Александр Тамоников - Цель номер один Страница 22

Движки бронетранспортеров и армейских вездеходов натужно гудели. Огромные колеса поднимали в воздух клубы белесой, мелкой как мука пыли.

Под монотонный гул Лихачев негромко рассказывал друзьям, как недавно встретил одну из своих бывших жен, коих у него было несчетное множество.

Павел вполуха слушал майора и вспоминал, как однажды случайно повстречал его на московской улице. По сути, тогда-то он и решил, что неплохо было бы перетащить давнего товарища поближе к себе.

– Паша! – окликнул его кто-то из серой спешащей толпы.

Он сразу узнал знакомый голос и повернулся.

Так и есть! Из толпы вынырнул однокашник и лучший друг по Рязанскому десантному училищу. Стоит, распростер объятия, улыбается.

– Привет, Вовка! Сколько лет, сколько зим! Наверное, годиков пять не виделись, да?

– Около того.

Павел к тому времени был майором и командовал группой. А Володя засиделся в капитанах, служил в штабе десантной дивизии. Он был в гражданском и выглядел не ахти: старые джинсы и такие же ботинки, потрепанная куртка, трехдневная щетина. Из-под дешевой кепки торчали нестриженые вихры.

– Неплохо бы устроить маленькую пирушку, – предложил Новиков.

– С удовольствием. Вон ресторанчик напротив.

Они зашли в недорогой подвальчик, устроились за столиком у колонны, позвали официантку.

– Девушка, нам бутылку коньяка и что-нибудь закусить.

Павел коротко ответил на вопросы друга, рассказал о своей службе, потом полюбопытствовал:

– Ну а ты-то как?

– А-а… – отмахнулся Лихач. – Чем старше становлюсь, тем больше начинаю задумываться о прожитых годах. Чаще всего прихожу к выводу: что-то в моей жизни не так. С первой дурой разошелся, женился на другой. Поначалу все было нормально, а теперь понимаю – не сложилось. Детей нет, своего угла не имею, вроде служу в штабе дивизии, а зарплата чуть больше, чем у взводного. И что дальше? Мне ведь через два месяца двадцать семь исполнится, а перспектив никаких. Да что там материальные блага! У меня за прошедшие годы и друзей как таковых не осталось. Все было брошено ради второй супруги. В начале нашей совместной жизни ради нее я прекратил общаться со всеми знакомыми. «Я твоя жена и твой лучший друг!» – заявляла она. Встречи с друзьями стали редким исключением, но и они сопровождались комментариями: «Я с тобой не пойду. Мне не интересно общаться с твоими приятелями и с их подругами». Позже пластинка сменилась: «Почему ты никогда не берешь меня с собой?» Эх!.. Ты же, наверное, помнишь, как после училища я распределился в десантную бригаду?

– Помню. Было дело.

– Там я за три года вырос до ротного. И зарплата нормальная, и комбатом сейчас был бы. Так вот ради второй супруги мне пришлось перевестись в штаб дивизии, поближе к цивилизации. Теперь она мне выносит мозг: «Ты получаешь всего шестьсот долларов! Разве может нормальная семья прожить на такие деньги?!» А у нас в штабе всякие комиссии каждый месяц ошиваются, то из округа, то из министерства. Порой по три-четыре дня не спим и дома не появляемся. Свора полковников и генералов приедет, в бумажках покопается, по казармам-столовым пройдет и в кабак – водку жрать. Или в сауну. А нам трое суток на исправление недостатков. В общем, служба – врагу не пожелаешь. Если и выпадал выходной, то первым делом я отсыпался по пятнадцать часов кряду, а потом выслушивал все то, что думала моя половина: «Ты не уделяешь мне внимания. Я выходные хочу проводить с тобой, а ты только и делаешь, что спишь».

– Ну а сама-то она работает? – спросил Новиков и с жалостью посмотрел на товарища.

– Только последние полгода. Устроилась менеджером в какую-то контору. Получает те же самые шестьсот баксов и попрекает: «Что ты за мужик, если женщина без проблем зарабатывает столько же!» При этом почти все деньги она тратит на себя. Стыдно сказать, но мне, кроме военной формы, и надеть-то нечего. Джинсы, пара футболок и кроссовки. Только и слышу: «Мне нужна косметика, туфли, юбка, сумочка». Если мне что-то и покупается, то организуется целый консилиум – почем, какого цвета и фасона. А себе она все берет молча, мое мнение ей совершенно по барабану. Помнишь, была в моде женская обувь на высокой подошве?

Павел пожал плечами:

– Не обращал внимания.

– Так вот. Я был против такой изначально. Представь, тетка в возрасте двадцати семи лет в подростковой обуви. Смешно. И что же? Возвращаюсь как-то со службы – стоят. Спрашиваю, зачем купила? Мол, ты же знаешь, что мне такой фасон не нравится. Отвечает: «А мне захотелось».

– Может, ей родить надо?

– Дети – это вообще в нашей семье больной вопрос. Так уж получилось, что ей лечиться надо по женской части. Сколько раз предлагал: давай собирать деньги на операцию, на пробирку. Надо что-то делать с этим. В ответ каждый раз одно и то же: «Еще успею. У нас нет денег на пробирку». Ну и все в таком же духе. – Лихач махнул очередную рюмку, вздохнул, понурил голову и сказал: – Ты не думай, что я стал подкаблучником и жалуюсь тебе на жизнь. Я уверен, мои неудачи происходят из-за того, что в самом начале все делал ради супруги. Как говорится, плюнул на себя из-за нее.

Вдруг на столе запиликал его мобильник.

– Извини. – Он схватил трубку. – Да, Света. Не кричи, пожалуйста, сейчас приеду.

Друзья допили коньяк, обменялись номерами телефонов и расстались.

При очередной встрече с Шестопаловым Новиков рассказал ему о своем однокашнике. Правда, в подробности его семейной трагедии вдаваться не стал. Не врал, не выдумывал. Просто расписал таланты весьма способного офицера и попросил перевести его в свою группу.

– Что ж, полагаю, ты знаешь, что делаешь, – сказал генерал, записывая данные Лихачева. – Хорошо, я похлопочу о его переводе.

Опытные офицеры спецназа всегда были нужны для пополнения боевых групп, постоянно несущих потери. Шестопалов запросил личное дело Лихачева, изучил его.

Примерно через год после случайной встречи на московской улице распоряжением свыше капитан был переведен из штаба в так называемое действующее подразделение. То есть прямиком в группу Павла.

Друзья встретились и решили отметить это событие в том же ресторанчике.

– Привет, Паша! Мой перевод – твоих рук дело? – осведомился Лихачев.

– Ты разве не рад?

– Еще как рад!

Теперь он выглядел совершенно по-другому. Ровно подстриженные волосы, чисто выбритое лицо, не самый дорогой, но очень даже приличный костюмчик, светлая отглаженная рубашка с галстуком в тон, новенькие модельные туфли.

Они снова уселись за тот же столик, подозвали официантку и на этот раз заказали полноценный ужин с приличной выпивкой.

– Я смотрю, ты здорово изменился за прошедший год, – заявил Новиков, пристально глянув на однокашника. – Посвежел, помолодел, стал улыбаться. Что случилось?

– Да, есть такое дело. Столько всего произошло! – Лихач вынул из кармана бумажник, достал из него фотографию. – Погляди. Это самый свежий снимок моего сына. Здесь ему два с половиной месяца.

– Неужели твоя Света все-таки родила?!

– Нет, что ты! Сразу после нашей прошлогодней встречи я с ней развелся. Ты не представляешь, сколько всего нового я о себе узнал в ходе этого дивного процесса. Все-таки некоторых людей деньги очень сильно портят. Оказалось, что все покупалось только на ее средства. Она содержала меня и моих родителей. Короче, отдал я ей все, что накопили за совместную жизнь. Дорого обошлась мне свобода, но она того стоила.

Официантка расставила на столе заказанные блюда и бутылку хорошего коньяка. Друзья налили по рюмке, выпили за встречу, закусили.

Лихачев продолжил:

– Сразу после развода со Светкой встретил Ольгу. Оказалось, что мы живем в одном районе, почти соседи. У нас даже есть общие друзья. Она младше меня на пять лет. Стали встречаться и буквально через месяц расписались. А потом родился сын. Давай выпьем за его здоровье.

Друзья подняли по второй, закусили.

– Недавно мне пришла в голову интересная мысль, – продолжал Лихачев. – У меня как будто было две жизни. До Ольги и с ней. Мы год вместе живем. Думаю что только благодаря ей я стал мужчиной во всех смыслах этого слова. Знаешь, что она мне сказала с началом наших серьезных отношений?

– Понятия не имею.

– «Я буду создавать все условия, чтоб в семье тебе было лучше всего. Чтоб со мной ты всегда чувствовал себя комфортно. Но для этого ты должен обеспечивать свою семью и оберегать ее. Ведь ты, и только ты, должен знать и решать, как будет жить твоя семья». Поначалу мне даже стало страшно от такой ответственности. Но именно это обстоятельство подвигло меня стать настоящим главой семьи. Ольга всегда советуется со мной во всех вопросах. Даже покупка косметики происходит с моего согласия. Представляешь, я ни разу от нее не услышал о том, что мало зарабатываю. Сколько принес, столько и тратим. Повсюду ходим вместе и в свободное время почти не расстаемся. К нам стали приходить гости, да и нас приглашают. Для меня это тоже непривычно. О своей новой жизни могу рассуждать очень долго, но лучше сказать коротко: я чувствую себя счастливым человеком, и таким меня сделала моя новая семья.