Сергей Зверев - Обойму монетами не набьешь Страница 22

А ниндзя уже рванул оружие на себя. Напрасно! Шпага засела в грудине прочно – легко и быстро вытащить оружие из тела тоже только у киношных мушкетеров хорошо получается. Серега, падая, увлек оружие за собой, ниндзя пришлось отпустить рукоять.

Мангуст тоже не терял времени. Отскочив от широкого полукруга, выписанного клинком врага, он сумел верно оценить ситуацию. Снова кидаться вперед с голыми руками – бессмысленно. Нужно оружие. Он кинулся к той же стене и сорвал с крюка вторую такую же шпагу.

Теперь ситуация сменилась на противоположную. Мангуст был вооружен, а его противник нет. А в доме уже проснулись чуть ли не все – хлопали двери, громыхали шаги, слышались голоса. Громко и недовольно рявкнул ягуар в дальнем конце комнаты. Его совершенно не устраивало то безобразие, которое на его территории вытворяли люди, о чем он всех громогласно и извещал. Аравак вскочил и заходил вдоль стены, натягивая цепь, снова рявкнул, еще громче прежнего. В общем, было ясно, что еще минута, и здесь будет вся охрана в полном составе.

Мангуст шагнул вперед. Но диверсант снова сумел его удивить. Он резко наклонился и швырнул в Андрея тело убитого им охранника.

«Эх и силен! – подумал Мангуст, уклоняясь. – Мать его так, сейчас опять побежит!»

Но враг не побежал. Похоже, он понял, что его единственный шанс на спасение – это убить главного противника, от остальных вырваться будет не столь уж сложно. Двумя прыжками он пересек комнату, оказался у противоположной стены и схватил алебарду. Тоже самую настоящую, как и шпага, относившуюся к концу пятнадцатого века. Только древко было новым.

Алебарда – страшное оружие. Из всего холодного, не считая лука, пожалуй, самое страшное. Это длинное древко, на конец которого насажен топор. Но с усовершенствованиями. С одной стороны у него обычное лезвие, с другой – хищно изогнутый крюк, а в середине острый шип. Таким оружием можно и рубить, и колоть – в Средние века его очень любили профессиональные солдаты-пехотинцы недворянского происхождения – это оружие было крайне эффективно против рыцарской конницы. Топором рубанул, крюком стащил с коня, а шипом добил. Да и против пехотинцев алебарда хороша. На Руси, кстати, такое оружие тоже было – но называлось иначе, бердышом.

Висевшая на стене в доме Пабло Тимольярреса алебарда была самой настоящей. Один из испанских солдат-конкистадоров привез ее в свое время на недавно открытый континент из Европы. И немало ею повоевал – стальной наконечник помнил и кровь индейцев, и кровь англичан, и много чью еще. О том, где это оружие побывало и что повидало, можно было бы толстенную книгу написать. И, если бы она была написана, автор ее наверняка поставил бы точку на том моменте, когда алебарда оказалась на стенке холла в доме отца Пабло Тимольярреса. Дескать, с данного момента это уже не оружие, а элемент интерьера.

А вот и ни фига! Оказалось, что все еще оружие! Вот только, к сожалению, совершенно непривычное.

Ниндзя кинулся вперед, отчаянно размахивая алебардой. Как раз тут, на свое невезенье, навстречу ему из коридора вылетел еще один местный охранник. И тут же получил сильный рубящий удар между шеей и ключицей. Второго не потребовалось – парень рухнул как подкошенный. А его убийца ринулся на Мангуста. Похоже, он понимал, что вариантов осталось всего два. Или он победит быстро, секунд за тридцать максимум, или погибнет. Сюда сбежится вся охрана, от всех, да еще имея Мангуста на хвосте, не отмашешься. Значит, все силы на атаку!

От первого удара Мангуст уклонился – просто отступил. Ему нужно было сообразить, что противопоставить непривычному оружию. И сообразил! Недостаток алебарды – пожалуй, единственный – в том, что она совершенно бесполезна в ближнем бою. Именно поэтому, кстати, в Средние века никто ею одной и не вооружался, всегда прихватывали с собой еще что-то короткое, типа кинжала. Этим сейчас и собирался воспользоваться Мангуст. Диверсант прыгнул, ткнул острием, тут же, уже немного приспособившись к непривычному оружию, попытался рубануть по ноге – Мангуст подставил шпагу, надеясь, что клинок выдержит. Он и выдержал. Ниндзя рубанул сверху. Тут и пришел ожидаемый Мангустом удобный момент – он шагнул не назад, а вперед, сблокировав лезвие шпагой. И оказался всего в метре от врага, то есть на дистанции, когда от его оружия проку было мало. Чуть сместившись влево, он, как на тренировке, влепил противнику ногой в грудь – с разворота, изо всех сил.

После такого удара, выполненного профессионалом, враг просто улетает – другого слова и не подобрать. Именно это и случилось с диверсантом. Алебарда полетела в одну сторону, а он в другую. И, к несчастью, не просто в другую, а как раз в ту, где ходил вдоль стены разъяренный ягуар.

– Мать твою! Не надо! – крикнул Мангуст, видя, что сейчас будет.

Но Аравак и не подумал его слушаться. С какой это стати? Огромный кот и так бы не стал какому-то постороннему подчиняться, а уж сейчас, когда он был до предела разозлен происходящим, и подавно.

Ниндзя летел прямо на ягуара. Тот зашипел, изящным движением уклонился и взмахнул правой передней лапой.

Когда Мангуст был маленьким, он любил пугать своего кота включенным пылесосом. Бедный Кузьма боялся его до умопомрачения, забивался в какую-нибудь дальнюю щель и сидел там безвылазно еще часа два после завершения уборки. Но в один прекрасный день Кузьма вдруг не испугался и решил принять бой. Это было перед Новым годом, когда кот долго ждал еды: ни у кого руки не доходили его покормить. И вот он уже почти дождался, уже достали кастрюлю с его едой – и тут пылесос. Ну как тут отступить. В общем, когда двенадцатилетний Андрей стал тыкать в морду коту щетку, тот так засветил по ней лапой, что толстая пластмассовая насадка треснула. А ведь это был всего лишь кот! Обычный домашний кот, в котором весу не больше четырех килограммов.

А здесь был ягуар. Весом в добрых полтора центнера. Самая крупная дикая кошка, после тигра и льва. Череп диверсанта лопнул, словно спелый арбуз, угодивший под колесо грузовика. Только брызги полетели.

– Да ты ядрена ж мать... – выдохнул Мангуст. – Да чтоб тебя и мать твою сучью, трижды и четырежды, через семь гробов да на пять шестнадцатых!

Как раз в этот момент с лестницы в холл выплеснулась целая толпа под предводительством Степана и Энрике. А из коридора выскочили один за другим еще четверо охранников и Тимохин с дочкой.

Зрелище им открылось весьма примечательное. Разбросанные по всему холлу окровавленные тела, ягуар, яростно рычащий и хлещущий себя хвостом по бокам, стоял над человеком, на плечах у которого какая-то каша вместо головы. И Мангуст – стоящий посередине со старинной шпагой в руке и яростно матерящийся.

– Что здесь произошло? – спросил Тимохин, выходя из-за спин ощетинившихся автоматами парней.

Мангуст замолчал. Выдохнул. Медленно досчитал про себя до десяти.

– Сейчас расскажу. И будем думать, что делать.

Начать рассказ удалось только минут через десять, когда все они спустились вниз, в гостиную. Эти десять минут ушли на то, чтобы раздать охране и слугам соответствующие приказы и вообще хоть немного сориентироваться в ситуации.

Надолго рассказ не затянулся – на то, чтобы описать происшедшее, у Мангуста ушло примерно столько же времени, сколько все эти события заняли, то есть минут семь, никак не больше.

– Ясно. Наши неизвестные доброжелатели наносят еще один удар, – сказал Тимохин, дослушав.

– Нужно срочно вызвать полицию! – в который раз заявил Энрике. Он пытался сделать это сразу после того, как обнаружилось побоище в холле, но Тимохин запретил, сказал, что сначала нужно разобраться, что к чему. Это было вполне логично, но управляющий все равно сидел, как на иголках – оно и неудивительно, ведь он, в отличие от русских, всецело попадал под юрисдикцию местных властей. А в доме как-никак образовалось пять трупов – не шуточки.

– Сейчас вызовем.

– Они же спросят, почему не вызвал сразу!

– Скажешь, я запретил. Или что тебе не сразу сообщили.

– Но...

– Хватит! Чем дольше препираемся, тем позже мы их вызовем. Итак, Мангуст, Степан, что скажете?

– Я думаю, что это не те, с кем мы имели дело до сих пор, – негромко сказал Мангуст.

– Да? Почему это?

– Из-за их профессионального уровня, – объяснил Андрей. – Это были асы, они почти ни в чем не уступали мне.

Степан поморщился, но ничего не сказал. А что тут скажешь, если не ты и твои ребята шефа защитили, а посторонний человек?

– Уверен? – коротко спросил Тимохин.

– Полностью, – кивнул Мангуст. – И те, кто был с доном Себастьяном, и полицейские, и те, кто убирал осведомителя Энрике, – все они любители. А эти были профи. Другой, совершенно другой уровень подготовки.

– Может, они просто поняли, что голыми руками нас не возьмешь, – предположил Тимохин.

– Может, и так. Но, по-моему, подготовка этих не просто лучше – она другая. Это – какая-то военная контора, а не полиция или что-то в том же роде. И стиль совершенно иной – у полицейских мы с Энрике все документы нашли, а у этих ничего с собой нет, кроме экипировки. Даже кошелька какого-нибудь паршивого. В общем, я уверен, это не полиция, не преступники и не какая-нибудь частная фирма. Это государство. С высокой вероятностью – одна из спецслужб.