать корпус. Голова крепыша со страшным звоном и грохотом пробила стекло. На пол полетели осколки. В образовавшуюся брешь в вагон вместе с ворвавшимся потоком холодного воздуха полетели капли дождя и мелкие брызги крови. В это же время Джин, вскочив на скамейку, двинул носком ботинка в челюсть оскорбившего его парня с серьгой в ухе. Полетев спиной вперед, тот свалил на пол еще одного нападавшего. В это время Шаман рванул свою жертву обратно в вагон. Вид парня был ужасным. Казалось, его окунули в ведро с кровью. Голова свисала на грудь. Ноги подкашивались. С силой он толкнул его на бросившегося следом верзилу. Тот удержался на ногах, но недолго. Перескочив через лежащего на полу без чувств крепыша, Стропа сложил этого забияку ударом в правое подреберье и в довершение опустил кулак в основание черепа. Издав звук, похожий на вздох уставшего человека, тот рухнул на разбившего своим теменем окно дружка.