Михаил Нестеров - Слабое звено Страница 2

Через полчаса к нему наверх поднялся Булат и молча поманил за собой.

Алексей стоял коленями на помосте, усыпанном отколотой штукатуркой, и показывал зажатым в руке зубилом на стену.

– Я начал рубить кабель, взял чуть наискосок, чтобы захватить побольше, тут и стали куски из стены вываливаться. Там еще одна стена. Посвети сюда, – попросил он Булата.

Мальчик направил луч карманного фонарика в образовавшееся отверстие. Алексей сунул туда зубило и постучал. Звук получился звонкий, как о бетонную стену. Для убедительности Алексей стукнул рядом: в подвале прозвучал более глухой стук, не указывающий, однако, на полость.

Пацаны молча смотрели на Санникова.

– Дай-ка молоток.

Моряк простучал стену, на этот раз отметив, что в середине ее звук отличался, как ему показалось, какой-то податливостью.

– Я наверху лом видел, принеси, – попросил он Михаила Наурова, четвертого в этой компании. Каждый из них был больше обеспокоен, нежели возбужден. И сигнал, казалось, пошел от напряженного взгляда старшего, Юрия Санникова.

После нескольких ударов лом звонко коснулся металла. Еще немного, и перед искателями медных сокровищ предстала часть штурвала-задвижки.

– Дверь. – Только теперь на щеках Санникова проступил лихорадочный румянец. Несмотря на взвинченность, он пожалел о компаньонах. Возможно, за этой дверью нет ничего стоящего, однако какой-то дух первооткрывателя взбунтовался вдруг в его груди, не желая делить первенство.

Он предоставил мальчишкам самим освободить дверь, а сам, присев неподалеку, нервно курил, ощупывая взглядом их щуплые фигуры.

Булат снял рубашку и вооружился молотком. Санников с удивлением увидел его крепкие мышцы. Худой с виду паренек походил на боксера наилегчайшего веса. Поднявшаяся пыль присыпала его голову, плечи, руки казались изваянными.

Мишка сбегал наверх и, оглядев горизонт, вернулся с докладом: никого поблизости.

Около часа понадобилось на то, чтобы очистить запор и саму дверь. Санников при помощи лома налег на задвижку. Она вначале издала короткий скрипучий звук... Потом он перешел в протяжный стон. Замок, казалось, скулил под напором рычага-лома, пот струился по раскрасневшимся щекам моряка, шее, стекал за воротник.

– Перекур, – тихо сказал он и невольно огляделся. С бетонного потолка мрачных катакомб капала вода, тонким ручейком убегала неизвестно куда. При свете фонарика был виден позеленевший желобок с осклизлым дном, где притаились какие-то мерзкие твари, похожие на пиявок. Фантастическими наростами смотрелись забранные решеткой фонари, обросшие желтоватой соляной коркой, со временем добравшейся-таки до потолка и монолитом соединившей светильники с базальтовой глыбой.

Нечастые шлепки капель в тишине подвала заставили моряка остро ощутить одиночество. Просто одиночество, без каких-либо сопутствующих эмоций. Он видел притихших пацанов и словно не замечал их. Что кроется за массивной бункерной дверью? Наверное, ничего такого, что могло бы обратить капитана в бегство. Возможно, там скопилась лужа, пусть даже озеро – ведь через едва приметный желобок вода течет именно в скрытое помещение. «Пусть в озере живут безглазые лягушки, слепые рыбы, – успокаивал детские страхи моряк, – мне-то что?» Пришла в голову наивная мысль: «Развернусь и уйду».

Будто очнувшись, снова взялся за лом...

За дверью оказалась точно такая же дверь с продублированной изнутри задвижкой. Она открылась легко. Юрий ожидал затхлого воздуха изнутри, однако атмосфера незнакомого помещения ничем не отличалась от воздуха в подвале брошенного разведпункта.

Луч фонаря бегал по потолку, полу, задерживался на поржавевших стеллажах, протянувшихся вдоль стен. Пацаны следовали за старшим товарищем. Опасаясь оказаться в ловушке, капитан отдал распоряжение, и Алексей застопорил дверь ломом. На всякий случай зафиксировал и вторую дверь.

На стеллажах было пусто. Машинально пальцы Юрия коснулись металла, проверяя его ценность: обычные железные уголки. Судя по всему, в это помещение не входили по меньшей мере лет десять, с 90-х, когда имущество и вооружение разворовывалось предприимчивыми военными.

«Все забрали». Теперь в голове моряка бродили иные мысли. Луч фонарика продолжал обшаривать сырое помещение, пока не наткнулся на ряд металлических шкафов, зеленая краска с которых поднялась бугром, в некоторых местах через ломкие лоскуты проглядывала ржавчина.

«Коррозия», – ни с того ни с сего подумалось моряку. Он открыл один шкафчик, второй... Кроме полусгнившего тряпья и обуви, ничего не обнаружил. Машинально он потянул на себя шкаф и отпрянул. В гробовой тишине раздался оглушительный грохот, даже слегка заложило уши. За упавшим шкафом оказалась еще одна дверь, копия той, которая пропустила их в это помещение.

«Чем дальше, тем интереснее».

Моряк снова забыл про мальчишек, забыл об истинных целях своей миссии на этот островок. Он не жаждал приключений, но в нем вдруг проснулся юношеский романтизм, в котором хоть и присутствовали в воображении несметные сокровища, но не имели ценности как таковой.

Знакомая процедура – лом в штурвал-задвижку, короткие резкие движения, и вслед за первой дверью открылся короткий тамбур... совершенно сухой; а на рычагах запора видна загустевшая за годы белесая смазка.

Он открыл и эту дверь, теперь уже с неудовольствием подумав о том, что весь день может уйти на взламывание нескончаемых дверей.

Какое-то нетерпение просквозило в его действиях, когда он, шагнув в помещение, при свете фонаря оглядывал пол, потолок, стены, знакомые уже, но совершенно сухие стеллажи. Одни были пусты, на других лежали водолазные гидрокомбинезоны, баллоны со сжатым воздухом для погружения под воду, грузовые ремни, диверсионные заряды в мягкой оболочке-"сумке". Капитан без особого труда отметил так называемую малую мину, весом в пятнадцать килограммов, начиненную блоком шашек.

«За один раз не увезем», – подумал он, сосчитав мины. Немалую ценность представляло и водолазное снаряжение, один гидрокомбинезон потянет на... «Тысячу долларов», – решил Санников, попутно сделав еще одно арифметическое действие: исходя из количества водолазных костюмов, на этой базе дислоцировалась разведывательно-диверсионная группа численностью шесть человек.

Сейчас он подумывал над тем, куда все это спрятать. Оставлять хоть часть ценностей глупо. Не сегодня-завтра на остров могут наведаться непрошеные гости, те же охотники за цветным металлом, нередко на Приветливом останавливались браконьеры.

Мысли моряка пошли по иному руслу. Почему, думал он, при расформировании подразделения морского спецназа на острове оставили боевые заряды? Не забыли, нет, оставили намеренно, скрыв вход в помещение. Выходит, они до сих пор могли числиться в анналах разведки, проходить в документах под грифом «Совершенно секретно».

«Надо уносить отсюда ноги», – решил капитан. Прихватить с собой самое ценное, остальное утопить. Но так, чтобы потом можно было достать.

Поманив за собой компаньонов, он выбежал на свежий воздух. Глаза заслезились от яркого солнца, зависшего над бастионом, не сразу попал в поле зрения катер, покачивающийся на волнах в десятке метров от берега. Якорь держал крепко, да еще страховочный фал, закрепленный на арматуре бетонного блока, вдоль которого стоял катер, служил подстраховкой.

Оглядев морской горизонт, не обещающий погодных сюрпризов, Юрий переключился на пацанов.

– Вот что, мужики. Мы сунули нос не в свое дело. Кто не умеет, будет учиться держать рот на замке. Сидите здесь, я скоро вернусь.

«Хорошие штуки», – одобрил он, продевая руки в лямки первой мины. Она удобно устроилась на спине. Вторую он понес в руках.

– Что это? – спросил Алексей.

– Деньги, – отрывисто ответил Юрий. – Реализацией займусь лично. Ваше дело молчать.

«Можно бросить все, – снова подумал он. – Однако молчать все равно придется. Так что выбирать не из чего». Он втягивал подростков в опасное мероприятие; но кто знал, что поджидает их на острове?

«Запугивать их бесполезно, – продолжил он, – только настроишь против себя. Сожалеть о случившемся равносильно прежним думам о молчании».

– Алексей, ты поедешь со мной. А вы, – он поочередно посмотрел на Михаила и Булата, – останетесь здесь. Ничего не трогать, иначе этот остров превратится в вулкан. Понятно? Более того, вы в катакомбы ни ногой. Вообще уйдите с бастиона.

В катере он вернулся к разговору, то и дело испытывая Алексея суровым взглядом.

– Сделаем так, Леша. Я отвечаю за товар, за деньги, а ты отвечаешь за своих товарищей. Ты лучше меня сумеешь убедить их, что в Каспии иногда тонут. Я не про себя говорю (тут он вспомнил о влиятельном и уважаемом дяде пацанов, Шамиле Наурове), а про хозяев бункера. Одно неосторожное слово, и мы живыми попадем под пресс.