Евгений Сартинов - Кровная месть [СИ] Страница 2

Олег пробыл недолго, уехал, как он сказал, "на объект". Не успели они выпить по чашке чая, когда зазвонил телефон, и, выслушав короткую команду, Зубко кивнул головой: — Пошли к руководству.

В гораздо большем кабинете их ждали двое: мужчина лет сорока пяти с усталым лицом и погонами подполковника, и лысоватый человек в тонких очках, и синем мундире прокурорского ведомства. Зубко представил всех четверых друг другу. Прокурорский оказался следователем по особо важным делам Александром Даниловым, а подполковник, начальником Виктора, Иваном Антоновичем Шалагиным. После предварительного знакомства Шалагин начал расспрашивать уже по делу.

— Так, значит, вы знали этого парня? И где вы познакомились с убитым? — спросил он.

— В поезде, — начал Юрий. — Они оба сели к нам в купе в Сызрани…

Поезд уже трогался, когда дверь открылась, и купе начали протискиваться два человека с непомерно большой поклажей. Ольга поморщилась. Ее тихая надежда на то, что до столицы они с Юрием в купе доедут вдвоем, пошла прахом.

— Фу, чуть не опоздали, — заявил идущий впереди рослый парень атлетического сложения, с открытым, чисто русским лицом. На лице этом сиял юношеский румянец, и в отсутствии морщин, было, трудно определить возраст этого двухметрового «мальчика». Было видно, что ему далеко не семнадцать лет, но и тридцать было дать как-то уж слишком.

— Да, еще полминуты, и тю-тю, пришлось бы идти до Москвы по шпалам, — согласился второй опоздавший, мужчина лет тридцати семи, худощавый, с усами скобочкой. И усы, и волосы его начали седеть. Первым делом оба новичка выгрузили из сумок добрую дюжину бутылок пива. При виде его Астафьев испытал острое слюноотделение. Вчера они всем дружным коллективом, с привлечением друзей детства и отрочества, до трех часов ночи отмечали его собственный день рождения, и скромную, с присутствием только свидетелей, роспись в загсе с Ольгой Малиновской. Это была именно роспись, а не свадьба. Веселить более широкие слои публики бесконечными «горько» они не хотели, поэтому и родные молодоженов, и Ольгины друзья остались в неведении этого факта, и обо всем узнали задним числом. Но, все равно, погуляли они хорошо, потом еще проспали, чуть не опоздав на поезд. Так что остаточные признаки похмелья у молодого супруга сохранялись до сих пор. То же самое, похоже, происходило и в организме вновь прибывших товарищей. Растолкав по полкам вещи, они первым делом присосались к ячменному пойлу.

— Фу, как хорошо! — заметил тот попутчик, что постарше. — Что может быть лучше во время выпитой бутылки пива, а?

— Да, — согласился молодой, — мне вчера такую отвальную устроили родичи, до сих пор из стороны в сторону мотает.

Подошел проводник, и Юрий невольно узнал, что оба любителя пива едут туда же, куда и они, то есть, до Москвы. Между тем усатый, его звали Владимиром, заметил жадные взгляды, что бросал на их "золотой запас" Астафьев.

— О, я, вижу, не одни мы героически боремся с похмельем, — засмеялся он, и пододвинул открытую бутылку к самому носу Юрия. — Пей, браток, похмелье в сто раз хуже самого пьянства.

От такого искушения Юрий отказаться не мог.

— Спасибо, благодетели, выручили вы меня.

— Тебя по новой не развезет, после вчерашнего? — нахмурившись, заметила Ольга. — А завтра к Зубко приедем, там тоже без этого не обойдется.

— И что будет?

— Как что, мне скучно будет.

— Ну, будто тебе сейчас со мной весело в таком состоянии.

После того, как пиво живительной волной скользнуло в желудок, Юрий прислушался к разговору «благодетелей». Молодого звали Андреем, а усатого, Владимиром. Оказалось, что оба они были в прошлом офицеры, оба кончали одно и то же инженерное училище, с разницей в шесть лет, так что с полчаса они перебирали знакомых преподавателей, потом кто и где служил. Андрей, тот вскоре после окончания учебы ушел из армии лейтенантом, а вот Владимир успел дослужиться до майора. Затем разговор зашел о том, кто, чем занимается сейчас.

— Я хвалиться не буду, но честно скажу, что я один из лучших мастеров по установки слип-систем, — заявил Владимир. — Мы работаем втроем, один у нас занимается только оформлением документов и поиском заказов, а мы вдвоем пашем. Берем, например, новое здание под офисы, семь этажей, десять, было и двенадцать, и проводим слип системы в каждый кабинет. А их там сотни!

— Слушай, майор! А ты чем паяешь алюминий? — заинтересовался Андрей.

— Горелкой газовой.

— Какой?

Тут разговор пошел для Юрия совершенно непонятный, о методах пайки, о горелках и резаках.

— Я ведь ювелир, — пояснил свой интерес Андрей, — берешь золото, расплавляешь его, и тянешь из него, например, золотую нить. А там струя должна быть совсем тоненькая, как иголка. Я уж сам сколько раз горелку переделывал, но ни как не добьюсь того, что мне нужно.

— Приезжай ко мне, у меня есть одна запасная горелка, именно такая, какая тебе нужна. «Хеминай», финская. Приезжай я тебе ее отдам.

— Зачем! Я ее куплю. Я же знаю, сколько стоит хорошая горелка.

Они начали выяснять, кто, где живет. Оказалось, что Владимир обитал за городом, в каком то вагончике на новостройке в районе очередного поселка новых русских. Андрея это не очень устроило.

— Нет уж, лучше ты ко мне приезжай, заодно посмотришь, где и как я работаю. Это самый центр города, Сретенка. Нас, правда, не сразу найдешь.

Он начал рисовать на полях газеты небольшой план.

— Заходишь внутрь двора, и здесь вот вход в подвал. Там железная дверь, звонок. Звони подряд четыре раза, лишних разговоров не будет. Четыре раза, значит — свой.

— А если два раза? Или один?

— Значит, чужой. А это долгие расспросы. Кто такой, откуда, зачем? Да, мои коллеги еще плохо шпрехают по русскому. Все недавно с гор спустились. Пока это все им объяснишь!

— Строго там у вас, — засмеялся Владимир.

— А что ты хочешь? Мы же с золотом дело имеем. У нас иногда его столько скапливается, ужас! Да и брюлики имеются. Я с ними больше всего работать люблю. Бриллиант, это нечто! Знаешь, как он играет на свету? Главное — ему оправу подобрать. Мне американский вид крепления нравиться, открытый. Он тогда со всех сторон играет, а особенно с белым золотом!

— А как называется эта ваша артель? — спросил Владимир.

— По документам она значиться как «Агат». Но у нас вывески там нет.

— Вы что же там, выходит, на нелегальном положении? — заинтересовался Юрий.

— Да, почти что. Зарегистрированы, но вовсе не там, не по тому адресу, а в Ингушетии, и платим по минимуму. Налоги у нас, брат, сейчас такие, что легче откупиться от ментов и рэкета, чем платить все налоги государству. Хозяин у нас дагестанец, Али, но сам пашет, как черт. Мы, как ныряем в этот чертов подвал часов в восемь утра, и до самой ночи. Кончаем то в шесть, а то и в восемь вечера. Время вообще летит незаметно. Только к вечеру оторвешься от горелки — весь черный, как негр: лицо, руки — все черное. Вытяжки почти нет, там вообще нужно движок ставить раз в десять мощней, чем у нас стоит, но он выть будет жутко, а тогда жильцы жалобами завалят.

— А где же вы золото добываете? — снова поинтересовался Юрий.

— В скупках. Нет, иногда покупаем и у государства, для отчетности. Но оно стоит очень дорого. А там же, в скупке, любое золото, любой пробы, принимают как золотой лом. Вот и получается, что нам лучше купить у частника, чем у государства. Сколько я за эти три года золота переправил, вы и представить не можете. А уже серебра! — Он махнул рукой. — Мешками иногда привозил. И столовое серебро, и медали. Народ ведь с голодухи прет в скупку все, что угодно.

После этого он перешел к лирике.

— Нравиться мне эта работа. Уж сколько я профессий в своей жизни перепробовал! Я, даже, менеджером в модном бутике работал, пока меня в пункте обмена валюты один козел ножом не поранул. Но эта работа — вообще!

Андрей даже закатил глаза.

— За эти три года к Али из Дагестана столько братьев его присылали. Попробует его в деле, полгода, год, и отсылает обратно домой. Не годен! Руки не той стороной пришили. Держит он там троих для простейшей работы. А у меня получается. Али обещает, что научит меня делать знаменитые кубачинские кинжалы. Таких мастеров в мире осталось всего десять человек. Вот Али как раз десятый. Я буду одиннадцатым.

Под легкий хмель он много рассказал о своей работе, и только под утро поинтересовался у Юрия, кем работает он. Узнав, что он мент, ювелир раскрыл от удивления рот.

— Ни хрена себе, — пробормотал он.

— Да, ты не бойся, — Юрий махнул рукой. — Я такими делами не занимаюсь. И вообще, — он обнял за талию все же присосавшуюся к пиву Ольгу, — мы в отпуске. Почти что в свадебном путешествии. Мы едем отдыхать.

Глава 4

— Он не называл во время разговора каких-нибудь имен? — спросил подполковник, выслушав рассказ Юрия. — Может, кто им угрожал?