Михаил Серегин - Секс не бывает безопасным (Повести) Страница 2

Отдышавшись, она с удивлением смотрела на него.

– Да что с тобой, милый?

В голосе были обида и раздражение.

Он снял ее с себя и уложил рядом.

– Знаешь, Даша, бизнес – это такая вещь, ну… как тебе объяснить?.. Сегодня ты на подъеме, завтра катишься вниз, потом опять лезешь вверх.

– Значит, для тебя наступило завтра?

– Я бы даже сказал послезавтра.

– Расскажи. Ведь мне больно смотреть на тебя, когда ты в таком состоянии. – Она обняла его и смачно чмокнула в щеку, как бы подбадривая.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Вряд ли ты налоговый инспектор или работник таможни. Думаю, что никакого отношения к отделу по борьбе с экономическими преступлениями ты тоже не имеешь.

– Нет, я просто девочка, просто девочка.

– Ничего страшного, во всяком случае для тебя, не случилось. – Он не менее звонко чмокнул ее в ответ и сел, уставившись на двух огромных скалярий, плывущих по делам из одного конца аквариума в другой.

– Не томи, – стала она трясти его за плечо, – давай выкладывай. Я же тебя знаю. – А вот это была ложь. – Ты ведь все равно не сможешь долго отмалчиваться.

– Да зачем это тебе надо? – он уже не возражал, а так, легонько отбрыкивался.

– Во-первых, я женщина. – Она встала на кровати во весь рост. – Ты видишь? Я молодая красивая женщина.

Он не мог долго смотреть на нее, ничего не предпринимая, и чмокнул ее в пупок.

– Щекотно! – Она едва не лягнула его, уворачиваясь. – Потом, я твоя любовница, а это тоже чего-то стоит. И кроме того, может, я смогу помочь. Так что перестань кривляться и выкладывай все как есть.

Сейчас ей предстояло наконец узнать, чем же занимается Антон. То, что у него в Саратове ювелирный магазин, она знала и даже была в нем. Но так как он заглядывал туда от силы раз в неделю, Дарья сделала очень даже правильный вывод, что существует нечто, из чего, собственно, и делаются деньги.

Упав вновь рядом с ним, она запустила свою маленькую ладошку в его волосы на груди и, положив голову на плечо, замерла, приготовившись слушать.

– Ты развяжешь язык кому угодно, – признался он, начиная легонько пощипывать ей спину.

– Да, да, да. Давай, дорогой, не стесняйся. Здесь все свои, включая рыбок.

– Времени у нас много, поэтому начнем с самого начала. Мой отец, пусть будет земля ему пухом, дослужился в свое время до второго секретаря горкома партии. Занимая столь солидное положение, он мог позволить себе выезжать за рубеж. Не знаю, как уж получилось, но больше всего, раз, наверное, семь или восемь, он мотался в Индию.

Из первой поездки он привез какие-то маски, медные графинчики… в общем, ерунду, которой пичкают туристов со всего мира. Потом, где-то через год, вновь отправился туда же, в Мадрас, кажется, на месяц. Приехав, снова распределял по дому какие-то коврики, чашки, скульптурки. Но, как мне кажется, именно из второй поездки он привез золото.

Через месяц купил себе «Волгу», а моей матери – прекрасную длиннополую соболью шубу. Лет в десять я наткнулся на несколько красивых колечек, которые лежали в небольшой, обтянутой бархатом коробочке в столе у матери, вместе с пудрой, помадой и другими дамскими вещичками.

Мать, увидев, что я откопал, пришла в ужас и быстренько отобрала все. Отец об этом случае так и не узнал. Но потом, сколько я ни старался, уже не мог ничего найти.

Перестройка бушевала вовсю, а батя день за днем угасал. Рак медленно съедал его. Мы пришли с ним в гараж, где стояла уже другая «Волга» – поновее, посовременнее. Но дело не в ней. Я отодвинул от стены ящик с инструментами – сам он уже этого сделать не смог, – затем отец взял молоток и сдолбил штукатурку.

Вмурованный в стену ящичек оказался доверху набит золотыми украшениями, причем все изделия – серьги, подвески, колечки – были датированы прошлым веком, а то и раньше.

Как ему досталось все это, я так и не узнал. Оценив, на сколько все это тянет, я вначале пришел в восторг, а потом в ужас. Постепенно здравый смысл брал верх. Реализовав парочку вещиц, я очень скоро стал известен покупателям и продавцам на черном рынке дорогих безделушек.

Когда иссякла половина всего папиного клада – а он уже к тому времени два года как умер, – я задумался о жизни и начал свое дело.

Вот все, что касается предыстории. На данный момент я объехал весь Восток и не боюсь сказать, что мне встречались вещи посерьезнее той бабочки, которой ты восхищалась в день нашего знакомства.

– Вот здорово, и что же дальше?

– Дальше мне захотелось зарабатывать больше, и уже в Турции я познакомился с одним дельцом, который был заинтересован в том, чтобы я продавал здесь то, что он добывал там. Чтобы тебя не надули, ты должен знать все и даже больше о камнях, металлах, о ювелирных династиях. Я учился, просиживая ночи напролет, продолжаю делать это и сейчас. Турок поставлял мне товарец средней паршивости, радуясь, что я расплачиваюсь с ним сразу. В последний мой приезд… Помнишь, я пропадал дней на пяток?

– Ага. – Она еще плотнее прижалась к нему, предвкушая самое интересное.

– Так вот, я прилетел в Стамбул и отправился к нему. С собой у меня была карточка «Виза». С помощью нее я расплатился за небольшой дом, который он давно хотел купить. В обмен на это он отдал мне древнюю индийскую статуэтку «Рубиновый воздыхатель».

– Красивое название. Где она сейчас?

– Постой, не гони. Я бы даже сказал, что это не статуя, а композиция, выполненная из цельного самородка. Мужчина сзади женщины, он готов к совокуплению… Автор этой работы обладал чувством юмора, фаллос у мужика – огромный рубин. Я заплатил за нее аккурат восемьдесят пять тысяч долларов и остался без сбережений.

– Как же ты провез ее сюда?

Он, шутя, заткнул ей на мгновение рот.

– Как я ее ввез, рассказывать не буду. Меньше знаешь – дольше живешь. Главное в том, что она пропала.

– Как! – вырвалось у нее. – Это же так дорого. Неужели ты даже в сейф ее не положил?

Он несколько смутился.

– Почему… Она лежала у меня в магазине, там круглосуточно охрана, и я доверяю… доверял своим людям. Полез сегодня взглянуть на красоту, но в сейфе ее не оказалось. Доступ к сейфу, как я до этого был уверен, был только у меня и у Дениса – он старший продавец. Я аккуратненько отвел его сегодня в сторонку и поставил перед фактом. Он не смог сказать мне что-нибудь вразумительное. Пришлось все, что не находится в розничной продаже, плюс кое-какие бумаги в срочном порядке перевезти в банк, пока не поставят новый, еще более мощный и хитроумный ящик.

– И за сколько ты рассчитывал продать этого «Воздыхателя»?

– Не менее ста тысяч. Он очень тяжелый, а фаллос у него столь велик, что страшно брать композицию в руки, не опасаясь того, что он не отвалится.

– Я хотела бы увидеть, – обвила она его шею, – как там он собирался взять ее, ты не помнишь?

Она игриво завертела задом, и Антон купил ее с потрохами.

В этот раз вышло очень даже неплохо. Появились и страсть, и напор…

– Что ты думаешь делать? – Она улеглась рядом с ним на кровати и закинула руки за голову.

– Не пойду же я с этим в милицию. У меня и так неприятности с налоговой, а здесь еще пропажа столь дорогой вещицы, непонятно каким образом оказавшейся в центре России и – что самое интересное – в моей собственности.

– Слушай, а в сейфе у тебя было еще золото?

– Да так, можно сказать, что ничего. Все в основном на витрине.

– А я думала, что на ночь все убирают…

– Я не заглядывал в магазин неделю, и, так как больше ничего из товара не исчезло, можно предположить, что украли либо средь бела дня, либо – под заказ – ночью. Но что тогда делал охранник – непонятно. Уволю всех до единого, – сквозь зубы пообещал он сам себе.

– Не торопись, всех распугаешь. К тому же интересно, отчего Денис не сообщил тебе о пропаже.

– А он и не знал. В сейфе два отделения: одно большое – для товара, второе маленькое – мое личное.

– Понятно, «Воздыхатель» лежал в личном. И старший продавец даже не был поставлен об этом в известность?

– Разумеется. Не думаешь же ты, что я стал бы хвастать этим перед кем-нибудь из служащих.

– А ключ от твоего личного отделения был только у тебя?

– Ну да. Не зря же внутри сейфа делают еще один. Это удобно.

Дарья села на кровати и заставила смотреть себе в глаза, нежно повернув к себе его голову.

– А если я попробую найти пропажу?

– Ты что, сыщик?

Она смутилась.

– Перестань, душка, если со времени кражи прошли даже сутки, ты уже вряд ли найдешь что-то. А узнавать, кто именно это сделал… Меня не интересует человек, совершивший кражу. Мне нужна сама вещь.

– Знаешь, я тебе не рассказывала… «Девятка»… Ты почему-то не удивился.

– Ты не права, я заметил, что машина абсолютно новая, но не стал задавать вопросов.

– Несколько месяцев назад я смогла найти партию героина, и за это один местный «крестный папа» отвалил мне шестнадцать тысяч.