Сергей Самаров - На войне как на войне Страница 22

Старик пожал плечами. Он все понимает, принимает свою роль и с расспросами никогда не пристает.

Я выехал, но повернул в противоположную от города сторону. С шоссе свернул на проселочную дорогу. Подальше в лес, где нет посторонних глаз. Достал оружие, выбрал подходящее дерево и, не покидая машины, отстрелял из каждого пистолета по обойме. Проверка. Без проверки нельзя. Плохо, что сразу не удалил заводскую смазку. Времени и правда мало Теперь чистить будет труднее — стволы пригорели. Но дома отчищу. Оружие я люблю и люблю за ним ухаживать.

Теперь снова протереть пистолеты — чтобы не оставалось отпечатков. Спрятать под сиденье. И пора домой. Скоро должны появиться «приговоренные» Труповозом его ребята. В том числе самый лучший из них. Труповоз и должен был приставить ко мне самого лучшего.

2

Внешний вид капитана Югова раздражает генерала. Несмотря на все самообладание, выработанное за годы продвижения к высокой должности начальника отдела и к генеральским погонам — а кто знает этот процесс, тот понимает, какое самообладание здесь нужно, — нестерпимо хочется поморщиться и высказаться. Геннадий Рудольфович не ханжа и допускает, что у мужчин возникает порой желание выпить. Он сам такое желание не однажды чувствовал. Сейчас он ситуацию просчитал. Да, вчера этот капитан дело, как доложил, делал: плотно держал объект и даже — только что про это рассказал — беседовал с ним, пытаясь наладить дружеские отношения за рюмкой коньяка. И вынужденно пил, чтобы выглядеть соответствующим образом. Даже двух сослуживцев за компанию привлек. Чтобы все выглядело естественно. С точки зрения соблюдения режимности работы привлечение сотрудников без санкции руководства недопустимо, но обстоятельства требовали естественности. Генерал принимает такое. Но выпил Югов, должно быть, слишком много, чтобы работу до конца выполнить. Объект упустил, не сумев наладить с ним прочной связи. Сил, похоже, не рассчитал. Но и это прощается. Не всегда объект идет на сближение. Даже за столом. Даже во время совместной выпивки. Не прощается лишь то, что от капитана пахнет не столько вчерашним перегаром, сколько сегодняшним свежим спиртным. Запахи Легкоступов различает достаточно легко. Даже жена доверяет ему определять в магазине по запаху духи — настоящие они французские или болгарская, а то и польская подделка. По запаху, идущему от капитана, генерал легко сообразил, что тот выпил сначала рюмку коньяка, подражая объекту, за которым вчера вел наблюдение, а потом, уже прикинув финансовые возможности, рюмку водки. И пытался убрать запах жевательной резинкой «Орбит». Но высказывать недовольство перед подчиненными — это не в принципах генерала. Капитана можно просто отстранить от работы. Но смысла в этом уже нет. Надобность в капитане, судя по развитию событий, отпадет через несколько часов. Он только что доложил, что объект получил деньги в руки. Значит, машина завертелась. Не слишком качественно, но Югов свою работу выполнил. Хорошо, если не «наследил». Обнаружение объектом «жучков» в квартире дает основание предположить и такой вариант. Еще больше настораживает дезактивизация «жучка» в телефонном аппарате второго объекта. Хотя второй объект уже вообще перестал волновать генерала. Этот свою часть работы выполнил, и в дальнейшем пусть его разрабатывают местные спецслужбы. Милиции его, естественно, не передадут — слишком долго Захватов в КГБ, а потом и в ФСБ проработал. Судить его тоже нельзя. Скорее всего директора бюро ритуальных услуг ждет какая-то неприятность типа случайного нападения бандитов — ограбление и прочие сопутствующие атрибуты, которые и привели к смертельному исходу, или автомобильная катастрофа. Это правильно. Пачкать мундир ни к чему. И так с трудом удалось отмыться после открытия многих архивов КГБ. Возможно, местные поступят так, как поступил бы сам Легкоступов. А он оставил бы Захватова временно в покое, продолжая собирать на него досье. При конкретных данных и неопровержимых уликах в нужное время им можно будет легко воспользоваться для своих нужд. Старое правило старой школы КГБ, которую генерал с успехом прошел, — не торопиться использовать данные, которые имеешь. Только так можно людьми манипулировать, как марионетками. А манипулирование людьми — это и есть задача каждой власти. И что бы ни говорили доморощенные недоразвитые демократы, а ФСБ, как раньше КГБ, остается самостоятельной неофициальной властью. Более того — государством в государстве. Сателлитом.

— Прикажете установить наблюдение за квартирой Ангелова? — спросил Югов.

В голосе капитана нет сосредоточенности. Он спрашивает так, словно отмахивается. И из-за этого Легкоступову тоже хочется поморщиться. Генерал повернулся от окна, куда смотрел, чтобы не портить себе настроение опухшей капитанской физиономией.

— Отставить. Считайте, что вы свою задачу выполнили. Можете отдыхать после вчерашнего трудного для вас вечера. Если понадобится, майор Мороз позвонит вам на сотовик. Но постарайтесь держать себя в форме. Возможно, вы еще на что-то и сгодитесь.

Капитан по-уставному щелкнул грязноватыми кроссовками.

— Мы, вероятно, сегодня уедем, — продолжил Легкоступов. — Ключи оставим на столе. На всякий случай позвоните сюда после двадцати трех. Если никто не ответит, значит, мы уехали.

— Разрешите идти?

— Идите.

Майор проводил Югова до двери и даже подмигнул ему на прощание. Но, почувствовав настроение генерала, разговаривать не стал.

А Югов вышел из служебной квартиры довольный. У подъезда осмотрелся, заметил вчерашний автомобиль «Форд Фокус» и еще раз, как вчера, в восхищении обошел его вокруг. Вот на таком бы ездить. Но при нынешних заработках это — сказки.

Теперь... Теперь... Капитан принял решение. В управление пошел не напрямую, а сделав маленький круг, чтобы еще раз заглянуть в кафе.

Но после возвращения сразу направился в кабинет заместителя начальника.

— Мне уже привезли пленку прослушки, — полковник не прошел генеральской школы и от запаха поморщился. — Подготовь текст. Внимательно вычитай, копию сдай в «секретку» и отправляй. Не забудь про осторожность в тексте. Эти москвичи сегодня враги, а завтра рядом работают и друг другу помогают. Как Легкоступов тебя воспринял?

— Как мы и думали... Принял за штатного управленческого пьяницу.

Югову показалось, что полковник думает точно так же. Это слегка обидело. Сам он себя таким не считал. Только позволяет себе изредка. Не в ущерб же службе.

— Ну, и отлично. Такого не заподозрит. Видок у тебя, надо сказать, соответствующий.

— Я специально ночью не ложился. Чтобы совсем «устать». И с утра выпил «разнокалиберное». Чтобы запах был сильнее.

— И хватит, — полковник категоричен. — Текст подготовь и отправляйся отдыхать. Отоспись.

— Есть, товарищ полковник.

Текст был подготовлен за час. Капитан отнес документы и после этого отправился домой. Тоже кружным путем. Через кафе. Об Ангелове он больше не вспоминал и только радовался, что так вроде бы удачно все для него сложилось в этой необычной операции. Крепкая выпивка вылилась для генерала Легкоступова в необходимость работы с объектом. Для заместителя начальника управления такая выпивка выглядела необходимой маскировкой перед самим генералом, который не должен был заподозрить, что находится под контролем службы внутренних расследований. Кто же поручит пьянице такую тонкую роль?

Югов тихо посмеялся про себя и не подумал, что и с первым, и со вторым объектом ему еще придется столкнуться в своей работе плотно.

Плотнее, чем хотелось бы вчера и позавчера, чем хочется сегодня...

3

Я едва успел возвратиться домой, когда раздался телефонный звонок. Но спешить к трубке не в моих правилах. Заговорил автоответчик. Через несколько секунд женский голос произнес:

— Алексей Викторович, это Аня вас беспокоит, с телевидения. Помните меня? Мне сказали, что вы из Чечни вернулись. Мы приглашаем вас на завтра в нашу утреннюю программу. Та же самая, где вы уже дважды выступали. Прямой эфир. Минут на пять, не больше. Позвоните мне, пожалуйста... — и она назвала номер.

Еще не легче. И так времени нет. Не до телевидения сейчас. Но внезапно возникла интересная мысль. Я подскочил к телефону и взял трубку.

— Алло, Аня!

— Да-да, Алексей Викторович. Здравствуйте.

— Аня, я сегодня вечером в Москву улетаю. Рад был бы с вами посотрудничать, но ничего не получится. В следующий раз... — и в голосе откровенное расстройство. Пусть думает, что я только о том и мечтаю, чтобы с телеэкрана на горожан посмотреть.

— Жаль. А как ваша поездка?

— Интересная поездка. Очень интересная. И рассказать есть о чем. Это была бы настоящая информационная бомба. Но в конце недели оттуда возвращается группа наших контрактников. Сразу восемь человек. С ними разорвали контракт. Слишком ребята ведут себя, как показалось армейскому начальству, нагло. Начальство ворует, а они смеют возмущаться. Чуть не каждый день есть просят. И зарплату обещанную требуют. Начальство считает, что это безобразие. Вот с ними и поговорите. Не прозевайте момент.