Валерий Рощин - Глубинная ловушка Страница 22

– Этого не может быть, Сергей Сергеевич. Экипаж «Аквариуса» болтается здесь неспроста.

– Неплохо бы взглянуть на доказательства этого «неспроста».

– Интуиция никогда меня не подводила, товарищ генерал…

– Ну, вот что, Черенков! – вскипает он, не стесняясь младших по званию и стоящих неподалеку Симонова с Воронец. – Засунь эту свою интуицию знаешь куда?..

Чего ж не знать-то? Знаю – большинство российских генералов родом аккурат из того места.

Молчу. Совесть советует застрелиться, опыт возражает.

Ладно, этот раунд мы проиграли. Но впереди следующий и еще более сложный – без поддержки родных трибун в лице Сергея Сергеевича. Хрен теперь от него дождешься поддержки.

Воспользовавшись последними минутами безраздельного господства на траулере, ныряю в ходовую рубку, оставив снаружи у двери Босса.

– Сиди тут и никого не пускай. Понял?

Пес в ответ что-то проворчал, но команду понял правильно.

Приступаю. Здесь уже все проверено. Чисто.

Нахожу темный экран эхолота, осматриваю.

Да, это весьма навороченная штука с массой дополнительных примочек – от такой фигни под водой не скроешься. Присаживаюсь на корточки, заглядываю под панель управления…

У меня несколько секунд. За это время необходимо вывести эхолот из строя, но так, чтобы неисправность не бросилась в глаза. И чтобы не сразу распознали подвох.

Нахожу проводной жгут, идущий от экрана к датчикам, приемнику и передатчику. Прислонив его к ребру металлического каркаса панели, делаю несколько энергичных движений. Готово – пара тонких проводов разорвана. И человеческий фактор тут как бы и ни при чем – перетерлись, сволочи.

Пора сваливать. Наш «дружественный» визит закончен.

– Босс, за мной!..

Глава шестая. Море Лаптевых

Поздний вечер того же дня.

«Адмирал Никоненко» по-прежнему стоит в полумиле от траулера. Рыбаки остались недовольны нашим визитом и шмоном. Конечно, они просекли нашу «домашнюю заготовку»; конечно, грозили жалобами в Международный суд. Но все это слова. Даже если эти ребята не причастны к пропаже «Антонова», то после обнаруженной возле траулера дохлой рыбы к нам придраться невероятно сложно – они это понимают. С точки зрения международного и морского права, мы ничего не нарушали и действовали строго в их рамках.

На самом деле проверка и обыск «Аквариуса» – лишь первая часть идеи, подсказанной кошмарным сновидением. О ее второй – наиважнейшей – половине я говорить с рассвирепевшим генералом не стал. В минуты гнева и плохого настроения к нему лучше не соваться. Решаю провернуть это дело самостоятельно в ближайшую ночь.

Идея смелая, местами – авантюрная. Ознакомившись с ней, друзья соглашаются помочь, сетуя при этом на безнадежно светлые ночи. Да, к сожалению, это так, и придется хорошо потрудиться, чтобы Сергей Сергеевич раньше времени нас не застукал.

В одиннадцать вечера мы уединяемся в каюте для обсуждения последних деталей. После недолгого препирательства решаем спускаться в воду с кормовой стороны вертолетной площадки – это самое спокойное местечко, максимально удаленное от кубриков, кают и вахтенных помещений.

Выпиваем по стакану крепкого сладкого чая и ждем часа ночи…

Пора – весь экипаж, кроме вахты, давно спит. Осторожно покинув каюту, направляемся в сторону площадки с двумя большими сумками. Впереди в качестве разведчика идет пустой Устюжанин – ему надлежит остаться на борту и поддерживать с нами связь.

Добрались без приключений, не встретив в коридорах и на палубе ни одной живой души. Площадка не освещена. Дежурные лампы горят палубой ниже, где мы обычно курим и выгуливаем Босса.

Георгий помогает нам с Белецким облачиться в гидрокостюмы. Затем, пока мы проверяем перезаряженные дыхательные аппараты, оружие и фонари, он закрепляет за ограждение специальную лестницу для аквалангистов, слегка напоминающую усовершенствованный штормтрап.

Мы готовы к погружению.

Переваливаю через леера и осторожно спускаюсь вдоль громадной – в три человеческих роста – крышки буксируемой антенны гидроакустического комплекса «Звезда-2».

Я в воде. Следом сползает Борька. Поверяем связь… Слышим друг друга отлично.

Проводив нас, Георгий поднимает лестницу. Он должен убрать все следы нашего пребывания на площадке и вернуться в каюту. Связь с нами он будет поддерживать из каюты, опустив в воду через иллюминатор длинную антенну.

Погружаемся на пару метров и уходим от БПК в сторону траулера. Отплыв метров на семьдесят, включаю навигационно-поисковую панель – с ней все же ориентироваться полегче. А через минуту в наушниках гарнитуры звучит голос Георгия:

– «Скат», я – «Ротонда». Как слышно?

– «Ротонда», я – «Скат». Слышу отлично. Идем заданным курсом…

Незаметно уйти с корабля и так же незаметно вернуться – вот самые сложные этапы нашей задумки. Остальное – подводная прогулка для опытных боевых пловцов. Признаться, в этой командировке нам пока не нашлось настоящей работы. Если бы водичка в море Лаптевых была бы чуть теплее, то поездку сюда мы окрестили бы отдыхом.

* * *

Скажу честно: с самого начала масштабной поисковой операции мне не верилось в возможность наткнуться на обломки третьей ступени. Рассуждал я просто: во-первых, обломки слишком малы; во-вторых, разброс при их падении мог быть огромен; и, в-третьих, большинство используемых в ракетостроении и авиации сплавов – не ферромагнетики, со всеми вытекающими отсюда сложностями. Найти с помощью магнитометров почти невозможно.

Зато сомнений по поводу «Академика Антонова» у меня с каждым часом поисков оставалось все меньше и меньше. Даже во сне подсознание, формируя страшные картины, давало недвусмысленную подсказку…

Итак, суть плана заключается в осмотре дна под рыболовецким траулером. По моим прикидкам, эта небольшая площадь в несколько сотен квадратных метров – единственная из огромной акватории, не прошедшая проверку с помощью феррозондовых магнитометров противолодочных «Ту-142». Своего рода крохотное «белое пятно» на хорошо изученной морской карте. Я уверен в том, что экипажи самолетов сознательно не выполняли пролетов вблизи траулера из-за бесполезности замеров. И, действительно, какой в этом смысл, если заведомо известна реакция магнитометра на аномалию магнитного поля, рожденную «Аквариусом»?

Идем точно на траулер. Белецкий держится рядом. На удалении в один кабельтов замеряю прибором глубину. Ее значение из-за близости края пологой материковой отмели – более восьмидесяти метров. Даю команду на погружение.

Двадцать метров. Тридцать. Сорок…

На сорока пяти включаем фонари. А на пятидесяти я тормошу за плечо Борьку и показываю дисплей панели, на котором сканер отчетливо вырисовывает очертания лежащего на дне судна.

Вот он – долгожданный момент истины!

Шестьдесят метров. Лучи нащупывают светлый борт с россыпью крохотных круглых иллюминаторов и с темным росчерком ватерлинии. Ищем название и вскоре застываем над носовой частью…

«Академик Антонов» – ровно сложено из приваренных к борту и выкрашенных в золотистый цвет букв.

– «Ротонда», я «Скат». Как слышишь? – зову Георгия.

– Нормально.

– Мы над «Антоновым».

– Неужели нашли?! – радостно вопрошает он.

– Так точно. Глубина – восемьдесят, лежит на правом боку. Смеси минут на пятнадцать – приступаем к осмотру.

– Понял вас. Я на связи…

Переглядываемся с Борисом. Предлагаю ему заняться осмотром корпуса судна на предмет повреждений. Сам же намереваюсь заглянуть в ходовую рубку. Расходимся в разных направлениях.

Проплыв над фальшбортом, зависаю рядом с основанием надстройки. Первое, что бросается в глаза, – сквозная дыра с рваными краями в районе радиорубки. Приближаюсь к разбитому прямоугольному окну, освещаю внутренность помещения.

Обзору мешает пучок проводов, болтающийся перед иллюминатором. Дергаю его, отвожу в сторону. И вдруг из темноты вырастает человеческая фигура с белым гипсовым лицом.

От неожиданности перехватывает дыхание, но я быстро понимаю, в чем дело. Это радист, судя по зажатому в руке микрофону, провод от которого я невольно потревожил.

Легонько оттолкнув тело мужчины, заглядываю внутрь. В радиорубке видны серьезные разрушения и следы пожара.

Скользнув выше, оказываюсь напротив ряда одинаковых прямоугольных окон ходовой рубки. Стекла иллюминаторов все как одно разбиты; проемы довольно большие, но в гидрокомбинезоне со снаряжением через них не протиснуться. Надежнее воспользоваться дверью…

За дверью натыкаюсь на тело пожилого человека в наглухо застегнутой куртке-штормовке. Полноватое лицо обрамляет рыжая скандинавская бородка, правая нога по колено оторвана – из брючины, покачиваясь точно водоросли, выглядывают белые жилы и бесцветная плоть; торчат, словно обрезанные чем-то острым, кости.