Б. Седов - Крест в законе Страница 22

Вдова убитого в Чечне офицера-десантника или мать погибшего при штурме Грозного молодого русского солдатика усыновляет вдруг осиротевшего чеченского мальчика, щедро одаривая его искренней любовью, добротой и неподдельной материнской нежностью.

А мужественный генерал, всю жизнь стремящийся к тому, чтобы стопроцентно соответствовать нетленному образу Железного Феликса, на людях волевой, непреклонный, бескомпромиссный и безгранично преданный служебному долгу, остановившись на мгновение перед пропастью, к вящему удивлению ахнувшей общественности превращается в слизняка и ничтожество.

- Мне противно с тобой говорить, генерал, - брезгливо произнес Таганцев. - Да и вообще не лясы точить я пришел сюда.

- А что?! - еще более переполошился генерал, хотя, казалось бы, куда больше. - Что вы намерены делать?! Все-таки убить меня? Но что вам это даст? Какая вам польза от моей смерти? Похоронят меня - ваших проблем моя гибель не решит!

Да, генерал в своем кругу слыл одаренным переговорщиком. Не раз и не два ему удавалось успешно проводить переговоры с придурками, возомнившими себя террористами наподобие Бен Ладена и мечтающими попасть в мировую историю. Чаще всего это были конченые люди, деградировавшие - из-за наркотиков, алкоголя или многолетних скитаний по тюрьмам и лагерям. За дозу героина они готовы были пойти в переговорах на любые уступки. Надо было только протянуть время и дождаться наступления так называемой ломки.

- Кнут! - резко выкрикнул Таганцев.

И Лопатин начал стрелять. Вместо оглушительного грома слышались только легкие шлепки, будто свернутой в трубку газетой били по полированной столешнице.

За головой генерала после первых же двух попаданий рухнула картина маслом в массивной резной раме, за которую генерал в прошлом году отдал сто пятьдесят тысяч долларов. Следующим выстрелом была вдребезги разнесена напольная фаянсовая ваза, подаренная ему племянником китайского вице-премьера. А секундой позже девять граммов свинца взвизгнули у самого уха генерала, ошпарив мочку огнем, заставив его немедленно зажмуриться, присесть и закрыть голову руками.

На короткое мгновение в доме воцарилась абсолютная тишина.

Потом послышались тихие всхлипы. Генерал, сидя на полу и не опуская с головы скрещенных рук, крупно задрожал всем телом и заплакал.

Таганцев с Лопатиным не мешали ему, пока тот не выплакался основательно и немного не успокоился. Подняв умоляющие глаза на Таганку, он с придыханием проговорил:

- Не убивайте… не надо… прошу вас…

Лопатин тем временем освободил пистолетную рукоять от расстрелянного магазина и вставил в нее новый, дополна набитый патронами. Резко передернул затвор и застыл в ожидающей позе.

- Не убью, - пообещал Таганка. - Если расскажешь мне все, о чем буду спрашивать.

- Расскажу! Расскажу! - повторил генерал и вновь был готов расплакаться. - Все расскажу, Андрей Аркадьевич, что знаю!

Было окончательно ясно - генерал сломлен. К чему, собственно говоря, и стремились нежданные визитеры.

- Ну, если расскажешь, то бояться тебе, в общем, нечего. - Примирительным тоном проговорил Таганцев. - И не сиди ты на полу, генерал! Несолидно как-то. Развалился тут, как собака бездомная. Кнут, помоги ему!

Лопатин взял генерала под руки и переместил в кресло. Ноги его не слушались. Пришлось приподнимать над полом и почти что волочь безвольно обмякшее тело.

- Пить будешь? - спросил Таганка, подходя к бару и открывая дверцу.

- Нет-нет-нет! - замахал генерал обеими руками. - Да! В горле все пересохло, - выкрикнул, спохватившись. - Буду-буду!

Андрей достал хрустальный стакан, набулькал его до краев водкой и любезно протянул генералу.

- Угощайся, расслабься, будь как дома, - произнес тоном радушного и гостеприимного хозяина, всегда с удовольствием привечающего давних добрых друзей.

- Спасибо, - нелепо ответил тот, принимая из рук Таганки вместительную тару, которую тут же осушил до дна.

Так измученный жаждой странник, много дней пересекающий обезвоженную жаркую пустыню, принимает прохладную воду из рук нежданного спасителя.

- Вот и хорошо, - одобрил Андрей согласие генерала выпить и расслабиться. - А теперь слушай, о чем я буду говорить и о чем стану спрашивать. Всю жизнь мне пришлось проходить под вашим «колпаком». Тебе это известно лучше всех. Но до сих пор не удалось понять, кто руководит вашей шайкой? Чьих рук это дело - государственные перевороты, экономический кризис, кладбища ядерных отходов, международная торговля оружием и наркотиками? Ты ведь, генерал, в этой упряжке не главный. Тогда - кто?

- Не-е-ет!!! - взвыл генерал. - Не-е-е ма-а-агу-у-у!!! Я не могу назвать этого человека! Одно слово - и мне конец!

Лопатин молча подошел к нему и плотно, до боли, приставил пистолетный ствол ко лбу.

Мимика хозяина особняка выдавала невероятные душевные муки. Создавалось такое впечатление, что если бы сейчас в задницу генерала вставили раскаленный добела паяльник, ему было бы несравненно легче. Но наконец он собрался-таки с духом.

- Бармин! - выкрикнул генерал.

- Вот! - одобряя, выговорил Таганцев. - Уже лучше. Какой такой Бармин? Все говори, что знаешь! - На всякий случай пришлось прикрикнуть: - На куски порву, падаль!!!

Водка, похоже, начала действовать на генерала. Он откинулся на спинку кресла и уперся затылком в мягкий кожаный подголовник. Руки свисали по сторонам, как плети, а ноги были свободно вытянуты вперед. Назвав фамилию Бармина, он «раскололся» в главном. Все остальное практически не имело никакого значения.

- Генерал! - негромко окликнул Таганцев. - Я повторю свой вопрос: кто такой Бармин?

- Это ужасный человек, - безвольно проговорил генерал. - В Кремле и Белом Доме его все называют непотопляемым.

- Ну, ну! - подтолкнул его Андрей. - Сказал «а», говори и «бэ». Ты пойми, генерал, мне все это безумно интересно, потому что такие вот козлы, как ты, испоганили всю мою жизнь. Лучше б я сдох на той колымской зоне, чем пахать на вас, суки легавые. Так что излагай дальше и постарайся не упустить самого важного.

- Бармин, Иван Афанасьевич, начал свою карьеру еще при Брежневе. С должности секретаря Комитета комсомола Восточного участка Байкало-Амурской железнодорожной магистрали его вдруг назначили руководить отделом в Центральном Комитете ВЛКСМ. И - пошло-поехало. И при Черненко на своем месте удержался, и при Андропове. А с приходом к власти Горбачева даже в гору пошел. Перевелся в центральный аппарат КПСС. Стал депутатом Верховного Совета. По долгу службы курировал Уральский регион, в нужное время в нужном месте познакомился с Ельциным. С тех пор руководит Управлением оптимизации внебюджетного экономического резерва при Президенте Российской Федерации.

- Талантливая сволочь! - невольно воскликнул Таганцев. - А что это за управление такое? Я что-то не слышал. Чем оно занимается?

- Всем! - со значением выкрикнул генерал. - Всем занимается! Если просто сказать, то гребет под себя то, что плохо в государстве лежит.

- Ага, понял, - кивнул Таганцев. - А в то время, когда я мэром Иртинска был, значит, вся власть плохо лежала. И ее решили к рукам прибрать. Так надо понимать?

- Все верно. Как раз в те годы Барминым был задуман государственный переворот с целью свержения власти Ельцина. Для начала нужно было вывести из строя сибирские и уральские ресурсодобывающие и перерабатывающие предприятия. Оставить Сибирь, Урал и Дальний Восток без света, тепла и пищи. Поднять, говоря точнее, народное восстание и всей этой оголодавшей народной массой ударить по Москве. Главное требование - свержение действующего президента.

- Так его же все равно скинули!

- Так, да не совсем, - решил уточнить генерал эту позицию. - В планы Бармина не входило, чтобы президентское кресло занял тот, кто занимает его сегодня. Он хотел поставить на этот пост своего человека, чтобы полностью контролировать все процессы государственного строительства, экономического и политического развития.

- Нормальный ход! - изумился Таганцев. - Серега, ты понял, да? Эти твари, блин, всю страну под себя подмять хотели! Ну, продолжай, - посмотрел он вновь на генерала. - Мне так думается, этим дело не кончилось, если твой Бармин до сих пор ошивается в Кремле и Доме правительства.

- Совершенно верно. Иван Афанасьевич Бармин - не тот человек, чтобы так просто отказываться от намеченных планов. Однажды не удавшуюся попытку захватить власть в стране он расценивал… да и до сих пор расценивает как незначительный тактический просчет.

- Что ты хочешь сказать, генерал? - Таганка подошел к нему совсем близко и, склонившись, заглянул в глаза. - Твои слова нужно воспринимать так, что у Бармина есть надежды продолжить начатое когда-то дело?

- Именно так, - твердо ответил генерал. - Но теперь у него планы гораздо масштабнее.