Андрей Таманцев - Чужая игра Страница 20

— М-м... — промычал он.

По его интонации я понял, что он не собирается позволять себе лишнего, и чуть-чуть ослабил свой нажим.

— Не надо, ребята... — прохрипел капитан, — разойдемся по-хорошему...

— По-хорошему уже не получится, — хмуро сказал Док. — Говори, почему генерал приказал пустить нас в расход?

— Этот контейнер с объекта, которым он командует. Ему не нужен шум, а вы свидетели... — щупая горло, пояснил капитан.

— А откуда он у чеченцев оказался? — спросил Муха. — Я что-то не понял: эти чеченцы — они что, тоже ваши люди?

— Понятия не имею, что это за чеченцы и как они добыли контейнер. Наверное, купили где-нибудь... Вынести его с нашего полигона невозможно. Я, как начальник охраны...

— Ваша часть, наверное, недалеко, — спросил Док. — Раз вы так быстро сюда прикатили?..

— Да, наш полигон здесь, в области, в часе езды отсюда.

— Ну так чего ты тогда молотишь, капитан! — вскипел Муха. — Где-нибудь купили! Таких совпадений не бывает! Ни за что не поверю, что эту бочку не у вас сперли!

— Возможно, вы правы... Я хотел разобраться, да генерал приказал отставить: незачем, говорит, выносить сор из избы, проведем внутреннее расследование...

— Он, значит, хотел провести расследование, а мы ему помешали, так, что ли? — спросил Док.

— Ну да, я же вам говорю... — пробормотал капитан.

— Все ясно, Сергей, надо делать отсюда ноги. — Похоже, Доку пришла в голову какая-то идея. — С этими ребятами говорить бесполезно. По-хорошему отсюда они нас не выпустят...

— Ну так что, — угрюмо спросил Боцман, — пробиваться?

— Тут голое поле повсюду, не пройдем и ста метров, как нас положат, — подал голос Артист.

— Ты что-то хотел предложить? — напомнил я Доку.

— Берем генерала вместе с этой говенной бочкой и пробиваемся туда, где нам поверят. Вот и все мое предложение. Другого варианта я не вижу.

— Я — за! — сказал Муха.

— Я тоже, — поддакнул Артист.

— А что, почему бы и не попробовать, — загорелся Боцман, — вот капитан нам может, да? А мы его за это не тронем, как, ребята?

— Я согласен! — первым поспешил откликнуться черноусый капитан: видимо, он до сих пор мало верил в то, что мы отпустим его целым и невредимым.

— Хорошо, — согласился я. — Принято. Только предупреждаю: вылезти из этого мешка — это еще только полдела. Честно говоря, я совсем не уверен, что мы снова не окажемся в таком положении, только уже в другом месте... Что-то с этой бочкой нечисто. Не знаю что. Но пока мы эту задачку не решим, до тех пор у нас будут проблемы... А с генералом это ты хорошо придумал, Док.

Мы еще минуту обсуждали, с чего нам начать осуществление нашего импровизированного плана. И надумали: Муха с Боцманом, забрав у сержантов автоматы, имитируя наш расстрел, дали несколько коротких очередей. Мы подняли капитана на ноги; его «Макаров» перекочевал в руки Дока.

— Подзовешь генерала к КамАЗу, — сказал я капитану, — и не вздумай строить из себя Павку Корчагина: мои ребята стреляют, как боги.

Капитан в волнении облизал губы и кивнул, давая понять, что все понял и сделает все как надо. Отряхивая с себя земляную труху, он медленно пошел к сараю.

Мои ребята рассредоточились и, прикрываясь строениями, следовали за ним почти вплотную. По дороге Артист подобрался к куче с мусором и достал оттуда свою никелированную пушку, которую запрятал там, перед тем как в лагере появились солдаты. Что ж, как говорится, запас карман не тянет. И вообще, надо отдать должное: Артист оказался на удивление предусмотрительным...

Толстый генерал стоял метрах в двадцати от сарая с КамАЗом и смотрел, как подчиненные складывают мертвых боевиков в общую кучу. Рядом на расстеленном брезенте, среди рассыпанных патронов, лежало их оружие. У входа в сарай был выставлен часовой. Через плечо у него висел противогаз, автомат болтался стволом вниз за спиной. Я указал Боцману на часового. Тот кивнул: сделаем!

Мы все сейчас собрались у тыльной части казармы. Боцман двинулся по боковой стенке к часовому. То, что произошло следом, мы не видели, послышался лишь легкий шорох, по которому можно было догадаться, что у входа в сарай что-то происходит. Затем совсем рядом раздался условный звук — Боцман сигналил нам изнутри сарая, что проход чист. Мы поодиночке прокрались за казармой до входа и вскоре все оказались в сарае. Муха тут же полез в кабину грузовика, чтобы подготовиться к прорыву.

— Семен, проверь, бочка на месте, — попросил я.

— Тут она, — сказал Артист, откинув полог брезента.

— Тогда давай в кузов. Теперь у тебя за нее персональная ответственность.

Мы с Доком встали по бокам входа, прикрываясь створками ворот. Боцман тем временем возился с часовым: связал его, засунул в рот кепи и оттащил в сторону, чтобы, не дай бог, не оказался под колесами, когда мы отсюда рванем. Никто из нас не хотел лишних жертв: солдаты не должны отдуваться за глупость и жадность своих командиров...

С того места, где находились мы с Доком, генерала было видно как на ладони. Ага, вот к нему подошел капитан и начал что-то говорить; вот они оба посмотрели на сарай, и генерал нехотя пошел в нашу сторону. Один из охранников генерала двинулся было следом, но капитан показал ему рукой, чтобы тот оставался на месте. Я внутренне одобрил этот жест: молодец капитан, бережет своих солдат...

— Ну что ты хотел мне показать? — спросил генерал, входя в сарай.

Капитан предусмотрительно отстал от своего начальника на несколько шагов, и этого было достаточно, чтобы мы умудрились перед самым его носом прикрыть створки ворот.

— Спокойно, не дергаться! — приказал Док, схватив генерала за шиворот и приставив к его виску пистолет, отобранный у черноусого капитана.

— Что такое?! — успел вымолвить генерал и тут же получил ощутимый пинок от подоспевшего Боцмана.

От этого он рухнул на колени и совсем бы распластался по земле, если бы его не прихватил за ворот Док, вовремя вернувший генерала в вертикальное положение.

— Так вы... живы? — удивленно промямлил он, вытаращив на нас свои рачьи глазки.

— Значит, так... Слушайте меня внимательно, повторять не буду, — сказал я генералу. — Хоть вы и приказали нас расстрелять, мы вас не тронем, если вы поможете нам уйти отсюда. Сейчас вы выйдете из сарая и прикажете капитану очистить нам дорогу. Если через три минуты этот приказ не будет выполнен, вы получите пулю, а мы так или иначе все равно отсюда вырвемся, можете не сомневаться. Но тогда мы вынуждены будем применить оружие и пролитая кровь будет целиком на вашей совести... Хоть и говорится, что мертвые сраму не имут, но все-таки на том свете и эта кровь вам в минус зачтется. Ну что, вы все поняли?

Генерал несколько раз кивнул головой.

— Док, давай...

Мы с Боцманом распахнули ворота. Док, по-прежнему держа пистолет у виска генерала, завернул ему правую руку за спину и вывел из сарая. Муха тем временем завел «КамАЗ» и теперь не сводил глаз с обрамленной лобовым стеклом картинки бывшего чеченского лагеря, ждал моего сигнала к прорыву.

— Капитан! — визгливо крикнул генерал, хотя капитан стоял буквально в пят шагах от него и прекрасно услышал бы его шепот. — Освободить дорогу для грузовика!

— Скажи своим орлам, чтобы опустили оружие, — сказал на ухо генералу Док, увидев, что спецназовцы немедленно взяли на изготовку и только ждут удобного случая, чтобы открыть огонь. — Считаю до трех. Раз... два...

— Опустить оружие! — закричал генерал. — Немедленно! Всем! Я приказываю!

— Пусть отойдут на двадцать шагов назад, — снова вполголоса сказал ему Док.

— Капитан, отведите людей на двадцать шагов!

Я увидел, как автоматчики нехотя подчиняются приказу генерала. Выезд на грунтовку был свободен, я махнул Мухе рукой, и тот, взревев мотором, выгнал КамАЗ из сарая и тут же остановился как вкопанный рядом с Доком. Правая дверца кабины была уже открыта. Док впихнул генерала в кабину, сам уселся с краю, мы с Боцманом перемахнули через борт грузовика. Артист громыхнул кулаком по кабине, и Муха дал по газам.

Громыхая разболтанными бортами и обдавая пылью сгрудившихся по сторонам солдат, КамАЗ выскочил за ворота лагеря. Теперь мы на предельной скорости понеслись к выезду на трассу.

Еще только соображая, брать или не брать генерала в заложники, мы вспомнили про оставленный нами неподалеку «лендровер», — понятное дело, что мы и не думали уходить от погони (а то, что она стопроцентно будет, никто из нас не сомневался) на тяжелом грузовике, тут нужен был более мобильный транспорт, и «лендровер» был как нельзя более кстати.

— Что будем делать с бочкой? — спросил Артист, когда через пять минут Муха остановил КамАЗ у того места, где мы оставили трофейный джип. — Может, мы ее тут где-нибудь закопаем?

— Во-первых, не успеем. Во-вторых, так ее быстро найдут, — возразил я. — А в-третьих, ее надо тащить за собой: это наше единственное доказательство, что мы говорим правду.