Сергей Зверев - 7000 километров южнее Москвы Страница 22

Вход в здание представлял собой обрамленный красивой резьбой по камню прямоугольный проем четырехметровой высоты, к которому вели огромные каменные ступени. Их высота тоже была немаленькой – сантиметров по семьдесят, не менее. Перед входом простиралось просторное гранитное возвышение с двумя рядами ведущих к нему остатков каменных колонн. По верхнему ярусу периметра здания зияли овальные окна, как и вход, обрамленные резным белым мрамором. На фоне темно-красного гранита это смотрелось потрясающе.

Следом за Ндангу Аччаду спецназовцы прошли внутрь здания. Его пол был усыпан каменными глыбами самой разной величины. Каменный потолок, под которым порхали какие-то проворные ярко окрашенные птахи, поддерживали пять мраморных колонн, украшенных резьбой, которые, судя по всему, были вытесаны из цельного камня. Стены украшали рельефные изображения фантастических животных и существ, отдаленно напоминающих людей.

Сопровождающий «слесарей» с видом знатока повествовал о древней истории Банзании. Те его слушали очень внимательно, но при этом не забывали очень чутко отслеживать обстановку. Правда, по мнению Гаврилина, напасть на них могли не ранее чем после третьей остановки. Здесь обязательно сработает общеизвестное «правило третьего свидания», хотя «свидание» спецназовцам предстояло крайне малоприятное. Он знал, что бандиты тоже не дураки и нахрапом нападать не станут. Они тоже могут предполагать, что эти русские – не шаляй-валяй тюхи-матюхи, а люди, несмотря на свою видимую беззубость, в какой-то момент способные оказать сопротивление, поэтому их настороженность следовало усыпить, дав возможность помотаться по городу, расслабиться, и лишь тогда произвести молниеносный захват, чтобы никто из случайных свидетелей ничего не понял и даже не заметил. Вот они были, и вдруг их не стало…

С четверть часа проходив по древнему строению, снимая его целиком или частями на цифровые камеры, перемежая это с новомодным селфи, «экскурсанты» вновь загрузились в автобус, и он побежал дальше. Как объявил Ндангу, следующим пунктом их поездки был музей этнографии, всевозможные экспонаты которого представляли культуру племен умитту и таку.

Автобус катил по улицам, украшенным праздничной политической графикой – растяжками из синей (цвета национального флага) ткани, на которых латиницей было что-то написано. Нарядные компании, аккомпанируя себе на тамтамах и других инструментах, одни из которых напоминали свирели, другие – среднеазиатские комузы, пели и танцевали прямо на тротуарах и даже на проезжей части. Гужевые извозчики с облучка управляли украшенными цветами и лентами осликами и мулами, запряженными в небольшие, также разнаряженные коляски-двуколки.

В открытых кофейнях, переполненных посетителями, жизнь била ключом. Даже в «краснофонарном» переулке выстроившиеся вдоль края тротуара девицы были украшены национальной патриотической символикой, а иные размахивали государственными флагами.

Музей этнографии располагался в старинном здании французской архитектуры – наследии колониального прошлого. Спецназовцы прошли по его залам, переполненным фольклорными костюмами, изделиями гончаров, кузнецов, резчиков по камню, кости и дереву, ткачей, художников, скульпторов… В отдельном зале они ознакомились с археологическими находками, сделанными на территории Банзании. Их особое внимание привлек полуметрового диаметра загадочный бронзовый шар с опоясывающей его надписью на неизвестном языке. Как пояснил хранитель музея, уже не первый год лучшие лингвисты мира пытаются расшифровать смысл и содержание надписи, составленной то ли из букв, то ли из иероглифов, но ни одному не удалось даже близко подступиться к разгадке.

Следующим пунктом экскурсии должен был стать подземный дворец древней царицы Амаим, которая, согласно преданиям, правила на огромной территории центральной Африки еще семьсот (если не тысячу!) лет назад. Долгие годы, пояснил Ндангу Аччаду, сам факт ее существования считался мифом. Но лет пять назад совместно с французскими археологами банзанийцам удалось обнаружить реальное подтверждение существования Воительницы Амаим, как еще называли царицу.

– Это нечто невероятное! – заливался соловьем «гид», размахивая руками. – Просто дух захватывает от этого необычайного великолепия! Ну а потом мы посмотрим военный парад – и в ресторан, где вас уже ждут не дождутся юные красавицы!

Изобразив бурный восторг, спецназовцы издали дружное «О-о-о!!!» и громко зааплодировали, чему Ндангу заулыбался еще блистательнее. Наблюдая за ним, Борис не мог не отметить отразившегося на его лице довольства и удовлетворения. На нем прямо-таки было написано: «Все идет по плану! Очень, очень хорошо!..» И тут Гаврилину пришла в голову мысль: а что, если заставить его немного понервничать? А почему бы нет? Пусть немного поднапряжется и тем самым выдаст «место-икс», где и должна произойти ожидаемая ими обоими встреча с командой боевиков.

– Господин Аччаду, а мы не могли бы заехать по пути к подземному дворцу в еще одно, как мне сказали, памятное место? Где-то здесь неподалеку есть католический собор восемнадцатого века. Очень бы хотелось его увидеть!

Разумеется, ни о каком католическом соборе восемнадцатого века Борис и слыхом не слыхивал, тут же, на месте, экспромтом придумав его существование. Однако его предложение произвело на «гида» действие весьма не слабое. Ндангу тут же несколько потускнел и лишь заметным усилием удерживал на лице искусственную улыбку. Растерянно пожестикулировав, он утвердительно закивал, объявив, что собор они увидят обязательно, но уже после подземного дворца, дабы не нарушать график поездки. По его словам, дворцовые смотрители их уже ждут, поэтому они никак не могут изменить заранее оговоренный маршрут.

Это объяснение выглядело настолько неубедительным, что Гаврилин понял со всей определенностью: именно на ближайшем отрезке экскурсионного маршрута их будет встречать бандитская группа захвата. Изобразив беззаботный вид, он ухарски махнул рукой:

– Эх, парни, гуляем!..

Его замечание вызвало очередной всплеск восторгов, хотя на условном языке «гуляем» означало «готовность номер один!». Автобус катил по праздничным людным улицам Рабуби, а Борис, все так же строя из себя лопуховатого наивняка, краем глаза зорко следил за «гидом». В какой-то момент автобус внезапно свернул в боковую улочку, где едва ли могли бы разминуться даже два извозчика, не говоря уже об автобусах. Словно ничего не подозревая, парни продолжали изощряться в остротах и взаимных приколах.

Когда он в очередной раз свернул в один из «аппендиксов», Аччаду скользящим движением надавил на что-то продолговатое в кармане брюк. Если бы Гаврилин не был в курсе его истинной роли в этой поездке, то вообще не обратил бы на это никакого внимания. Но теперь было понятно, что в кармане «гида» спрятано устройство наподобие выдаваемой охранникам «тревожной кнопки». Он подал сигнал «группе захвата», и счет времени пошел на секунды.

Внезапно впереди обнаружился неведомо как оказавшийся здесь мобильный пост местной дорожной полиции. У спецназовцев это вызвало взрыв гомерического хохота. Тут же посыпались подначки и приколы на тему, сколько и чем именно берут свою мзду здешние блюстители дорожного порядка. Но их «гид» отчего-то вдруг поскучнел, и на остроты реагировал вымученно-натянутой улыбкой.

Полицейский офицер, проверив документы водителя, вернул ему бумаги и, поправив фуражку, не спеша направился к своей «Тойоте» с «люстрой» на крыше. Глядя ему вслед, Борис испытал некоторое недоумение – это что за фишки-кочерыжки?! А где же нападающие?

В этот момент, словно давая ответ на его мысленный вопрос, резко распахнулась дверь какой-то лавчонки, подле которой остановился автобус, и из нее выскочили несколько человек в камуфляже, масках, с автоматами в руках. Шофер, словно заранее зная об их появлении, угодливо открыл дверь, и шайка агрессивно настроенных типов, что-то хрипло вопя, ворвалась в салон.

При их появлении, испуганно втянув голову в плечи, пассажиры за исключением «гида» подняли вверх трясущиеся руки. Все пятеро моляще повторяли, кто – по-английски, кто – по-французски, кто – по-арабски:

– Пожалуйста, не убивайте нас! Не убивайте! Не надо!!!

Изображая смертельный испуг, Гаврилин краем глаза заметил, что полицейский, запрыгнув в свое авто, сразу же шустренько куда-то смылся. Видимо, этим он пытался обеспечить себе алиби (а ну как пленникам каким-то чудом удастся освободиться?!). А налетчики, которых, как и ожидал Борис, оказалось шестеро, проворно выстроились вдоль салона, от сидящих впереди Хана и Штыка до сидящего последним Слона. Они что-то орали на непонятном языке, тыча в лицо пленникам автоматными стволами при снятых предохранителях.

Когда самые напряженные первые секунды истекли и налетчики несколько расслабились (прошло-то все как по нотам!), Гаврилин негромко произнес по-русски: