Александр Тамоников - Поезд дружбы Страница 20

Начальник штаба ополчения Зареченска обратился к Потапенко:

– Что у нас нового, Андрей?

– Оживление на аэродроме. Расчеты «Град» и «Гвоздика» находятся в модуле, а вот авиационные техники готовят к вылету все четыре Ми-24 и два Ми-8, вооруженные блоками с НУРСами. Экипажи боевых машин отдыхают с двадцати одного часа. На минометной батарее никого, только часовой. О карауле. Всего в районе аэродрома выставлено четыре поста: у САУ, «Градов», батареи и модулей.

– Слабоватое охранение, – проговорил Суров.

– А чего командованию групп усиления беспокоиться? Наши позиции на приличном удалении, обстановка спокойная. Артиллерия и авиация готовы к штурму, а не к отражению атаки. Думаю, что старшему всей этой группировки и в голову не приходит, что мы в курсе их планов и готовим контрдействия. С Большого холма за городом наблюдают отморозки Лютого.

Швец спросил:

– Что на артбатарее?

– Тоже все спокойно. Да везде, Сергей, тихо. Боевики нацгвардии и сотня в роще на отдыхе. Сегодня даже снайперы не работают.

– Затишье перед бурей?

– Да еще какой!.. А ты почему Коваленко на совещание не пригласил? Он здесь, в штабе.

– С ним поговорю отдельно. У тебя, Андрей, все?

– Пока да, – ответил начальник разведки.

– Пройди на позиции третьего отряда, посмотри, все ли готово к отражению нападения третьего батальона бригады. Оттуда оповести всех командиров подразделений, чтобы прибыли в штаб в час ночи. Включая Дворцова, командира формирующегося пятого отряда, который пойдет в резерв.

– Есть, командир.

Проводив начальника разведки, Швец повернулся к Сурову и спросил:

– Как у тебя дела, Олег?

– А что у меня? Орудие готово к бою.

– Мы получили данные, что артбатарея бригады не будет открывать огонь по городу. Ее командир капитан Пономарев передал через Деда предложение захватить орудийные позиции.

– С чего бы это?

– Объясняет нежеланием стрелять по мирному городу.

– Странно.

– Возможно, капитан действует по приказу Городича, чтобы выманить из Зареченска один из отрядов для ликвидации его при проходе через позиции разведроты. Но как-то очень уж это наивно. Возможно, он действительно не хочет брать грех на душу, одновременно желая снять с себя подозрения в измене. Капитан изложил Деду план данного театрализованного представления, а тот передал нам. Понять истинные намерения Пономарева сложно. Поэтому ему передан ответ, заключающийся в том, что если он хочет помочь защитникам города, то пусть обеспечит молчание батареи. Так что вполне возможно, что орудия бригады огня не откроют. Ну а если начнут стрельбу, то по ним ударят бойцы штурмовой группы отряда Волкова.

Представитель командующего силами обороны всего юго-востока кивнул и сказал:

– Четвертая группа заставит орудия замолчать.

– Тогда какую задачу предстоит решать мне? – спросил Суров.

– Твоя задача, Олег, стоять в укрытии до начала штурма, затем действовать по моей личной команде. В зависимости от того, как будут развиваться события, определю цели. Ты до аэродрома с новой позиции достанешь?

– Нет. Надо будет перейти к школе или коттеджному поселку первого микрорайона.

– Понятно. А до рощи, где засели националисты гвардии и сотни?

– До рощи достану. Холм могу накрыть, но на пределе. Если же потребуется огневая поддержка третьему отряду, то тоже придется выходить из укрытия и перемещаться к рынку.

– Ясно, учту. Вопросы ко мне есть?

– Никак нет.

– Проверь радиостанцию. Чтобы работала как часы! Без нее управлять «Ноной» мы не сможем.

– Станция в рабочем состоянии.

– Все равно проверь еще раз и на всякий случай возьми в штабе запасную. Выйдет из строя бортовая, используешь переносную.

– Сделаю!

– Давай, Олег, до связи!

Суров вышел из кабинета.

Швец предложил Волкову сигарету. Офицеры, вставшие на защиту интересов юго-восточных регионов страны, захваченной путчистами-националистами, закурили.

– Теперь твоя очередь, Костя!

– У нас все по плану. Ровно в час ночи все четыре штурмовые группы начнут выход на исходные рубежи. Теплюк подведет своих ребят к холму, Слепненко – к артбатарее, Желко – в тыл третьего батальона, ну а парням Саши Васильева предстоит отработать цели на аэродроме.

– Я все же считаю, что у Васильева мало людей. На аэродроме не менее пятидесяти солдат и офицеров, еще человек пятнадцать охранения.

– На позиции выйдут летуны, артиллеристы. Резервная и отдыхающая смены караула будут находиться во втором модуле. Часовых мы снимем без проблем. Минометчиков тоже. Ну а расчеты орудий, установок, экипажи вертолетов и техники попадут под огонь гранатометов. Кто уцелеет, тому будет не до боя. Когда все вокруг начнет рваться, каждый станет думать, как выжить, а это уже не противник. Да, конечно, ребятам Васильева придется нелегко, но мы вместе просчитывали возможность уничтожения аэродромной группировки и пришли к выводу, что при быстрых слаженных действиях выполнить задание реально. Народу придется валить много, но ведь это не шахтеры, собравшиеся в забой, а хорошо мотивированные каратели, для которых ни долга, ни чести больше не существует. Вот будь ты, Серега, на месте командира расчета БМ-21, отдал бы приказ накрыть из «Града» мирный город?

– Сравнил меня и этих карателей.

– Вот! Не отдал бы. А те сволочи, которые находятся на аэродроме, и приказ отдадут, и стрелять будут, прекрасно зная, что убивают тысячи человек. Ты в курсе, сколько должны получить артиллеристы за обстрел города и летуны за поддержку наземных сил?

– Меня это не интересует.

– А я полюбопытствовал. Еще в Ручеевске. Каждому пилоту за вылет в момент штурма обещано по десять тысяч гривен. Расчетам «Град» и «Гвоздика» – по пятнадцать. Даже командиру минометного взвода, который числится в штате бригады, отдельно ото всех должны заплатить дополнительно пять тысяч гривен только за утренний обстрел жилых кварталов. О боевиках я не говорю. Там премиальные расчеты в долларах. И не в сотнях. Эти уроды согласны уничтожить целый город за деньги. Так какая же это армия? Это не солдаты, Серега, а наемники, свои, доморощенные. Они во все времена и везде вне закона. Для них приговор один – смерть. Уничтожение на месте, прямо как бешеных псов.

Швец затушил сигарету и заявил:

– Успокойся, я полностью с тобой согласен. Хорошо, что ты уверен в своих парнях, но у меня остаются сомнения. Все-таки десять человек…

– С Васильевым одиннадцать.

– Значительное усиление! Все же одиннадцать человек против более чем шестидесяти, да на таком важнейшем направлении?..

– Ну, извини, второй отряд Стрельцов выслать к Зареченску не мог.

– Может быть, пока есть время, перевести к аэродрому еще одну группу? Скажем, подразделение Теплюка. Нацгвардию и сотню Лютого мы и своим отрядом остановим.

– Не получится, Сергей. Скрытно усиление Васильеву не перебросишь. Если каратели засекут дополнительные силы ополчения, да еще в тылу, то все направления перекроют, в первую очередь аэродром. Вот тогда Васильеву действительно не прорваться к целям. А что это будет означать?

Швец вздохнул:

– Не продолжай! И тебе, и мне предельно ясно, что будет означать применение противником тяжелой артиллерии и авиации.

– Тогда и ломать голову не стоит. Ребята задачу знают. Все добровольцы. Никто никого в диверсионные группы силком не затаскивал. Напротив, отбор серьезный выдерживали. Справятся.

– Мне бы твою уверенность.

– А ты верь, Сережа! За нами самое главное – правда! За нами люди, жизни которых зависят от того, как ополчение будет их защищать. Мы не имеем права на сомнения.

– Да, мы имеем только одно право – умереть.

– За людей, Сережа. Сколько уже наших парней погибло? Они стояли до конца. Так и мы должны вести себя.

Швец поднялся и заявил:

– Ладно, хватит дискутировать. Ты уверен в своих диверсантах, значит, я тоже в них не сомневаюсь.

– Вот это другое дело.

– У тебя связь с группами есть?

– Только на самый крайний случай. Во время боя. До штурма выход в эфир закрыт. Группам Теплюка, Желко и Слепненко – работа по обстановке, Васильеву начало атаки по красной ракете.

– Во время штурма ты должен находиться рядом.

– Конечно. Вместе со связистом. Хотя предпочел бы командовать группой Васильева.

– Знаю!

– Пойду пройдусь, побуду на воздухе. Душно у тебя здесь.

– Так окна забиты, вентиляция почти не работает.

– Тебе напольный вентилятор прислать?

– Нет! Ты мне лучше мэра пригласи.

– Без проблем.

– Совещание на час ночи.

– Помню! – Командир диверсионно-штурмового отряда вышел.