Олег Красин - Операция начнётся в полдень Страница 22

— Ладно, разберемся! — произнес Саша.

Они выпили еще несколько рюмок. Немного раскрасневшийся Бутуз, щедро улыбнувшись улыбкой человека, которому ничего не жалко для хорошего друга, предложил:

— Ну что, Цыганок, девочек?

Девочек Цыганков мог найти и без Бутуза.

— Нет, Бутуз, спасибо, — отказался Александр.

— Ну, смотри, смотри!

Высокое солнце с самого утра, не переставая, грело крыши областного города. Уже неделю стояла аномальная жара для этих уральских мест, о чем не уставали напоминать по телевизору девушки-синоптики с фигурами фотомоделей. Сергей Забелин слушал их с раздражением. С погодой и так все было ясно: лето на то и лето — должно быть тепло, сухо и жарко.

Он неторопливо шел по проспекту Ленина, в глубокой задумчивости, не глядя особенно по сторонам. Встречные девушки приветливо улыбались, теплый ветер неутомимо трепал их короткие летние платья. Некоторые из них ели мороженое и Забелину вдруг тоже захотелось. Он остановился у киоска, купил «Эксимо», и осторожно разворачивая блестящую обертку, медленно пошел дальше по проспекту.

Неподалеку завизжали тормоза. Сергей увидел, как у тротуара остановился большой черный джип, а в открывшемся окне показалось лицо Маргириты. Он подошел ближе.

— Надо же, — насмешливо сказала Виккерс, — ничто человеческое нам не чуждо!

Сергей хотел ответить ей умной цитатой, но не нашелся.

— Вы по делам или так, развлекаетесь? — несколько грубовато спросил он.

— Какие развлечения в двенадцать дня? Это при моем-то бизнесе? Хотите пообедать?

Забелин чувствовал, что эта молодая женщина привыкла брать от жизни то, что считала нужным, особо не прислушиваясь к чужому мнению. Возможно, в данное время ей нужен был он — Забелин, и она хотела заполучить его без дополнительных усилий, дипломатических маневров. В то же время, он испытывал к ней чувство симпатии, даже больше, чем симпатию — она ему нравилась.

Несмотря на свой возраст, а ему было уже за тридцать, Забелин был холостяком, личная жизнь не сложилась по разным причинам. У него были попытки создать семью: сначала с однокурсницей по институту Ириной, потом с девушкой Лизой, с которой он познакомился, отдыхая на море в Геленджике. Ни к чему хорошему это не привело — эти истории были похожи на сотни других историй, о которых рассказывали окружающие или он читал в книгах.

— Хорошо, если у вас есть время, давайте пообедаем! — согласился Сергей.

Он выбросил начатое мороженое в мусорный ящик и сел в джип. Дверца мягко хлопнула, машина тронулась с места.

— Давай уж на «ты», что ли, — предложила Маргарита, — не люблю эти китайские церемонии. Насколько проще в английском языке — там «ты» и «вы» звучат одинаково.

— А вы, ты, — поправился Сергей, — говоришь по-английски?

— Закончила факультет иностранных языков, но учительницы из меня не вышло. Зато пригодилось в торговле, когда ездили в Польшу и Турцию. А теперь и в Китае. Хотя в Китае достаточно хорошо знают русский язык. Короче, английский не помешает нигде.

Не упуская из виду дорогу, Маргарита искоса посмотрела на Забелина. Вела она машину четко, уверенно, совсем, как мужчина. Забелин тоже умел водить, но у него были старые «Жигули», которые поменять на новые он не мог по причине отсутствия финансов.

Мимо пролетала улица, пешеходы на ней, мелькали здания. Впрочем, ехали они недолго. Здесь же, на проспекте Ленина в последнее время открылось несколько ресторанов и кафе, довольно дорогих для простой публики, а потому все время полупустых. Они остановились возле ресторана «Глория».

В ресторане почти не было людей. Они вошли в довольно уютный зал: стены, окрашенные в приятные бежевые тона, повсюду зеркала, создающие определенное настроение. Мебель тоже была приятной, удобной и вместе с тем импозантной, соответствующей уровню ресторана. На стене, у которой стоял их столик, аккуратно в рамках висели фотографии известных людей области, посещавших в разные времена это заведение.

— Что узнал кого-нибудь? — спросила Рита, заметив, с каким вниманием Забелин разглядывал фотографии.

— Да так, — усмехнулся Сергей, — отдельные лица мне знакомы. Но…как писал Пушкин, иных уж нет, а те далече.

Маргарита тоже улыбнулась.

— Я была уверена, что ты ответишь мне какой-нибудь цитатой. Расслабься, меня не надо убеждать, что ты умный и начитанный. Я девушка без претензий, со мной можно попроще.

— Вроде я ничего не усложняю, — сообщил Сергей, напряженно улыбаясь, — конечно, если тебе кажется это занудством, то наше общение, наверное, есть смысл ограничить этим обедом.

Виккерс задумчиво посмотрела на него.

— А ты с характером, с тобой будет трудно разговаривать, если ты такой обидчивый.

— Что ты! Со мной очень легко, если меня не задевать. Я давно пришел к выводу, что надо воспринимать всех такими, как они есть, с их достоинствами и недостатками.

— Спасибо за лекцию, — Виккрес обиженно поджала губы, — вот так сейчас — приглашаешь мужика на обед, а он еще на тебя и наезжает.

— Не обижайся, Рита! — сказал Забелин и вдруг, поддаваясь внезапному порыву, погладил её по руке.

Маргарита посмотрела на него, и он увидел в её карих больших глазах такое же чувство одиночества и беззащитности, которое, как ему казалось, он видел больше месяца назад в больнице. Щеки её покрылись легким румянцем, она смутилась.

— Как бандиты, люди Матвея, сейчас на тебя не наезжают? — продолжил говорить Забелин, — ведь получилось, что ты им не заплатила?

— Не знаю, больше не приходили и не звонили. Может, отстали?

Она с надеждой посмотрела на Забелина, но он промолчал, ничего не ответил ободряющего.

То, что люди Матвея до сих пор не заявились в офис Виккерс — это вопрос времени. Видимо, после громких разборок у бара «Джон Сильвер» они решили осмотреться, выждать пока улягутся круги на воде.

«Но долго ждать не будут, — подумал Сергей, — надо будет Рите помочь. Только вот как? Её заявление о вымогательстве у нас уже есть, наверное, это повод взять её под защиту с нашей стороны». Следовало потолковать с Сашкой, может он подскажет что-нибудь дельное.

Официант принес обед, расставил салат, тарелки с большими кусками прожаренного мяса и гарниром, все это было красиво украшено листками зелени. Поставил на стол небольшой графин с водкой.

— Ты что, собираешься пить? — удивленно спросил Сергей.

— Совсем немного, — неуверенно произнесла Маргарита, — всего полрюмки. А ты пить не будешь? — заметив его колебания, добавила просящее: — Ну, в обед-то можно, даже профессор Преображенский рекомендовал. Надеюсь, ты помнишь «Собачье сердце»? Видишь, я тоже кое-что читала.

Сергей улыбнулся.

— Булгаков мне нравится, правда не все вещи. Хорошо, уговорила, хотя на службе я обычно не потребляю.

Они принялись обедать, рассказывая друг другу о каких-то пустяках, вроде годах студенческой учебы или забавных случаях, которые иногда происходили с ними в период бурных постперестроечных событий. В общем, замечательно проводили время в обществе друг друга.

Они говорили, смотрели, изредка касались друг друга иногда руками, иногда ногами под столиком. Касания эти были скорее случайны, непроизвольны, но Забелину казалось, что они наполнены каким-то особым смыслом.

Сидящий неподалеку за одним из столиков неприметный парень, одетый легко, по-летнему, сделал знак официанту.

— Принесите кофе!

Официант отошел. В это время к парню, который являлся сотрудником ФСК, работающим в наружном наблюдении, подошел его напарник, выглядевший постарше.

— Ну что, как обстановка? — осведомился он.

— Сидят, обедают, кроме официанта ни с кем не контактировали.

Старший разведчик наружного наблюдения присел за столик спиной к Забелину и Виккерс, с ожиданием глядя на приближающегося официанта.

— Кофе, пожалуйста! — произнес тот, когда подошел и поставил чашку перед молодым парнем.

Глядя на его удаляющуюся спину, старший снова спросил:

— Сколько они уже здесь? Мне для отчета надо?

— Где-то полчаса.

— А без где-то? Точнее?

Молодой разведчик демонстративно посмотрел на наручные часы.

— Тридцать четыре минуты, Иваныч. Нельзя быть таким педантом. Кому это нужно? Напишешь тридцать пять минут.

Старший пробурчал:

— Кому, кому… В нашем деле бывает и минута играет большую роль, понял Женёк?

Приближалось время окончания обеда, пора было рассчитываться и выходить на улицу, отправляться по своим делам. Но между Сергеем и Маргаритой повисла недосказанность, которая, как понимал Забелин, не нравилась решительной и напористой Виккерс. Её характеру было чуждо состояние аморфности, неопределенности в отношениях.