Клайв Касслер - Айсберг Страница 22

— Это и есть тот джентльмен, о котором вы мне столько рассказывали, адмирал? — До Питта донесся голос, хрипловатый и необычайно сексуальный. — Я очень сожалею о трагической кончине доктора Ханневелла. Мой брат был о нем очень высокого мнения.

— Мы тоже сожалеем, — ответил Питт.

Наступила небольшая пауза, пока они разглядывали друг друга: Керсти Фири с дружеским интересом, Питт — с аналитическим мужским восхищением.

Он первым прервал паузу:

— Ели я так уставился на вас, мисс Фири, то только потому, что адмирал Сандекер забыл предупредить, что у главы «Фири лимитед» такие загадочные глаза.

— Мужчины и раньше говорили мне комплименты, майор Питт, но не называли мои глаза загадочными.

— Это с научной точки зрения. Глаза — это дверь к тем секретам, которые человек прячет в своей душе.

— А какие глубокие, темные секреты, вы полагаете, спрятаны в моей душе?

Питт засмеялся.

— Джентльмен никогда не раскроет секретов леди.

Он предложил ей сигарету, но она покачала головой.

— На самом деле, в наших глазах есть что-то одинаковое.

— Глаза мисс Фири — фиалковые, твои же — зеленые, — вмешалась в разговор Тиди. — Что может быть между ними общего?

— В глазах мисс Фири, как и в моих, есть лучики, которые разбегаются от зрачка к радужной оболочке. Иногда они вспыхивают. — Он замолчал, чтобы прикурить сигарету. — Мне говорил очень большой авторитет, что эти вспышки отражают психическую силу.

— Вы — ясновидящий? — спросила Керсти.

— Я проигравший, — ответил Питт. — Я всегда проигрываю в покер, потому что мне надо только прочитать карты или мысли партнера. А вы, мисс Фири, можете заглянуть в будущее?

Легкая тень пробежала по ее глазам.

— Я знаю свою судьбу настолько, насколько я могу контролировать ее.

Улыбающееся лицо Питта немного напряглось. Он нагнулся над столом и приблизил к ней лицо. Теперь только несколько дюймов разделяли их — зеленые глаза смотрели в фиалковые.

— Я полагаю, вы всегда получаете то, чего желаете?

— Да! — Ответ прозвучал моментально, без малейшего колебания.

— Тогда предположим, что ни при каких обстоятельствах я не сделаю попытки заняться с вами любовью.

— Я догадываюсь, о чем вы завели разговор, майор. — На ее лице появилось выражение вызывающей решимости. — Но если я действительно захочу вас и вашего внимания, я подыграю вам. Но я редко трачу время на то, что мне не хочется делать. Я просто не замечу ваших пустых отказов.

Питт вел себя так, как будто не чувствовал напряжения в воздухе.

— О, мисс Фири, я и не предполагал, что вы такая превосходная актриса.

Адмирал Сандекер прокашлялся. Он подумал, что может произойти, если этот разговор продолжится в том же духе.

— Не понимаю, почему старый человек должен сидеть здесь и выслушивать эту легкую болтовню, когда он умирает с голоду? Особенно когда пища, находящаяся всего в десяти футах, привлекает наше внимание?

— Позвольте, я познакомлю вас с нашей национальной кухней, — предложила Керсти. — Надеюсь, аппетит майора Питта к еде более регулируем, чем к любви.

— Какой выпад! — Питт засмеялся. Он встал и отодвинул стул Керсти. — С этого момента каждый мой шаг вперед будет достаточно осторожным.

Блюда из рыбы казались бесконечными. Питт насчитал более двадцати различных блюд из лосося и около пятнадцати из трески. Они вернулись за столик с доверху нагруженными тарелками.

— Я смотрю, вам пришлось по вкусу вяленое мясо нашей акулы, майор. — Глаза Керсти улыбались.

— Я много слышал о том, как его готовят. И наконец получил возможность попробовать.

Улыбка в ее глазах сменилась удивлением, когда он съел несколько кусков.

— Вы уверены, что вам точно рассказывали, как мы готовим его?

— Конечно. Мясо акул, которые водятся в холодных водах, нельзя есть свежим, поэтому его нарезают тонкими кусками и зарывают в песок на берегу на двадцать шесть дней, а затем вялят на ветру.

— Но вы едите его сырым, — настаивала Керсти.

— А что, есть какой-нибудь другой способ? — спросил Питт, отправляя в рот очередной кусок.

— Не теряйте время, пытаясь шокировать его, мисс Фири. — Сандекер бросил неприязненный взгляд на мясо акулы. — Его хобби — приготовление всяких изысканных блюд, а специализация — рыба. Он является экспертом по приготовлению блюд из даров моря.

— На самом деле, это вкусно, — произнес Питт, отвлекшись от еды. — Однако малазийский вариант мне нравится больше. Они вялят мясо акулы, завернув его в морские водоросли, называемые ехидна. Это придает ему более утонченный вкус, чем у вашего исландского деликатеса.

— Американцы обычно заказывают бифштекс или цыпленка, — сказала Керсти. — Вы первый, кто предпочитает рыбу, из тех, кого я знаю.

— Не совсем так, — ответил Питт. — Как и у большинства моих сограждан, моим любимым блюдом является двойной гамбургер с жареной картошкой.

Керсти бросила взгляд на Питта и улыбнулась.

— Я начинаю думать, что у вас железный желудок.

Питт пожал плечами.

— У меня есть дядя — первый бонвиван Сан-Франциско. По мере моих скромных возможностей я стараюсь идти по его стопам.

Остаток ужина прошел в легкой беседе. Присутствующие расслабились и наслаждались дружеской атмосферой и хорошей едой. Через два часа, после того как подали взбитое мороженое с земляникой, приготовленное специально по заказу Питта шеф-поваром, Керсти стала извиняться за то, что ей пора уходить.

— Я надеюсь, вы не сочтете мня невоспитанной, адмирал Сандекер, но, боюсь, я должна очень скоро покинуть вас, мисс Ройял и майора Питта. Мой жених пригласил меня сегодня на поэтический вечер, и поскольку я всего лишь женщина, мне трудно отказать ему. — Она одарила Тиди мягкой женской улыбкой. — Я уверена, мисс Ройял, вы меня понимаете.

Тиди мгновенно отразила этот романтический выпад.

— О, я завидую вам, мисс Фири, жених, который любит поэзию, — редкая добыча.

Адмирал Сандекер засиял улыбкой.

— Мои искренние пожелания счастья вам, дорогая мисс Фири. Я и не знал, что вы обручены. И кто же этот счастливец?

«Адмирал хорошо держит себя в руках», — подумал Питт. Он знал, что Сандекер ошеломлен, что эта новость может полностью изменить все основные установки. Даже Питт задумался о том, каковы же будут новые правила игры.

— Рондхейм. Оскар Рондхейм, — объявила Керсти, — Мой брат познакомил нас через письма. Почти два года мы переписывались с Оскаром, прежде чем встретились.

Сандекер пристально посмотрел на нее.

— Постойте. Мне кажется, я знаю, его. Не он ли является владельцем международной цепи консервных заводов? «Рондхейм индастриз»? Рыболовный флот, равный военно-морскому флоту Испании? Или это другой Рондхейм?

— Нет, вы совершенно правы, — ответила Керсти. — Его главный офис находится именно здесь, в Рейкьявике.

— Рыболовецкие суда голубого цвета с красным флагом, в центре которого альбатрос? — уточнил Питт.

Керсти кивнула:

— Альбатрос — символ удачи Рондхейма. Вам знакомы его суда?

— Да, я несколько раз пролетал над ними.

Без сомнения, Питту были знакомы эти суда и их символ. Они были знакомы каждому рыбаку любой страны к северу от сороковой параллели. Рыболовы Рондхейма пользовались дурной славой: они уничтожали рыбные отмели, обрекая рыбу на вымирание, они воровали сети у других рыболовов и устанавливали свои красные сети в территориальных водах других стран. Альбатроса Рондхейма ненавидели так же, как фашистскую свастику.

— Слияние «Фири лимитед» и «Рондхейм индастриз» создаст самую мощную империю, — медленно, как бы взвешивая все возможные последствия, произнес Сандекер.

Мысли в голове Питта бежали в том же направлении. Внезапно этот поток прервал взмах руки Керсти.

— Вот и он! Вон там!

Они обернулись, следуя за взглядом Керсти, и увидели высокого, светловолосого, хорошо сложенного мужчину, твердой походкой направлявшегося к ним. Он был достаточно молод: ему не было и сорока, с мужественным лицом, на котором оставили свой след года океанских штормов и соленый воздух. У него были холодные серо-голубые глаза, тонкий прямой нос и мягкий рот, который, как размышлял Питт, во время деловых переговоров вытягивался в твердую агрессивную линию. Питт мысленно нарисовал себе резкого и коварного оппонента. Он пожелал себе никогда не поворачиваться спиной к этому человеку.

Рондхейм остановился у столика, его белоснежные зубы сверкнули в кажущейся сердечной улыбке.

— Керсти, дорогая, как замечательно ты сегодня выглядишь! — Он порывисто обнял ее.

Питт ждал, на ком остановятся теперь серо-голубые глаза, — на нем или адмирале.

Он ошибся: Рондхейм повернулся к Тиди.

— О! Кто эта приятная молодая леди?