Лев Пучков - Тигр в камуфляже («Блокпост») Страница 21

На кладбище была изрядная толпа. Иван, примчавшийся на такси из города, выгреб из кармана горсть бумажек, сунул шоферу, не глядя, и стал пробиваться к могиле, распихивая в стороны людские тела. Кто-то возмущался, кто-то удивленно охал — в основном расступались.

Гроб уже начали засыпать землей. Возле свежей могилы стояли какие-то незнакомые, хорошо одетые люди — явно не местные. Поп Василий уже собрался уходить — дело было сделано. Иван с ходу прыгнул в могилу, гулко ударив кроссовками о крышку гроба, припал всем телом к обитым крепом доскам и завыл дурным голосом.

Землю бросать перестали. Люди возле могилы тихо переговаривались.

— Что за придурок?

— Сын это — Иван…

— А что такой? Тощой, оборванный… Бомжует, что ли?

— Да не… Офицер. Все воюет… Не успел, бедолага.

— Да, докатилась армия… Ну, телеграмму дал бы — придержали бы чуток… Что — трудно, что ли, телеграмму дать было?

— Дак вот же…

— Молчать!!! — дико заорал Иван, задрав заплаканное лицо вверх. — Молчать, уррроды!!! Гвоздодер дайте! Бегом марш! Гвоздодер!

Те, наверху, не на шутку переполошились. Начали метаться по краям могилы — кто-то пытался вытащить его, цепляя веревкой, на которой только что опускали гроб, кто-то уговаривал не делать глупости…

— Гвоздодер! — непреклонно хрипел Иван, ловко вырвав веревку и бросив ее в могилу. — Крышку открою — посмотрю…

— Чего смотреть-то, дурень?! Ты в своем уме?!

— Посмотрю, как померла, — уперся Иван. — Знаю я эти запечатанные гробы… Цинк матери пришлют, она его хоронит, а потом сын с войны приходит…

Или вообще — черт знает что в цинке… Гвоздодер, я сказал!!!

— Святотатство, сынок, — свесилась вниз бородатая личина отца Василия. — Ну что ты в самом деле… Мамке твоей покою не будет… Чего смотреть? Вся деревня знает, как померла… Экспертизу делали — результат есть.

Несчастный случай, стало быть…

— Результат? — встрепенулся Иван. — Где результат?

— Пошли, покажу. — Поп поманил его пальчиком. — А ну, хлопцы, лопату дайте! Пошли, покажу результат, у нас тут все чин-чинарем…

Тут же кто-то протянул сверху лопату — Иван, поколебавшись, вцепился в черенок, и его в два смычка вытянули наружу.

— Показывай, — приказал Иван, таращась на попа пустыми глазами. — Где результат? — И крикнул стоявшим с лопатами могильщикам:

— Не засыпать, рахиты! Щас вернусь — если что, смотреть будем. Я сам экспертизу проведу! Не засыпать — смотрите у меня!

— Пошли, Ваня. — Поп приобнял парня за плечи и потащил с кладбища.

Потом, оглянувшись, подмигнул стоявшим у могилы — засыпайте, мол…

Обширный двор Иванова дома был заставлен столами, богато накрытыми персон на двести — не меньше. У столов суетились соседские бабки, не пожелавшие идти на кладбище: тут было дело поважнее — накрывать, хватать куски с блюд, втихаря пробовать водочку…

— Ты куда меня привел, поп? — подозрительно поинтересовался Иван, брезгливо морщась при виде стаи бабок. — Пошли результат смотреть!

— Да успеется, это у соседа, у Кольки-фелшара, — ласково пробормотал отец Василий, силком усаживая Ивана за стол. — Щас пойдем, погодь маленько… Пока толпа не налетела, быстренько помянем рабу божию Светлану — посемейному…

Иван встопорщился было, но поп уже набулькал в граненый стакан до краев, шепотнул скороговоркой, важно закатив глаза: «Грех, грех — что ты!» — и подтолкнул стакан к Ивану. Иван, не поморщившись, опрокинул теплую водку, закусил черным хлебом, вопросительно уставился на попа — тот манерно опорожнил небольшую стопочку и опять набулькал Ивану в стакан.

— Ты че мне наливаешь по стольку? — возмутился Иван. — Споить, что ли, хочешь? Сам стопариком…

— Мать-то — твоя, — благостно протянул поп. — Больше ж у тебя никого не осталось в целом свете — окромя дяди двоюродного. Но двоюродный — он и есть двоюродный… Давай! За упокой души рабы божьей Светланы — пусть земля будет пухом…

Иван опрокинул и второй стакан. Поп, хитро сверкнув глазами, взмахнул бородищей, перегнулся — достал большую миску с голубцами, услужливо пододвинул Ивану. Тот нехотя отковырнул кусок, отправил в рот — и процесс пошел. Организм вдруг сам, помимо воли, напомнил, что давно не питался как следует и так поступать с ним нельзя. Буквально за две минуты Иван расправился с голубцами — желудок страшно урчал, негодуя на столь неучтивое обращение.

Борода попа поплыла куда-то вбок, столы накренились — Иван вдруг потерянно улыбнулся, удивляясь неожиданно навалившемуся состоянию опьянения.

— А ведь я пьян, поп, — заплетающимся языком сообщил Иван. — Вот ведь… С двух стаканов утащило… Споил ты меня! А что — экспертиза?

— Тебе надо, надо тебе, — мудро проговорил отец Василий. — Немного расслабиться надо — а то смотри, совсем озверел, на людей бросаешься… Пошли к соседу — поговорим насчет экспертизы… если получится. — Встав из-за стола, он ухватил Ивана под локоть и повел к воротам, слегка придерживая — твердость походки воина была несколько утрачена.

— А что — дядя? — вдруг встрепенулся Иван. — Ты сказал — дядя?

Откуда дядя?

— С города дядя, — пояснил отец Василий. — А вон — как раз едут.

От кладбища к Иванову подворью неторопливо перемещалась толпа.

Впереди по дороге пылил джип «Чероки» с тонированными стеклами — кто-то важный не желал идти пешком, хотя расстояние было незначительным. Джип притормозил у ворот, из него вышли четверо: стройный блондин лет под сорок с испитым бледным лицом, за ним здоровенный хмурый мужлан средних лет, а к нему придаток — двое хлопцев с квадратными плечами, бритыми черепами и насквозь дегенератскими рожами — без проблеска.

Блондин подошел к Ивану и с ходу полез обниматься, бормоча что-то утешительное.

— Кто такой? — отстранился Иван, недовольно хмурясь. — Че надо?

— Дак — дядя, — суетливо пояснил отец Василий. — Вот он — дядя и есть.

— Я двоюродный брат Светкин — царствие небесное, — хлюпнул носом блондин. — Как узнал — все бросил, прикатил… Горе, в общем…

— Не знаю, — насупился Иван. — Не было никакого дяди сроду…

— Дядя Саша я, — упорствовал блондин. — Мы с тобой просто ни разу не виделись. Семьи наши, так получилось, во вражде жили. Ну, отец мой — Светкиного отца брат. Так получилось…

— Шел бы ты — дядя, — отмахнулся Иван, и, пошатнувшись, ухватился за рясу отца Василия. — Не до тебя — видишь…

— Побойся бога, Ванька! — возникла откуда-то вездесущая соседка — тетка Дарья. — Это ж он все и организовал-то! И похороны по первому разряду, и поминки на две сотни ртов… У Светки-то, царствие небесное, ни гроша не обнаружилось, когда случилось-то! Если б не он — что б мы делали-то?!

— Ладно, — пьяно согласился Иван, протягивая блондину руку. — Спасибо. Я того… потом отдам — за все, — и показал рукой на подворье, заставленное столами. — А сейчас мне кое-куда надо — с попом…

— Вот, познакомься, — «дядя» подтащил Ивана к здоровенному мужлану, — это мой друг… Леша, короче. Он помогал…

— Иван, — жеманно представился Иван, пожимая железную клешню здоровяка. — Иван, — и потянул было руку «шкафчикам», переминающимся за спиной Леши. «Шкафчики» растерянно переглянулись.

— Обойдутся, — буркнул Леша, оттирая от них Ивана. — Им не положено. И это… ну его в задницу — Леша… Зови меня как все — Вовец. Так проще. А теперь пошли, что ли, по стакашку пропустим.

— У меня тут дело — пока без меня. — Иван опять вцепился в поповскую рясу. — Вовец… Ага — запомнил. А я быстро — туда-обратно. Щас приду.

— Дашка, забирай! — скомандовал отец Василий, отцепляя от себя Ивана и передавая его тетке Дарье. — Поведи его к своему — пущай насчет экспертизы расскажет.

— Так ведь… А щас садиться будут! — с надрывом крикнула тетка Дарья. — Как же садиться?

— Сядут без тебя как-нибудь. — Поп взял «дядю Сашу» под руку и направился с ним к воротам. — Иди — я, что ль, должен твоего красавца в чувство приводить?!

— Теть Даш, ты не переживай, — поморщился Иван, оставшись на улице с отчаянно закручинившейся соседкой. — Я понимаю — дядя Коля, как обычно, ужратый в зюзю — пока в чувство приведешь, пока то да се… Ты это — Шарика в будку закрой и иди, я сам. Шарик не сдох еще?

— Жив, — досадливо ответила соседка, высматривая кого-то в приближающейся толпе. — Щас, погоди… Аниська! Аниська — а ну, бегом сюда!

От толпы отделилась молодая рыжая бабенка и опрометью бросилась к ним. Разглядев ее, Иван удивленно присвистнул:

— Ну! Вот так Аниська! Вот это вымахала — прям я не знаю…. — Забирай, веди домой, — распорядилась тетка Дарья, передавая Ивана, как эстафетную палочку. — Батьку приведи в чувство — пусть насчет экспертизы расскажет. А я побежала, — и с места рванула в ворота, не оставив дочери времени для возражений.

— Забирай! — возмущенно воскликнул Иван. — Че ж я — сам не могу, что ли, — и тут же покачнулся — слегка довело в сторону.