Сергей Зверев - Оружие массового поражения Страница 19

– Да, это так, – согласился Манукян, морща лоб. Он уже начинал скучать от этих пламенных речей, но не подавал виду, изображая собеседника, заинтересованного идеей независимого Курдистана.

– А теперь о главном, – взглянул в глаза Манукяну старик. – Последние события вышли далеко за рамки Турции и оказывают немалое влияние на наших соседей. Взрывы на турецких курортах вынуждают русских туристов искать другие места отдыха. Количество россиян, которые приезжали в Турцию, за последние годы выросло в несколько раз. А нынешнее перемещение играет на руку именно тебе. Куда русские теперь направились? В большинстве своем именно в Аджарию. Так что благодаря действиям наших людей твои отели в Аджарии приносят хорошие деньги. Очень хорошие деньги.

Манукян неопределенно наклонил голову и, достав маленькую щеточку, стал полировать перстни на левой руке. Трудно было прочитать на его невозмутимом лице реакцию на последние слова старика.

– Ты же курд? – Старик вопросительно посмотрел на Манукяна и, не ожидая ответа, продолжил: – Курд! А потому должен давать деньги на революцию. Я не говорю о нашей солидарности, о том, что все мы одно целое. Это и так понятно. Сейчас мы крупно помогли тебе и твоему бизнесу.

Манукян широко улыбнулся:

– Разве я сказал что-то против? Совсем нет. Я, в общем-то, согласен. – Он сделал выразительную паузу и посмотрел в лицо собеседнику. – Но ведь вы сами понимаете, как это все непросто.

Старик размеренно покивал головой, чем напомнил Баграту китайского болванчика.

– Никто тебе и не говорит, что это просто.

– Вот именно, – оживился Манукян. Он поднял голову, посмотрел на небо, на котором кудрявились легкие облака, перевел взгляд вниз, на Босфор. Великий город раскинулся там во всем своем величии. Однако красота, открывавшаяся перед глазами, похоже, мало его интересовала. Баграт приехал сюда совсем с другими целями. – У вас могли сложиться не совсем верные представления обо мне. Я ведь человек совсем небогатый.

– Ну, не надо скромничать. – Саркастическая улыбка показалась на лице старика. – Это ты – совсем небогатый? Еще немного, и я расхохочусь. Или заплачу – от жалости. Немного найдется людей в регионе, готовых соперничать с тобой. Ты же король этих мест, и это всем известно.

– Все явно преувеличено. – Манукян развел руками. – Слухи, знаете ли, имеют особенность искажать действительность. Ведь как у нас говорится – самая чистая вода, проходя через несколько сосудов, становится грязной.

– Я смотрю, ты полюбил витиеватые восточные выражения? Похвально. Раньше за тобою такого не замечалось. Ну, не будем спорить, суть ведь не в этом, – заметил старик, перебирая четки. – Я же не собираюсь подсчитывать твои богатства. Давай о главном.

– Я и говорю, – заметно напрягся Манукян, начинавший нервничать.

– Так вот. – Взгляд старика сфокусировался и стал жестким, несмотря на легкую улыбку, игравшую на тонких губах. – Той суммы, о которой шла речь, явно недостаточно для столь масштабного дела. И дело сложное, и цены выросли, и о благотворительности не надо забывать.

Он щелкнул пальцами и заказал подошедшему официанту еще кофе.

– Что же вы хотите? – прищурился Манукян. – Назовите ваши условия.

– Сумму нужно увеличить вдвое, – вкрадчиво проговорил старик.

Брови Манукяна поползли вверх, изображая крайнее удивление. Он уставился на старика с выражением человека, который услышал нечто невероятное.

– Вдвое? Я не ослышался?

– Именно так, вдвое, – утвердительно кивнул старик.

– Добавить двадцать процентов – это еще куда ни шло, но вы просите слишком много, – заметил Манукян. И пожал плечами: – Мои возможности не безграничны.

– Слишком много я и не прошу. Я прекрасно знаю пределы твоих возможностей. Не думай, что из Стамбула трудно разглядеть твои дела. И я думаю, – поднял вверх палец старик, – что ты окажешься не хуже, чем я о тебе думал.

– Я понимаю, – примирительно произнес Манукян. – Хорошо, я согласен на тридцать процентов.

– Семьдесят пять, – снизил сумму старик. Он смаковал кофе, вдыхая аромат бодрящего напитка.

– Да что мы с вами торгуемся, словно на базаре? – деланно возмутился Манукян. – Мы же серьезные люди, знакомы уже далеко не первый год!

– Вот и я о том же, давай сойдемся на половине.

– Ну, хорошо, – согласился Манукян. – Учтите, я иду вам навстречу.

– Я это оценил, уважаемый. Идти навстречу к брату всегда лучше, чем удаляться от него. А дорога бывает очень опасна. Ты сделал правильный выбор.

Старик одобрительно покачал головой, и его глаза словно потеплели. Узкие щелочки немного расширились. Всего чуть-чуть.

– Значит, с финансовой стороной вопроса мы решили. Что еще?

– Мне нужна помощь, одному мне не справиться.

– С этим проще, помощь будет, – сказал старик. – Для чего же еще существует наша организация, как не для того, чтобы помогать своим братьям. Ведь мы же все – одна большая семья. Он щелкнул пальцами как бы в подтверждение своих слов.

– Такие люди, как мы, всегда могут договориться, не правда ли? – улыбнулся Манукян.

– Правда. Мне приятно, что мы прекрасно понимаем друг друга.

Старик слегка расслабился, и на благообразном лице читалось удовлетворение.

Манукян, взяв высокий четырехгранный стакан, отпивал маленькими глотками холодную воду, щурясь, словно сытый кот. Для полного сходства ему не хватало только длинных усов.

– Теперь мне бы хотелось знать, много ли русских осведомлено о том, откуда берутся медузы? – Старик впился в него глазами.

– Всего несколько человек. – Манукян снова вытер потное лицо.

– Насколько им можно доверять?

– Доверять можно. Все они работают на меня. Но на прошлой неделе стало на одного меньше. – Манукян рассмеялся, открывая белые зубы.

– Были какие-то проблемы? – насторожился старик. Он провел рукой по лицу и уставился на Манукяна, ожидая ответа.

– Да так, мелочи, – с усмешкой ответил тот. – Об этом даже не стоит и говорить. Все свои проблемы я решаю сам, так что можно не беспокоиться.

– Да, но вспомни, что твой шурин – русский офицер, – возразил старик. – Я бы обратил на это внимание. Сколько было у нас случаев, когда свой оказывался предателем.

– Нет, здесь не тот случай, – отрицательно повел рукой Манукян. – Я ему доверяю. Это человек моей семьи, и мне он предан как собака.

Старик пожал плечами:

– Смотри. Если ты уверен – хорошо.

Беседа подходила к концу. Старик убрал в карман цветные четки.

– Мы обсудили все наши вопросы, не так ли?

– Да-да, именно так, – согласился Манукян. – И я думаю, что мы оба остались довольны.

– В скором времени я пришлю в Крым несколько человек.

– Боевиков? – переспросил Манукян.

– Если хочешь, можно и так их назвать. Нужна ведь безопасность при транспортировке денег, да и контроль не помешает. Старик загадочно усмехнулся, глядя острыми, молодыми глазами. – Мало ли что…

16

По причалам неподалеку от Феодосийского торгового порта бродили два субъекта. Выглядели они как обычные отдыхающие. Один из них, высокий брюнет со светлой кожей, был одет в полосатые шорты и майку с изображением горы Аю-Даг. На голове была красная бейсболка, на ногах – резиновые шлепанцы. Второй – белобрысый здоровяк с простодушным лицом. Он был в обтягивающей тело тельняшке и легких широких штанах. Светлые волосы прикрывала повязанная по-пиратски черно-белая бандана.

Полундра и Семин были заняты поиском таинственной яхты.

Полундра посмотрел на приятеля и неожиданно расхохотался. Смех, похоже, разбирал его с каждой секундой все больше и больше. Семин недоуменно уставился на него.

– Ты чего заливаешься, – спросил Семин. – Или у тебя от жары крыша поехала?

– Да я вспомнил, – простонал сквозь смех Полундра, – каким ты зверем на меня вчера смотрел. Еще немного, и прирезал бы. Что, не так?

– А, ты про вчерашнее, – протянул, хмурясь, Семин. – Ну, не знаю, может, и прирезал бы. А чего ж ты ожидал, если моя баба на тебе чуть ли не виснет в открытую. Пригласил, называется, друга в гости!

– Да не бери ты в голову, – хихикнул Полундра. – Я же тут ни при чем. Если мы будем из-за баб ссориться, так грош нам цена!

Он хлопнул по плечу Семина, который, глядя на него, в конце концов не выдержал и тоже расхохотался.

Дело в том, что, очутившись в Керчи, они, по совету Семина, отправились в частный сектор к одной из его бывших подруг. Полундра сомневался, стоит ли светиться лишний раз, но Володька уговорил его остановиться на пару дней в Керчи, чтобы осмотреться и попривыкнуть. Старая любовь Семина оказалась довольно привлекательной особой, разведенной и живущей в небольшом, но уютном домике, обвитом виноградом. Она была рада встрече, Семин – тоже. В садике для приятелей был накрыт стол, где они смогли воздать должное кулинарному искусству хозяйки. Однако вечером, когда они сидели, отмечая приезд, Володька, к своему неудовольствию, обнаружил, что его Маруся проявляет гораздо больше интереса к его товарищу. Хозяйка просто-таки таяла от одного вида бравого брюнета. Несмотря на то что предупрежденный Полундра стойко держался и не поддался чарам знойной красавицы, между товарищами едва не вспыхнула ссора. Семин закатил скандал Марусе, и рано утром товарищи покинули гостеприимный дом – от греха подальше. Семин, хоть и дулся поначалу, однако решил не конфликтовать. Правда, теперь он не протестовал против уговоров Полундры побыстрее отправиться в Феодосию. Прибыв в город, они почти сразу отправились в порт, пока еще не думая, где будут ночевать.