Андрей Шляхов - Реальный чувак Страница 19

Когда все закончилось, они долго лежали в объятиях друг друга, думая каждый о своем. Чувак думал о том, что не все так плохо в этом худшем из миров, как ему казалось до сих пор. Поломка трейлера и последовавшая за ней цепь приключений в итоге привели его в трейлер Джен.

А Джен думала о том, что Чувак уже не сорвется с крючка и будет безропотно делать то, что она потребует. Джен Уолкотт не привлекала карьера кинозвезды. В этом бизнесе надо приложить кучу усилий и потратить много времени для того, чтобы добраться до сияющих вершин славы. Джен Уолкотт хотела получить все сразу, и не особенно при этом утруждаясь.

Глава 12

Логово Усамы

В просторном бетонном подвале Церкви Апокалипсиса на ковриках, подушках и подстилках, положив перед собой автоматы Калашникова, сидели боевики из террористической группы Усамы. Были здесь и официанты из «Талибанинганса». Разумеется, не все, а только те, у кого сегодня был выходной.

— О, ленивые твари, погрязшие во всех пороках, сколько раз я должен повторять вам, что послушание и прилежание есть две величайшие добродетели, не обладающий которыми недостоин называться человеком!

Усама в белоснежной галабии и не менее белоснежной чалме расхаживал меж своих подчиненных и вправлял им мозги.

— О Всевышний, за что ты поставил меня во главе стада безмозглых баранов, не способных отличать белого от черного и хорошего от плохого? — вскричал Усама, обращаясь к неровному бетонному потолку. — Мало мне своих забот и дел, так я еще должен постоянно утирать ваши сопли, устранять последствия ваших ошибок и тратить свое время на решение ваших ничтожных проблем!

От избытка чувств он пнул босой ногой ближайшего к нему боевика. Тот с благодарностью помотал головой, даже не изменившись в лице.

— Вы воруете друг у друга, галлонами пьете виски, лжете мне на каждом шагу, прелюбодействуете с американскими распутницами и совершенно не думаете о нашем святом деле очищения мира от скверны неверия!

— Мы думаем! — воскликнул то ли самый храбрый, то ли самый глупый из террористов. Впрочем, оба этих качества часто сочетаются.

— Да-да, мы думаем! — закивали одновременно остальные, радуясь тому, что первое слово сказано, а значит, можно безбоязненно выразить свое мнение.

— О чем вы думаете? — закричал Усама так громко, что у его людей заложило уши. — Как сотворить прелюбы? Или вы думаете, как бы незаметно напиться запретного для вас вина? Юсуф, объясни мне, почему вы с Али вчера заходили в бар «Термопилы»?

— Мы думали, что это бани типа турецких, — ответил Юсуф. — Али сказал, что неплохо было бы сходить в баню к единоверцам, и я согласился. Но, поняв, что ошиблись, мы поспешили уйти.

— Хвала Всевышнему! А почему вы так решили?

— Оттуда то и дело выходили люди с красными, распаренными лицами…

— Идиоты! Их лица раскраснелись от виски! Ладно, если вы соврали старшему брату, то Всевышний все равно вас накажет! Теперь ты, Адиль, расскажи своим братьям, как ты ухитрился, соблюдая обет воздержания, схватить дурную болезнь.

— Не знаю, клянусь, не знаю. Должно быть, ветром надуло, — предположил толстый коротышка с черными кругами вокруг глаз.

— Ветром? Ах, ветром! — взъярился Усама и запрыгал между сидящими, раздавая пинки направо и налево. — Я вам покажу ветер, о злосчастные порождения шакала и ехидны! Я научу вас добродетели, даже если для этого мне придется забить вас до смерти! Вы еще не знаете, сколь силен гнев Усамы! Но вы уже близки к тому, чтобы узнать это!

Устав от физических упражнений, Усама остановился, чтобы перевести дух. С серебряным подносом в руках к нему подбежал Мустафа. Усама взял с подноса стакан с холодной водой, залпом осушил его и, уже более спокойно, продолжил:

— Нам с вами предстоит совершить акцию возмездия и устрашения! Настанет день, и этот погрязший в разврате город будет разрушен мощнейшим оружием, которое Всевышний намерен передать в мои руки. Мы должны действовать четко, слаженно и разумно, а также обладать просветленными, чистыми от груза грехов, душами. Только тогда можно верить, что мы добьемся своего! Но о каком просветлении можно говорить с Якубом, который вчера был застигнут мною за ощупыванием женской задницы?

— А-а-ах! — прокатилось по аудитории.

Сидевшие вокруг Якуба постарались отодвинуться от него подальше. В гневе Усама часто промахивался, в этом случае доставалось на орехи всем рядом сидящим.

— Так было? Или ты, Якуб, скажешь, что я сочиняю небылицы?

— Так было, — подтвердил Якуб. — Но не совсем. Я только хотел разобраться, намного ли отличаются наши женщины от местных…

— Разобрался? — ехидно спросил Усама.

— Не успел, — признался Якуб.

— Уму непостижимо! — вздохнул Усама. — Нет, решено, я не могу доверять вам, а значит, мне следует от вас избавиться…

Террористы встревоженно переглянулись.

— Но пока, слышите вы, нерадивые твари, я даю вам еще один шанс! — Усама поднял вверх руку. — Подумайте об этом и постарайтесь исправиться! Если это вообще возможно! Уф-ф-ф! Как же вы, проклятые, утомили меня!

Усама отер вспотевший лоб рукавом и в сопровождении Мустафы удалился в свои покои, отгороженные коврами в углу подвала. Там он устало опустился на подушки, вздохнул, прикрыл глаза и негромко щелкнул пальцами левой руки. Мустафа исчез и вскоре вернулся с прежним подносом в руках. Только на этот раз на подносе дымилась, испуская соблазнительный аромат, маленькая чашечка с кофе. Усама открыл глаза, пригубил обжигающий напиток, удовлетворенно кивнул головой и сказал:

— Какую же бурду нечестивые жители этого города пьют под видом кофе.

— Да сократит Аллах их пребывание на земле! — вставил Мустафа.

— Теперь это зависит от нас, — веско напомнил Усама.

— Да, мой господин, — согнулся в поклоне Мустафа.

Усама выразительно показал взглядом на подушку, лежавшую в ярде от него. Мустафа сел на нее, поерзал и преданно уставился на Усаму.

— Что сказал тебе этот проклятый ученый? — спросил Усама.

— Ему нужно еще немного времени, — масленые глазки Мустафы забегали по сторонам, — неделя или две. Он должен убедиться в эф… эфте… эфие…

— Эффективности?

— Да, именно так — в эффективности. Мой господин, да продлит Всевышний твои дни, ты знаешь все трудные слова!

— К делу, — потребовал Усама, и Мустафа умолк.

— Он не догадывается, зачем нам нужна бомба столь разрушительной силы?

— Кажется, нет, но — какая разница? Не можем же мы внушить ему, что бомба нужна нам для… приготовления шербета.

— Да я не об этом, придурок. Все знают, что бомбы предназначены для того, чтобы их взрывали! Я хотел спросить — не догадывается ли он, что именно мы хотим взорвать?

— На моих устах лежит печать тайны, — поклонился Мустафа.

— Еще бы на твоих верблюжьих мозгах лежала печать ума, и я был бы счастлив, — проворчал Усама. — Скажи-ка, а правду ли говорят, что этот проклятый ученый прелюбодействует со своей обезьяной?

— Не видел этой гнусной сцены своими глазами, — Мустафа развел в сторону толстые волосатые руки, — но могу свидетельствовать, что они очень близки между собой. Обезьяна может сесть к нему на плечо, обнять за шею и покрывать его бесстыжее лицо поцелуями. Это я видел дважды.

— Ах-ах-ах, — осуждающе запыхтел Усама, качая головой. — Воистину этот город — средоточие разврата. Если уж старики позволяют себе такое, то что же тогда вытворяет молодежь? Нет, я должен стереть Катарсис с лица земли. Этим я сделаю мир чище, а заодно заставлю моих врагов считаться со мной!

— Он может управлять своей обезьяной при помощи пульта, подобного тому, что есть у каждого телевизора или кондиционера, — сказал Мустафа, надеясь поразить воображение Усамы. — Это я тоже видел своими глазами.

— Не были ли твои глаза затуманены каким-либо дурманом? Я никогда не видел, чтобы неразумными тварями управляли бы подобным образом, а я многое повидал в этой жизни. Ладно, не надо оправданий, давай лучше займемся финансами. Ответь мне, на сколько процентов выросла прибыль «Талибанинганса» за прошлый месяц?

— На семь.

— Ты плохой управляющий, Мустафа. Нерадивый и неумный.

— Но семь процентов очень хороший показатель…

— Не для нас. Сейчас нам требуется много денег, очень много. Ты знаешь, сколько запросил с меня за постой владелец этого дома?

— Нет.

— Миллион долларов в месяц — вот цена нашей безопасности.

— О Аллах! Один миллион долларов? Воистину нет предела людской жадности!

— Пришлось согласиться, потому что другого варианта у нас не было. У нас на хвосте сидят агенты ФБР, поэтому я и тороплю тебя с бомбой. Месяц закончится быстро, и придется платить ему еще раз…

— О какой ужас!

— Да уж, приятного мало. Кстати, ты уже подыскал покупателя на «Талибанинганс»?