Михаил Серегин - Мастер кулачного боя Страница 20

– Каково же твое главное свойство? – Стася пристально глядела на него, изредка щурясь от едкого дыма.

– Непостоянство. Есть такая книга «И Цзын». Так вот, я чувствую себя ее частицей – сплошные перемены!

– Ты меня пугаешь. – Жеманно гримасничая, она провела ладонью по гладкой коже на его груди.

– А твой приятель тебя не пугает?

– Что ты к нему прицепился? – раздраженно фыркнула Стася.

– Ладно, черт с ним. – Китаец невозмутимо посмотрел на Стасю. – Что ты будешь делать с акциями «Золотого рога»?

– Постой ты, – насмешливо хмыкнула Стася, – они мне еще не принадлежат, и не знаю, будут ли принадлежать… – Она зевнула, прикрывая рот ладонью. – И потом, какое тебе дело?

– Вначале ты говорила, что я хитрый… – Он скосил на нее свои лукавые глаза. – Твоя главная черта – та же, что и у меня, – непостоянство. Кстати, тебе никто не предлагал их купить?

– Нет. – Стася удивленно посмотрела на Китайца. – Думаю, что ты докажешь, что моя сестра ни при чем, и мне не придется владеть этими чертовыми акциями. Думаешь, кто-то на них покушается?

– Вполне возможно, – пожал плечами Китаец. – А что ты думаешь об Ильиной?

– Ничего, – рассмеялась Стася, – я с ней едва знакома. Знаю, у нее что-то было с Олегом – кто ж этого не знает!

– Ты не можешь сказать, чем занимается твой приятель?

– Ты меня как сыщик спрашиваешь? – возмутилась Стася.

– Как твой любовник, если тебе будет легче от этого, – хмыкнул он.

– Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали в таком тоне! – взъерепенилась она, вскакивая с кровати. – Мало того, что ты следишь за мной, так еще и пристаешь с глупыми вопросами!

– Куда ты?

– Ухожу, – презрительно бросила она, выбегая в гостиную, где на полу лежало ее платье.

В этот момент издал пронзительную трель телефон. Китаец взял лежавшую на тумбочке трубку.

– Слушаю.

– Извините, что так поздно звоню вам… – он узнал голос Ильиной, – мне нужно с вами поговорить.

По ее дрожащему голосу Китаец понял, что она взволнована и даже напугана.

– Вы хотите, чтобы я к вам приехал?

– Сейчас поздно. Я сама найду вас завтра.

– Приезжайте в мой офис в половине восьмого утра, хорошо?

– Давайте лучше встретимся на набережной, у входа в речной вокзал в восемь, – предложила Ильина.

– Идет. Я буду на синем джипе. До утра?

– Спасибо, – с оттенком смущения поблагодарила она, – и еще раз извините.

Китаец нажал на «отбой» и, как был, нагой, пошел в гостиную. Стася уже оделась, но уходить медлила. Она смотрела на Китайца и таинственно улыбалась.

– Не хочется так расставаться. – Ее улыбка стала шире. – Мы ведь еще встретимся?

– Ты можешь сказать хотя бы, как зовут твоего приятеля?

– Ты несносен! Что тебе это даст? Ты что, хочешь с ним поговорить? – насмешливо и холодно взглянула на него Стася.

– Почему бы нет? – приподнял Китаец брови.

– И что ты у него спросишь?

– Я люблю импровизировать, заранее никогда не думаю и не обсуждаю, что скажу человеку при встрече, – снисходительно улыбнулся Китаец.

– Ну, это ты врешь! – недоверчиво покачала головой Стася. – Ты из тех, кто все просчитывают наперед, даже то, как они будут вести себя с женщиной.

– Свое недоверие к миру ты переносишь на меня. Я не таков, я доверяю своей интуиции не меньше, чем доводам рассудка, – невозмутимо парировал Китаец.

– Ладно. – Стася разочарованно вздохнула. – Его зовут Леонид Сергеевич. Фамилии его я не знаю – шапочное знакомство, сам понимаешь. Я встречаюсь с ним второй раз. Он обещал позвонить.

– Если он тебе позвонит, сообщи мне, хорошо? – улыбнулся Китаец.

– Непременно. Вызови мне такси.

– Я сам отвезу тебя. – Китаец вернулся в спальню, быстро оделся и снова вышел в гостиную.

– Очень мило с твоей стороны, – с оттенком сарказма усмехнулась Стася.

Китаец молча продефилировал в прихожую, обулся и, проверив наличие ключей, вопросительно взглянул на Стасю.

– Ты даже не предлагаешь мне остаться? – надула она свои сочные губы.

– Ты – занятая женщина…

– А ты – занятой мужчина… – ухмыльнулась она.

Китаец выразительно посмотрел на Стасю и кивнул.

– У меня, начиная с завтрашнего утра, напряженный график, – сказал он в оправдание своей бесцеремонной поспешности, – а с тобой, – на его губах заиграла лукаво-плотоядная улыбка, – я рискую не уснуть до утра. Так что прости.

Стася была упоена собой, поэтому восприняла эту фразу как комплимент, на что, впрочем, и надеялся Китаец. Он открыл перед ней дверь, и Стася, грациозно ступая и слегка покачивая бедрами, вышла на лестничную площадку.

В подъезде, подобно воде в болоте, стояла мертвая тишина. Китаец взял Стасю за руку, и они стали спускаться. На улице было душно и темно. Ни одно окно не горело – население спало мирным сном, лишь из какого-то дальнего двора доносились отголоски кошачьего «плача» и визга. Китаец вдруг подумал, что сон безусловно восстанавливает силы человека, но отнимает у него бездну времени и, быть может, возможность узнать то новое, что он никогда потом не узнает. «Глупо, конечно, – поморщился он своей несвоевременной мысли, показавшейся ему сейчас капризно-детской и досадно-максималистской, – но если пришло в голову, то куда от этого денешься?»

И что он, собственно, узнал такого важного и выдающегося, ради чего можно пожертвовать тремя часами здорового сна? Да, он испытал наслаждение, но оно было с душком сиюминутной надобности… Чувствовал ли он что-нибудь к этой женщине кроме физического влечения? Нет, не чувствовал. Он старался быть честным с самим собой, и это, пожалуй, было единственным, ради чего можно было не спать. Но, с другой стороны, во сне мы пускаемся в загадочные и порой рискованные приключения… Риск заключается в том, что, просыпаясь, мы стараемся расшифровать прихотливые узоры своих видений в добрых традициях дедушки Фрейда и, если до конца остаемся честными с самими собой, добираемся порой до такого… Подобные экспедиции в джунгли бессознательного зачастую грозят нашей самооценке, нашему самоуважению, всему тому, что мы себе навоображали, следуя культурным рецептам.

Так думал Китаец, сидя за рулем «Массо». Стася делилась с ним своими женскими проблемами. Его рассеянный слух не улавливал, в чем они состоят, и лишь когда она заговорила о сестре, вдруг собрался в воронку, жадно всасывающую мутноватую влагу семейных откровений. Хотя все то, что она поведала ему, он мог предугадать и знать. Отношения двух сестер были довольно сложными и запутанными, переходящими, так сказать, от света к тени. В них были и любовь, и взаимная приязнь, и ненависть с привкусом ревности и обиды…

Проводив Стасю до квартиры и наскоро поцеловав ее, он отправился в обратный путь, зевая и предвкушая крепкий сон в одинокой постели. И, конечно, рюмку коньяка, чтобы слаще спалось.

Будильник поднял его в семь двадцать.

Он принял душ, побрился, выпил неизменную чашку какао, которое варил в медном котелке, с внутренней стороны облепленном засохшими хлопьями пены и пленок, а с внешней – покрытом подозрительной, в глазах Лизы, зеленцой, оделся, нацепил кобуру и выскочил из квартиры. Минут через пять он уже тормозил возле речного вокзала.

Ильиной еще не было. На набережной было пустынно, несмотря на яркое солнце, с утра одевшее город в прозрачную золотистую тунику.

У причала замер трехпалубный теплоход. Туристы, видимо, уже покинули его комфортабельные каюты и гостеприимные палубы, и их тощая кучка растеклась по окрестным улицам. Проезжая мимо Троицкого собора, он видел одну немолодую пару, снимавшую камерой эту тарасовскую достопримечательность, среди золотых луковиц которой так негармонично и весело мелькают куски зеленой кровли, сочетаясь по цвету лишь с крышей Краеведческого музея, стоящего напротив.

В летних кафе продавцы еще только выставляли товар. Тоскливо пахло мокрым асфальтом и пролитым на землю пивом, уже высохшим, но продолжавшим распространять характерный кисло-прелый запах. «Слабый след вчерашнего дня», – подумал Китаец и взглянул на часы: до восьми оставалось три минуты. Закурив сигарету, он приготовился ждать. Вскоре с пригорка, следуя линии тротуара, окаймлявшего огромную, залитую асфальтом, без единой травинки и лепестка площадь, съехал серебристый двухдверный «Хендай». Машина подъехала прямо к его джипу. За рулем сидела Ильина. Китаец выпрыгнул из «Массо» и замер невдалеке от него.

Выбравшись из авто, Ильина с натугой улыбнулась ему. Танин шагнул ей навстречу.

– Что-то случилось? – спросил Китаец, заметив на ее лице «стигматы» бессонной ночи: темные круги под глазами, бледность и красные веки.

– Я назначила вам встречу здесь, потому что не хочу, чтобы меня лишний раз видели возле вашего офиса, – стараясь выглядеть спокойной, но выдавая себя интонацией, сказала Лидия Ивановна. – Вчера вы спрашивали меня, не предлагали ли мне купить акции ресторана.