Виталий Гладкий - Убить зверя Страница 21

– Зароем? – робко спросил Зяма.

– Зачем? – удивился пахан. – Бросим Турку в болото и никакая собака его не найдет.

– Кто теперь нас через тайгу поведет… – задумчиво сказал Чагирь. – Он один знал дорогу к паромной переправе, где нам отдадут ксивы и гражданские шмотки.

– Дорогу! – фыркнул Малеванный. – Она уже перед нами, – он указал на реку, угадывающуюся за деревьями.

– Сварганим плот – и вниз по течению. Через сутки будем на месте.

– Если переберемся через болото…

– Что ты каркаешь!? – пахан зло сплюнул. – Будь спок – переберемся и сплавимся.

– Время поджимает, – сокрушенно вздохнул Чагирь.

– Вот потому быстренько собрались и вперед. К ночи мы должны быть на берегу…

Егорша наконец перевел дух. Развернувшееся перед ним трагическое представление просто ошеломило подростка. Он взял в руки оружие в семь лет, к виду крови относился по-философски и уже привык к дозированной жестокости, естественной спутнице охотника. Как не крути, но для того, чтобы убить животное, нужно снять с себя шкуру цивилизованного человека. Что, собственно, требуется если стреляешь и в человека.

Но с таким бессердечием Егорша встречался впервые. И если по пути сюда его все-таки изредка мучило осознание необходимости убить бандитов, то теперь душа подростка закаменела.

Он неторопливо приладил ружье на бугорок и прицелился…

Неожиданно неподалеку от расположившихся на привал бандитов раздался шум – будто кто-то шел напролом через заросли. Беглых зэков словно ветром сдуло; они попрятались кто куда.

Егорша тесно припал к земле. Краем глаза он видел Лешака; умный пес притаился неподалеку и беззвучно щерил зубы. По тому, как он нетерпеливо перебирал мощными передними лапами, готовый по сигналу хозяина мгновенно сорваться с места, подросток определил, что среди деревьев идет какой-то крупный зверь – медведь или лось. По охотничьей привычке определив откуда дует ветер, он перестал сомневаться в своих выводах – легкий низовик тянул со стороны мари. А это значило, что зверь не чуял запаха беглых зэков. В противном случае он бежал бы отсюда без оглядки – даже крупные, уверенные в своей силе таежные животные стараются любыми способами избегать встречи с человеком, особенно вооруженным.

Вскоре зашевелились ближние кусты, и за деревьями мелькнуло что-то темное. И в тот же миг затрещали выстрелы – как по звуку определил Егорша, из отцовского карабина. Подросток не стал искушать судьбу, и поторопился покинуть свою позицию, отползая по-рачьи, задом наперед. Вскоре он уже лежал в удобной ложбинке, скрытой от нескромных глаз высоким сухостоем. Рядом устроился и возбужденный Лешак. Он с осуждением косился на хозяина, не понимая, почему Егорша позволил опередить себя другим охотникам.

Когда выстрелы затихли и послышались голоса беглых зэков, подросток осторожно выглянул из ложбинки.

С оружием наизготовку бандиты окружили убитого медвежонка и нервно похохатывали, обсуждая перипетии схватки, хотя убийство глупого малыша слабо напоминало серьезную охоту на зверя.

– Во, лафа! – радовался Зяма. – Шамовка сама припрыгала.

– Эт точно… – довольно басил Малеванный. – Чагирь, займись нашей добычей. Сними шкуру, выпотроши, порежь мясо на куски и заверни их в зеленую траву – на болоте ее хватает.

– Зачем в траву? – спросил Чагирь.

– Так оно дольше сохраняется. Когда доберемся до берега реки, подвялим мясо на костре.

Чагирь с ножом в руках склонился над пушистым светло-коричневым пестуном…

Егорша не разделял оптимизма бандитов. Он знал – где находится пестун, там неподалеку бродит и матьмедведица. Обычно они неразлучны, как иголка с ниткой. От бывалых охотников ему приходилось слышать, что она может жестоко отомстить тем, кто отважится обидеть ее ребенка. А раз так, то теперь его охота на убийц родителей станет еще опасней – зверь не разбирает кто прав, а кто виноват. Для него человек – всегда враг.

Глава 9. Динамитчик

В тир Клевахин и Тюлькин пришли с утра пораньше. Майор из-за перегруженности работой уже не раз пропускал плановые стрельбы, и Бузыкин почти на каждой оперативке нудно долдонил ему, а за компанию и другим сотрудникам, о важности для работников уголовного розыска подобных мероприятий. Сам полковник стрелял из рук вон плохо, что не мешало ему поучать с видом большого мастера других.

Понаблюдав, как Тюлькин пуляет преимущественно в "молоко", майор с осуждением покачал головой и, надев звукоизоляционные наушники, встал на позицию. Пристыженный старлей, которому еще не доводилось видеть Клевахина в тире, следил за ним с нескрываемым злорадством – мол, посмотрим на критиков в деле. Майор только ухмыльнулся, поняв о чем думает его младший коллега.

Клевахин стрелял так быстро, что Тюлькину показалось будто он вообще не целится. А когда старлей перевел взгляд на мишень в виде черного силуэта человеческой фигуры по пояс, то его глаза стали круглыми как у совы.

– Ни фига себе… – только и сказал Тюлькин, пока майор вставлял в своего "макарова" новую обойму.

Все пули легли точно в черную голову мишени.

– Век живи – век учись, – назидательно изрек довольный Клевахин. – Советую почаще в тир заглядывать.

Иначе какой-нибудь ушлый урка отстрелит тебе мужское достоинство – не успеешь и ахнуть.

Мы с тобой, сам знаешь, не Гераклы, кулаками стенки не прошибаем. Так что единственная – а чаще всего и последняя – надежда на "макарыча".

– Так я это… понимаю…

– Судя по твоим "успехам", – кивнул майор в сторону мишеней, – ты понимаешь только тогда, когда вынимаешь. Смотри, парень, чтобы твоя лень не положила тебя раньше времени на погост. А теперь зри, отрок, что такое настоящая боевая стрельба…

Клевахин зашел за барьер, отделяющий их от мишеней, расслабленно тряхнул кистями, а затем с виду очень неловко упал, и, перекатываясь, словно колобок, начал палить – как показалось Тюлькину – наобум.

Отстрелявшись, майор поднялся и, отряхиваясь, недовольно пробубнил:

– Сукины дети… Полы, наверное, целый месяц не подметали.

Но Тюлькин его брюзжанья не слушал. Он с остолбеневшим видом смотрел на мишени – все восемь имели пробоины в районе сердца.

– Ну как? – поинтересовался Клевахин.

– Николай Иванович… это что-то! Бли-ин…

– Вот так стреляют старички, пацан, – довольный майор засобирался. – Ладно, мне пора. А ты тут еще потренируйся… полчаса. Пока я с Бузыкиным покалякаю. Поедем брать "динамитчика".

Тюлькин рассеянно кивнул. Он никак не мог оторвать глаз от мишеней…

В управлении Бузыкина не оказалось. Впрочем, такому обстоятельству Клевахин только порадовался – встречаться с шефом ему как-то не улыбалось. Полковник в последнее время стал чересчур нервный и кидался на всех как цепной пес. От его нападок был в какой-то мере защищен лишь Клевахин, пользующийся правом бывшего наставника. На оперативках майор был сама вежливость, но когда они оставались наедине, Клевахин превращался в ерша. Конечно, он не лез на арапа, однако и субординацию не соблюдал. Майор всегда отличался тем, что говорил как думал. И уж тем более тогда, когда это касалось его прямых служебных обязанностей.

Тем не менее от неприятного разговора ему уйти не удалось. Когда он уже развернулся, чтобы, не заходя в свой кабинет, отправиться в гараж за машиной, его тормознул вездесущий всезнайка капитан Берендеев.

– Николай Иванович! – окликнул его Берендеев. – Ты куда направился?

– В кабак, – буркнул Клевахин. – В нашем вселенском бардаке лучше начинать пить прямо с утра. Примешь на грудь грамм двести – и весь день свободен.

Берендеев хохотнул.

– Возьми и меня с собой, – сказал он, изображая вожделение. – А если серьезно, то тебя ждет Атарбеков.

– Твою дивизию!.. – выругался Клевахин. – Не было печали, так черти накачали. Слушай, ты меня не видел, а тебя я вообще не знаю.

– Не пойдет, – ехидно ухмыльнулся капитан. – Дежурный уже доложил, кому нужно, о твоем сиятельном появлении в конторе. И сейчас Атарбеков удила грызет от нетерпения лицезреть лучшего сыщика городского угрозыска.

Клевахин обречено вздохнул и спросил:

– Где он?

– В твоем кабинете. Так что, Николай Иванович, вперед и с песнями.

– В старину был замечательный обычай, – не удержался, чтобы не оставить за собой последнее слово Клевахин. – Гонцов, которые приносили плохие вести, убивали.

Оставив Берендеева с открытым ртом, он повернулся и нехотя поплелся обратно.

Атарбеков метался по кабинету словно только что отловленный дикий тигр в клетке. Едва майор появился на пороге, он сразу пустился с места в карьер:

– Почему вы не посвящаете меня в ход расследования!?

– Здравствуйте, Темирхан Даудович, – снимая куртку, вежливо поприветствовал следователя майор. – Чайку не хотите?

– Нет! – отрезал несколько обескураженный спокойствием опера Атарбеков. – Здравствуйте.