Сергей Зверев - Киргизия. Спасти резидента Страница 19

– Этот кишлак плохой человек живет, – неожиданно переходя на шепот, заявил он. – Тьфу, какой плохой… Сапсем поганый. Он с бандитам кунак ходит, гашиш торгует…

– Стоп, стоп, стоп, бабай, – не дал ему договорить Купец, – ты же меня полчаса назад убеждал, что здесь хороший кишлак, добрые люди… А теперь совершенно обратное говоришь. Как тебя понимать прикажешь?

Азабек напряженно наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Демидов с ироничной улыбкой смотрел на него, но взгляд у него при этом был таким тяжелым, словно он хотел раздавить им низкорослого собеседника.

– А чего это ты так заволновался, бабай? – неожиданно спросил он. – Тебе-то что за дело до нас и наших дел?

Только сейчас Азабек сообразил, что допустил непростительную ошибку, попытавшись заставить русских любыми путями пойти к перевалу перед закатом.

– Раис, я за вас беспакоюся, – попытался исправить собственную оплошность лазутчик, – уходить нада! Скоро-скоро уходить. Брать лошадь и уходить…

– На кой хрен мне нужна лошадь? – Демидов продолжал сверлить лжепроводника взглядом. – Сам же говоришь, идти недалеко, поклажи у нас немного… Так на хрена же нам лошадь?

Азабек почувствовал неприятный холодок внизу живота. План, который еще минуту назад казался ему легко осуществимым, русские так охотно шли в расставленную для них западню, начинал рушиться. И как остановить этот процесс, Азабек пока не представлял.

– Значит, слушай сюда, бабай, – после небольшой паузы подвел итог разговора Демидов. – Ночевку мы устраиваем здесь. Я так решил. А если кого-то что-то не устраивает, я не задерживаю.

Азабек испуганно вжал голову в плечи и отошел в сторону. Скрестив ноги, он уселся на землю и, прикрыв глаза, попытался сосредоточиться.

– Леха, – тихо спросил Демидова Локис, который слышал весь его разговор с Азабеком, – а ты не перегнул палку с этим бабаем? Возьмет и в самом деле уйдет. Тогда что будем делать?

– Не уйдет… – как-то не очень уверенно ответил Купец и, немного подумав, добавил: – А если и смоется, то не велика потеря. Сами выберемся…

– Да никто и не спорит, что выберемся, – согласно кивнул головой Володя. – Только времени на это сколько уйдет?

Демидов недобро посмотрел на Владимира.

– Слушай, Вовик, – сдерживая подступающее раздражение, проговорил он, – насколько ты помнишь, мы этому Муртазе, или как там его зовут…

– Азабек, – вставил Локис.

– Да и хрен бы с ним, – отмахнулся Купец, – мне по фигу, как его зовут. В любом случае ему никто ничего не обещал. Я имею в виду деньги. Правильно я говорю? Он пошел только потому, что побоялся оставаться в кошарах. Или, если прав резидент Гаврилыч, для того, чтобы сделать нам какую-то бяку. Вот и прикинь, кто кому нужнее. В крайнем случае, найдем другого бабая. Их тут вон сколько, целая деревня. Наверняка кто-нибудь из них знает дорогу.

– Дорогу, может быть, и знают, – кивнул головой Локис. – А вот русский язык – нет. Я тут попытался наладить с ними контакты…

– И что, получилось?

– Зашуганные они какие-то. – Володя поправил висевшую на плече эсвэдэшку. – Шарахаются от меня, как черти от ладана. А по-русски понимают только три главных слова – хлеб, ложка, пошел на хер. Так что не знаю, как ты с ними собираешься договариваться…

– Знаешь, в конце концов, – Демидов упер руки в бока, – слово «деньги» никто не отменял. А как это слово звучит по-киргизски, я точно знаю. Акча! И вообще, займись чем-нибудь более полезным. Например, осмотри окрестности…

– Глубокие языковые познания, – похвалил Локис командира, отходя в сторону.

Сам кишлак Локис уже проверил. Люди в нем действительно вели себя несколько странно. Они не просто отказывались разговаривать с незнакомцем – они тут же прятались за высокими дувалами своих домов, едва Володя приближался к ним. Но стоило ему отойти от дувала на несколько метров, человек опять выходил на улицу и как-то по особенному смотрел вслед разведчикам.

Все время, пока Володя и Вадим Жуков ходили по пыльным, грязным и узким улочкам кишлака, они не могли отделаться от ощущения, что за ними постоянно следят. Локис, у которого был опыт пребывания в афганских кишлаках, нисколько этому не удивлялся. Зато Вадим явно нервничал и успокоился только тогда, когда они вернулись к своему временному лагерю.

Убедившись, что Демидов совершенно не настроен слушать чьи бы то ни было советы, Володя вернулся на свою, заранее подготовленную позицию и, приникнув к окуляру прицела, начал осматривать кишлак.

Улицы Пишкергарха были по-прежнему пусты. Лишь изредка по ним пробегала закутанная в большой длинный пестрый платок женщина.

«Странно это все, – размышлял Локис, водя прицелом по сторонам. – Такое впечатление, что они чего-то жутко боятся. Даже детей на улице не видно. Да и скота у них, похоже, никакого нет. Во всяком случае, пока мы с Вадимом бродили по кишлаку, нигде никто не мычал и не блеял…»

Внезапно в перекрестье мелькнула какая-то новая фигура. Локис отреагировал мгновенно, как все опытные снайперы. Ствол чуть вильнул вправо. Приближенный мощной оптикой, по склону горы быстро и ловко карабкался какой-то мальчишка, в рваной куртке и заплатанных штанах. Володя не успел его хорошенько рассмотреть. Пацаненок ящерицей скользнул по камням и скрылся в зарослях росшего на вершине кустарника.

«Вот это номер, – успел подумать Локис. – Куда это он так торопится?»

В прицел он еще видел, как колышутся заросли, по которым пробирался мальчик. Вопрос стрелять или не стрелять для Владимира не существовал. Воевать с детьми его никто не уполномочивал. Но доложить Демидову о том, что он только что увидел, было необходимо. В конце концов, пацан явно не своей воле полез на ночь глядя в горы.

Обернувшись, Локис поискал глазами Демидова. Тот делал вид, что руководит, но, судя по сосредоточенному лицу, продолжал присматриваться к Азабеку. Проводник смирно сидел, прислонившись спиной к колесу джипа, прикрыв глаза, и как будто бы спал или дремал.

– Леха! – громко окликнул командира Володя. – Пошептаться надо.

– Ну, что у тебя опять случилось? – не слишком любезно спросил Купец.

– Тут мальчонка какой-то в горы подался, – не обращая внимания на недовольный тон командира, проговорил Локис. – Как думаешь, на фига?

– А я откуда знаю, – пожал плечами Демидов и тут же попробовал сострить: – Может, у него норка там…

– Или решил кого-то о чем-то предупредить, – не принял шутки Владимир.

Демидов задумчиво почесал бровь.

– А ты не перегибаешь? – подозрительно спросил он. – После того, что мы устроили для этих бандюганов в кошарах, надеяться на какой-то реванш по меньшей мере глупо.

– Знаешь, они здесь все-таки местные, – ответил Локис. – Так что им есть на что рассчитывать. И потом, ты же сам предупредил о засланном казачке…

– Предупредил, – согласно кивнул головой Демидов. – Только казачок этот пока никак себя не проявил. Сам видишь, сидит и спит.

– Вот именно, что пока, – веско делая ударение на последнем слове, проговорил Володя. – Мне кажется, что расслабляться рановато.

– А никто и не расслабляется, – чуть было не вспылил Демидов. – И вообще, Вовка, прекращай из себя Пауля Гинденбурга корчить. Заметил пацана – молодец, сообщил мне об этом – тоже молодец. А вот то, что упустил его – балбес…

– Ладно, – обиженно отворачиваясь от командира, сказал Локис. – Мое дело предупредить, а решать тебе.

– Вот именно, что мне… – Демидов круто развернулся и зашагал к уже растянутому как навес брезенту, который должен был заменить разведчикам палатку.

Глава 16

Ночь, как это всегда бывает в Средней Азии, наступила совершенно неожиданно. Кромешная темень просто свалилась с неба, накрыв собой всю округу. Володя уже в очередной раз за эти дни пожалел о том, что не взял на это задание прибор ночного видения. Он бы ему сейчас очень пригодился. Но за отсутствием такового приходилось надеяться только на слух, который в этих условиях обострился до предела. Возможно, поэтому Локис, который добровольно вызвался провести первую половину ночи в карауле, сразу же уловил посторонний звук. Где-то совсем рядом зашуршали осыпающиеся камни. Володя больше по привычке вскинул «эсвэдэшку», приникая глазом к прицелу и пытаясь определить, откуда исходит звук. Оптика только приблизила темноту, но не дала «картинки». Через пару секунд шорох повторился. Кто-то явно пытался подкрасться незамеченным к ночевке десантников.

Выждав минуту, Локис приподнялся на локтях и громко спросил по-русски:

– Стой, кто идет?

Темнота ответила молчанием. Затаив дыхание, Володя прислушался. Но, кроме ударов собственного сердца, ничего не услышал.

– Стой, стрелять буду! – Локис демонстративно клацнул затвором.