Модератор реальности - Абакумов Игорь Страница 20

— Ого! — Андрей обводил лучом фонаря обгорелые стены и останки громоздкого оборудования, тесно напиханного в эту рукотворную пещеру. — Прямо ЦУП. Они что, и в космос отсюда летали?

— Что-то не видал я здесь ничего похожего на стартовую площадку… — луч Славиного фонаря уперся в остатки огромного светодиодного экрана. — Но, похоже, это действительно центр управления полетами. Впрочем, космодром может находиться и очень далеко отсюда.

Квокер в очередной раз достал дозиметр и, помаявшись немного с фонарем, наконец, что-то там разглядел.

— Середина шкалы, больше половины опасной дозы.

— Да, уходим. Я уже увидел все, что хотел. Пошли, нам еще до леса добраться и хоть немного через валежник вглубь уйти.

Когда они дошли до намеченной точки выхода, солнце еще не село, но вечер был близок.

— Я вижу, Дмитрий Владимирович, вы уже подлечились? — гестаповец говорил по-русски неожиданно чисто.

Базов запрокинул голову вверх и разглядел склонившегося сверху человека. Очнулся он после скользящего ранения в голову на дне пятиметрового бетонного колодца прикованным наручниками к выступающей из стен толстой арматуре. Освободиться не было никакой возможности. Димка мог бы построить портал, но уйти отсюда — никак, разве что вместе с колодцем. А потому последние часы Дмитрий занимался самолечением и плевками в отсутствующий потолок.

— А… старшина…

— Узнали, Дмитрий Владимирович. Чувствую, становлюсь популярен в некоторых кругах, — старшина хихикнул и вытер лысину платком. — Как же это вас угораздило-то, а?

— Да пошел ты… — Димка отвернулся.

— Не стоило вам, ой, не стоило… А знаете что? Давайте договоримся. Вы мне строите портал туда, где сейчас Вячеслав Соломонович. Вы ведь знаете, не так ли? Я и сам его найду, просто времени на это уйдет многовато. А я, так и быть, верну вас назад, в утро позавчерашнего дня. И заживете, как прежде, спокойно и перспективно. Как вам такой договорчик?

— Я уже сказал тебе, куда идти, или только подумал? — Базов хмуро зыркнул в глаза своему тюремщику.

— Э-э-э, как невежливо. И глупо, между прочим. Я ведь на самом деле искать его сейчас и не собираюсь, он сам за вами придет. Ведь придет? По глазам вижу, знаете, что придет. Да только судьба у вас теперь будет одинаковая. Зря отказались, зря, все бы кончилось гораздо быстрее. И с немалой для вас выгодой, между прочим… Что ж, счастливо оставаться, подождем, — лицо из дыры исчезло, но мгновение спустя появилось вновь. — Да, кстати, в Ленинград можете и не спешить. Все одно — не успеете.

Солнце еще не село, но в лесу уже стало заметно темнее. Вернувшиеся разведчики доложили, что два немецких отделения благополучно достигли въезда на базу, и больше никакого заметного движения, кроме обычного, не наблюдалось. Б о льшая часть диверсионной группы партизанского отряда успела выспаться и подготовиться к предстоящей операции. Оставалось только дождаться темноты и двинуть в направлении КПП. Дед лениво наблюдал, как бойцы отбиваются от бесшумно передвигающегося комиссара, пытающегося провести с каждым политинформацию на предмет поднятия морального духа. Собственно, сейчас можно было особо и не шептаться, расставленные на приличном расстоянии от лежки посты не подавали никаких тревожных сигналов, но Деду не очень-то хотелось провести последние часы перед боем на партсобрании, выслушивая пламенные речи. Ну, не смог он отбрехаться от включения в состав группы замполита, не смог. Комиссар объединения, почему-то, сильно настаивал.

Неторопливые командирские размышления прервала Олеська. Ее рыжая шевелюра вынырнула из ближайшего куста и распугала облюбовавших его ранних шмелей.

— Тьфу, бестолочь, хоть подшлемник одень — демаск и руешь.

— Дед, а Дед… — она пропустила приказное пожелание мимо ушей, — мне отойтить надо, съела чего-то не то.

— Чего ты могла съесть? Второй день сухарями питаемся, — проворчал командир. — Или опять зеленые ягоды хватала?

Олеська только виновато шмыгнула носом.

— Навязалась на мою голову, я бы лучше без рации обошелся. Или вон — Михаську научил, ему все одно — что только пулемет тащить, что пулемет с рацией. Вон, под елку пристраивайся…

— Ага, а вы все глазеть станете…

Дед сплюнул еще раз и махнул рукой вглубь леса — иди, мол, только не доставай больше. Потом растопырил пятерню и поднес к самому лицу девушки — пять минут. Олеська кивнула, и рыжее пятно замелькало между кустами.

Может, и вправду, не стоило ей хватать эти ягоды? Или сыроежки? А, может, щавель попался больной какой? Но нельзя ж идти двое суток по лесу и питаться только сухарями. Это ж дикость просто! Олеся прикинула, не видно ли ее от временного лагеря, оценила расстояние до ближайшего часового и выбрала себе укромный кустик.

Хорошо, что дело уже было сделано, когда это произошло. Подняв голову и увидев в пяти метрах от себя две камуфлированные спины, девушка от неожиданности вскочила, чуть не уронив лежавший на коленях автомат. Господи, как же это? Никто ж не знает. Как они здесь оказались? Как прошли мимо часового? Или?… Надо предупредить, надо обязательно предупредить…

— Хенде хох! Стоять, сволочи!

Услышав высокий, на грани истерики, девичий визг, Слава с Андреем разом развернулись и подняли руки.

— Ой… — Андрюха приподнял руки повыше. — Девиц без штанов я, конечно, видал, но чтоб еще и с автоматом… Если девица ходит в сортир с автоматом, это… это…

— Возбуждает, да? — не поворачивая головы, процедил Слава.

Взгляд рыжей скользнул вниз, обозрел состояние того, что открывалось взглядам ниже защитного цвета куртки — «ой». И глаза, которые вновь уставились на курсантов, были уже раза в два больше прежних.

— Молчать! И… И глаза закрыть!!!

— А вот у нас в детдоме…

— Молчать!!!

— Зажмурься, а то, и правда, пристрелит…

— Молчу, молчу…

Из кустов позади Олеси вынырнула всклокоченная борода командира:

— Ты чего орешь?!! Совсем офи… — взгляд Деда, наконец, уперся в сверкающие в наступающих сумерках белые ягодицы. — А-а…

Девушка оглянулась и, просчитав направление взгляда командира, снова завизжала:

— Не смотри-и-и!!!

— Да ладно, ладно… Я и не смотрю вовсе, — Дед быстро оглядел плененных «фрицев», нашел их положение вполне удовлетворительным и снова обратился к Олесе. — Давай, что ли, одену тебя. А ты пока держи их на мушке, глаз не спускай…

Он наклонился, закряхтел, чуть не уперевшись носом… туда (кажется, задел бородой), но с задачей справился. Выросший как гриб-боровик из соседнего куста Миколка только крякнул, успев заметить окончание процедуры. Следующим появился комиссар, за ним еще несколько бойцов группы.

— Ну, Дед… — Миколка осуждающе покачал головой.

— Да ладно, вы че удумали? Я ж ей в отцы гожусь…

— Заврался совсем, — Олеся тряхнула костерком на голове. — Думаешь, бороду отрастил, так и забыли все про твои двадцать девять?

Кто-то хихикнул.

— Кхе-кхе… Ребята, а про нас вы не забыли? А то уж руки затекают…

Большинство только сейчас обратило внимание на «фрицев». Васек присвистнул. Петро недобро прищурился. Некоторые подняли автоматы. Миколка хлопнул себя по лбу.

— Ба! Да это ж те двое, что исчезли!

Комиссар переглянулся с командиром и подошел вплотную к Славе. Не забыв упереть автоматный ствол ему в живот.

— Кто такие?

— Свои мы, — Крот еще не придумал что сказать. Врать особо не хотелось, могут и расколоть, а правду не очень-то и скажешь… — Русские.

— Москали? Если по-кацапски гуторите, эт еще ничего не значит. Как здесь оказались? Почему в немецкой форме? Что делали возле лагеря? Почему за вами гнались? А? Отвечайте лучше так, чтоб я поверил…

— Сбежали мы. Из лагеря. Угнали машину, но нас догнали мотоциклисты. Пришлось их кончить, но машину они сожгли. Потом заблудились, — Андрюха врал самозабвенно. — Форма и оружие с мотоциклистов…