Сергей Москвин - Разрешение на штурм Страница 19

– Практически в полном составе знала дизайнерская фирма, где работала Ольга. Я не сумел поговорить только с одной дамой-дизайнером, двумя девицами из рекламного отдела и водителем. Их не оказалось на месте, пришлось ограничиться их установочными данными. – Вадим щелкнул пальцем по открытой странице и продолжал. – Зато те, с кем мне удалось увидеться, а это директриса, двое дизайнеров-декораторов и бухгалтер, были в курсе Ольгиных планов. Когда она подписывала у директрисы свое заявление на недельный отпуск, та не преминула поинтересоваться, где Ольга собирается его провести, и, в силу своей женской расположенности к сплетням, поделилась этой новостью с остальными сотрудницами. Так что я более чем уверен, что о поездке Ольги в Египет в этой фирме знали абсолютно все... Еще знала Ольгина парикмахер. Она работает в фитнес-центре, куда Ольга ходила заниматься. За неделю до отъезда Ольга заходила к ней обновить прическу и покрасить волосы. Вот, в первом приближении, все, – закончил Вадим и, закрыв блокнот, спрятал его обратно в карман джинсов.

– Надо будет окончательно определиться со списком Ольгиных знакомых, которые знали об ее отъезде в Египет, и отработать контакты каждого, – задумчиво произнес Егоров.

– Ладно, сделаю, – со вздохом ответил Вадим. – Только если вы, Андрей Геннадьевич, хотите знать мое мнение, все это напрасный труд.

– Ну-ка, ну-ка, поясни.

Егоров не любил бездумного поддакивания и всегда требовал от подчиненных собственного анализа и оценки, всякий раз охотно вступая с ними в полемику.

– Ну, найду я еще несколько человек, которые знали о предстоящей поездке Ольги Корчагиной в Египет. Что с того? – принялся развивать свою мысль Вадим. – Как они могут быть связаны с арабскими террористами? Среди их знакомых, наверняка, даже нет ни одного араба. И потом, это слишком длинная цепочка, чтобы таким образом ваш пресловутый Шах мог выйти на академика Корчагина. Если допустить, что похищение семьи Корчагина было организовано террористами по сигналу их агента из Москвы, то он, наверняка, не из окружения Ольги, а из окружения ее отца.

– Видишь ли, – медленно произнес Егоров. – Инициатором этой поездки выступила Ольга. Константин Александрович долго раздумывал над ее предложением и принял окончательное решение лишь за несколько дней до отъезда, а своих коллег в институте проинформировал об этом вообще накануне вылета. То есть за три дня до нападения террористов! Даже если допустить, что кто-то из работников НИИ высоких энергий связан с «Аль-Кайдой» и немедленно проинформировал своих хозяев о вылете семьи Корчагина за границу, то, как ты сам понимаешь, за три дня организовать операцию по похищению целой семьи практически нереально. Уверен: эта информация поступила к террористам гораздо раньше и именно от человека из окружения Ольги. Кстати! – Егоров пристально взглянул на Вадима. – А почему ты не включил в свой список Алексея Белькова?

– Так он же ее жених, – удивился Вадим. – И, по словам Ольгиных знакомых, был безумно влюблен в нее.

– Ну, насколько я могу судить из общения с ним, Алексей весьма четко контролирует свои эмоции, – заметил Егоров. – Так что утверждение насчет безумной страсти, на мой взгляд, выглядит весьма сомнительным. И потом, я бы уточнил, как у него возникло чувство к Ольге Корчагиной. Ведь она уже немолодая женщина. Бельков, кстати, младше ее на три года. К тому же, у Ольги был ребенок от первого брака.

– Он отличный парень. Я знаю его с 95-го года. Мы познакомились в Чечне, где он делал свои репортажи. Между прочим, Алексей был чуть ли не единственным журналистом, который тогда честно и объективно писал о чеченской компании. Его материалы даже в «Красной звезде» публиковали. Сначала, правда, тоже пытался писать про захватнические устремления российской армии и притеснение мирного чеченского народа. Тогда, Вы сами знаете, это была у журналистов самая модная тема. Но после того, как Алексей побывал в плену у боевиков, понял, что к чему. Своими глазами увидел, что эти «народные ополченцы» с людьми делают.

– Бельков был в плену у боевиков? – удивился Егоров.

– Был. Правда, недолго. Всего неделю или около этого. Бандиты захватили его вместе с корреспондентом Первого канала Жанной Савельевой. Алексея нашим удалось освободить, а девушка так и сгинула бесследно.

Егоров отлично знал, каким отвратительным издевательствам подвергали чеченские боевики своих пленников. И то, что Алексей выдержал все это и не сломался, сохранил человеческое достоинство, пройдя через чеченский плен, бесспорно, свидетельствовало о силе его духа.

– Значит, мы кого-то упустили, – заключил Егоров, вновь подняв взгляд на Вадима. – Надо продолжать отрабатывать круг Ольгиных знакомых.

– А я чем занимаюсь? – развел руками Вадим.

– Вот и отрабатывай. А я тем временем навещу Николая Лобанова. Он сегодня вечером возвращается в Саров. Но, думаю, – Егоров бросил быстрый взгляд на наручные часы, – я еще успею застать его в гостинице.

18. Гостиница «Останкино», Москва

13 мая – среда 13.30

Взглянув на предъявленное Егоровым служебное удостоверение, администратор утвердительно кивнула и, повернувшись к своему компьютеру, сноровисто защелкала пальцами по клавиатуре. Егоров терпеливо ждал.

– Как вы сказали, Лобанов Николай Иосифович?!

Несмотря на холеную внешность у гостиничного администратора оказался визгливый базарный голос, выдающий привычку командовать и унижать людей. Егоров живо представил, как по-хамски разговаривает эта разукрашенная фурия со своими подчиненными и постояльцами гостиницы. И лишь предъявленное им служебное удостоверение полковника ФСБ избавило его самого от подобного обращения.

– Да. И повышать голос вовсе не обязательно, я вас прекрасно слышу, – ответил он.

– Гм, – женщина надулась, а через несколько секунд с явным удовольствием произнесла, – так он выехал. Рассчитался сегодня за номер и выехал.

– Вы уверены, что выехал?

– Мужчина, у нас расчетный час в двенадцать часов! – вновь повысила голос администратор.

«А поезд в Арзамас уходит в шестнадцать сорок, – вспомнил Егоров. – Неужели придется искать Лобанова на вокзале?» Разочарованный, он направился к выходу, но, увидев по пути дверь с надписью «камера хранения», обратился к гостиничному швейцару:

– Скажите: сегодня выезжающие из гостиницы постояльцы оставляли в камере хранения свои вещи?

– Так точно, оставляли. Трое, – бодро ответил швейцар, судя по ответу, армейский отставник.

– Среди них был высокий худощавый мужчина с бородой, примерно пятидесяти лет? – уточнил Егоров.

– Был бородатый. Точно, как вы сказали. Только, пожалуй, помоложе, навроде вас.

Егоров невесело усмехнулся. Все знакомые дружно утверждали, что он выглядит моложе своих сорока двух лет. Однако швейцар, не ведая о том, опроверг эти утверждения, сравнив с ним сорокадевятилетнего Лобанова.

– Куда он отправился?

– Бородатый? В буфет. В кафе, то есть, – поправился швейцар. – Это на втором этаже.

– Спасибо, – кивнув швейцару, Егоров отправился на поиски Лобанова.

Долго искать профессора не пришлось. Лобанов сидел один за столиком гостиничного кафе с газетой в руке. «Московский комсомолец», – издали определил Егоров. На столике, перед Лобановым, стояла чашка недопитого кофе и тарелка с двумя кусками черного хлеба и несколькими ломтиками сыра. Судя по его напряженному лицу, он полностью сосредоточился на чтении и ничего не замечал вокруг. Егоров подошел ближе и, чтобы привлечь его внимание, спросил:

– Разрешите?

Лобанов резко оторвался от газеты и, взглянув на Егорова, недовольно спросил:

– Чего вы хотите?

– Выпить кофе и поговорить с Вами, Николай Иосифович.

– Кто вы?

– Егоров Андрей Геннадьевич, – назвал себя Егоров, усевшись напротив Лобанова. – Старший оперуполномоченный госбезопасности.

– Чего ж тогда было ломать комедию, спрашивая мое разрешение? – презрительно скривился Лобанов. В следующую секунду по его лицу пробежала тень узнавания, и он произнес: – Постойте, ведь вы были вчера на похоронах. Торжествуете? Довели Константина Александровича до могилы, а теперь, значит, взялись за меня?

– Я вас не понимаю, Николай Иосифович, – опешил Егоров.

– Да, бросьте! Все вы понимаете! – Лобанов так хлопнул по столу газетой, что направившаяся к их столику молоденькая официантка испуганно шарахнулась в сторону. – Думаете, я не знаю, как вы ополчились на Константина Александровича, когда он попытался за Сахарова заступиться?!

– Я? – Егоров уже понял, что разговора с Лобановым не получится, и все же пытался переломить его резко негативное отношение к себе.

– Нечего ловить меня на слове! – гневно оскалился Лобанов. – Не вы, так другие! Какая разница?! Все вы, гэбисты, одинаковые! Вам же доставляет удовольствие травить и запугивать людей! Только со мной у вас такой номер не пройдет! Я вас не боюсь! Так и знайте!