Андрей Воронин - Комбат против волчьей стаи Страница 2

Петр Иосифович, естественно, не в мундире с генеральскими звездами и не в брюках с лампасами, а имея вполне штатский респектабельный вид — в сером плаще и серой шляпе, довольно легко сбежал к машине.

Водитель распахнул дверцу.

— Ну как ты, Петя, замаялся? — бросил Петр Иосифович своему тезке банальную фразу.

— Да нет, ничего, Петр Иосифович, все в порядке.

— Как машина? Не барахлит? Не стучит?

— Нет, что вы! Все чики-чики.

— Ну, тогда замечательно, — генерал устроился на заднем сиденье, расстегнув пуговицы плаща, поправил узел галстука, положил рядом шляпу.

— Погода какая-то мерзкая, а, тезка?

— Да, погода дрянь, — ответил водитель, ожидая, когда генерал скажет куда ехать.

— Так что ты не гони, Петя. Поедем потихоньку, помаленьку.

— Куда едем, товарищ генерал?

— Куда? Домой поедем, время, как ты понимаешь, позднее.

Водитель повернул ключ, зажег габаритные огни и черный «мерседес», сверкая антенной и чисто вымытыми стеклами, медленно развернувшись во внутреннем дворике, направился к воротам Те распахнулись, словно по велению волшебной палочки. Дежуривший милиционер отдал честь, хотя и не видел самого генерала, сидящего в салоне, но прекрасно знал, кому принадлежит автомобиль.

Когда генерал Морозов покидал управление, там уже почти никого не было, а сотрудники Морозова, оставшиеся дежурить, были привычны к тому, что их шеф иногда задерживается допоздна.

Водитель вел машину осторожно, но довольно-таки быстро, лихо обгоняя машины, идущие впереди. Петр быстро перестраивался из одного ряда в другой.

Петр Иосифович Морозов время от времени поглядывал в боковое стекло и барабанил пальцами по спинке переднего сиденья.

«Что-то генерал нервничает, — подумал водитель, — вроде бы все идет как всегда, а он нервничает».

Генерал Морозов уже дважды поглядывал на циферблат часов и дважды сверял время с часами на приборной панели — словно поджидал время, когда следует сделать вид будто он изменил свое решение только сейчас. Это не ускользнуло от наблюдательного водителя.

— А знаешь что, Петя, ты довези меня до угла, до перекрестка, а дальше я пройдусь пешочком, хочу немного воздухом подышать, устал чертовски.

— Как скажете, — ответил водитель, объезжая большую лужу, не желая пачкать автомобиль.

— Уже сказал.

А генерал Морозов действительно нервничал, ему сделалось не по себе. Хотя он и встречался с Панкратовым уже не первый и даже не пятый раз, а тем не менее волновался, нервничал, чувствовал себя, как солдат-новобранец перед тяжелым боем. Ему вдруг захотелось в туалет, он почувствовал, как внизу живота начинаются рези.

— Да что это со мной, — пробурчал он и, тронув за плечо водителя, спросил. — Слушай, тезка, может, у тебя сигареты есть?

— Так точно, — ответил водитель, подавая пачку недорогих сигарет.

Но генералу было все равно — дорогие они или дешевые. Когда волнуешься и чувствуешь себя неважно, обычно не рассуждаешь, дорогую таблетку тебе суют в рот или дешевую, главное, чтобы она помогла. А Морозов знал, сигарета ему поможет. Он долго и неумело щелкал зажигалкой, наконец, нервно закурил, откинулся на спинку, посмотрел в стекло, сделал одну глубокую затяжку и тут же еще пару. Потом резко погасил сигарету в боковой пепельнице.

Кожа сиденья, когда генерал двигался, скрипела, издавая непристойные звуки, и Морозова это сильно раздражало.

— Слушай, Петя, — спросил он, — тебе нравится кожаный салон?

— Да, — ответил водитель.

— А может лучше велюровый, а?

— Нет, что вы, Петр Иосифович, кожаный куда как лучше и убирать легче, протер влажной тряпочкой и он, как новый сверкает, поскрипывает.

— Вот этот скрип меня и раздражает, Водитель насторожился, готовясь услышать очередное откровение своего важного пассажира, а тот решил избавиться от навязчивых ассоциаций, рассказав о них вслух.

— Я понял, почему меня злит скрипение кожи.

У отца также скрипела портупея, когда он меня наказывал.

Водитель усмехнулся, усмехнулся наивно, так как может смеяться человек, не обремененный никакими заботами.

«Вот я так смеяться не могу, — подумал о себе генерал, — я даже когда смеюсь, нервничаю, искренности мне не хватает в улыбке.»

— Вот здесь, вот здесь, — тронув водителя за плечо, попросил генерал.

Черная машина мягко притормозила.

— Петр Иосифович, может, зонтик возьмете. Погода ведь хреновая, дождь может пойти.

— Что? Что ты говоришь, Петр? — генерал уже думал о своем.

— Зонтик возьмите. Мне в машине он ни к чему, а вам хоть и недалеко идти, но все равно намокнуть успеете.

— Да нет, что ты. Не надо, я в плаще, в шляпе, — генерал выбрался из машины, пожав на прощание водителю руку.

«Странный он сегодня какой-то», — подумал водитель, переключая скорость, и вливаясь в вечерний поток машин.

Глава 2

На улице уже было темно, влажный асфальт искрился, машины, сверкая рубиновыми габаритными огнями, двигались в сторону Садового кольца.

Генерал Морозов огляделся, до его дома оставалось метров семьсот.

— Ну где же они, — тихо проворчал генерал, поднимая воротник и надвигая поглубже шляпу, почти на самые глаза.

— Главное чтобы меня никто не узнал.

Он отошел к дому и двинулся вдоль стены, опасаясь, что если пойдет посередине тротуара, то обязательно столкнется с кем-нибудь из знакомых.

Петр Иосифович держал руки в карманах плаща, двигался неторопливо, словно бы совершал свою обычную вечернюю прогулку. Пройдя квартал, он стал нервничать сильнее.

«Странно, странно, — подумал он, где же, будь он неладен, этот Панкратов.»

И не успел он додумать до конца мысль о Панкратове, как увидел мужчину в куртке из грубой черной кожи с мобильным телефоном в руке. Мужчина что-то говорил, поглядывая на генерала.

"Это еще кто такой? — подумал Морозов и именно в этот момент из узкой улицы бесшумно выкатился шестисотый «мерседес» и замер напротив генерала.

Морозов остановился, решая — справа обойти тот или слева. Дверца открылась.

— Сюда, Петр Иосифович, сюда, — услышал он негромкий бас Панкратова и вздрогнул, словно на него вылили ушат холодной воды.

— Секунду.

Он быстро юркнул в темный салон автомобиля, сел на заднее сиденье. Панкратов, небрежно закинув нога за ногу, испытывающе поглядывал на генерала.

— Добрый вечер, Петр Иосифович! — Панкратов подал руку, генерал ответил вялым рукопожатием.

— Что-то настроение у тебя не очень, а, Петр Иосифович? — спросил Панкратов, испытывая терпение собеседника — не о самочувствии же собрались они разговаривать.

— Настроение хуже некуда.

— А как дела в твоей конторе? — Панкратов задал еще один бессмысленный вопрос.

Генерал пожал плечами.

— Не знаю что и ответить, но бывали времена и похуже.

— Ладно, потом расскажешь. Трогай, — обратился Панкратов к водителю, рядом с которым на переднем сиденье сидел еще и охранник.

«Мерседес» медленно выехал на улицу, шурша шинами по асфальту.

— Заедь куда-нибудь, — бросил Панкратов водителю. — У нас разговор с Петром Иосифовичем. , Генералу не понравилось, что Панкратов громко называет его имя, отчество. Стеклянная перегородка между водителем, охранником и салоном бесшумно поднялась вверх.

— Теперь можем говорить, генерал, абсолютно спокойно. Не смотри ты по сторонам, это мои люди на улице были.

Генерал подумал, что даже в его службе, у него в конторе и то нет таких автомобилей, и даже ответственная операция не всегда обставляется так, как сейчас обставил рядовую встречу Панкратов.

Генерал Морозов понял, что его вели сразу, как только его машина выехала за ворота конторы, проверяли, нет ли хвоста, не следит ли кто-нибудь за генералом и нет ли с ним охраны. А когда генерал на перекрестке отпустил своего водителя, его еще вели пол-улицы, а затем мужчина, это генерал точно видел, связался по телефону с Панкратовым и тот выехал на «мерседесе» прямо наперехват, усадил даже не дав опомниться — Так как дела у тебя в конторе? — повторил свой вопрос Панкратов.

— Дела идут, контора пишет, — хмуро улыбнувшись, ответил Морозов.

— Это не ответ.

— Так это и не вопрос, Иван Антонович. Дел-то много, и не все они вас касаются.

— Вот о чем я хочу с тобой поговорить. Грядут серьезные изменения, у нас начали возникать проблемы с конкурентами, правда, это все отбросы общества: уголовники, рецидивисты, настоящие бандиты, на них даже клейма ставить негде. Мы их хотим потеснить с рынка, сперва попытались с ними договориться, но больно уж они несговорчивы.

— А я-то здесь при чем? — удивился генерал.

— Как это при чем? Неужели не ясно? Я хочу тебя попросить, чтобы не вмешивался. Обо всех своих операциях против них сообщал нам, чтобы наши люди случайно не под ставились.

— Кому именно? — спросил Морозов.