Альберт Байкалов - Зеленая банда Страница 22

— Хорошо, — Забелин поморщился. — А зачем тебе это?

— Знаешь, ты сейчас не в том положении, чтобы вопросы задавать, — предупредил его Матвей. — Если это тот человек, от которого зависит мое материальное положение, то придется довериться.

— Для чего все-таки?

— Ты специально тянешь время? — Матвей склонил голову набок.

— Я должен с ним проконсультироваться, — все же пошел на попятную Забелин. Не сводя с Матвея глаз, он набрал номер и поднес трубку к уху.

Матвей схватил его за запястье левой рукой, а правой двинул в солнечное сплетенье. Удар был не сильный, но резкий. Изо рта Забелина на предплечье Матвея вылетели слюни. Сам он согнулся так, что едва не задел лбом землю. Телефон оказался в руках Матвея. Он поднес его к уху.

— …чему молчишь?

— Это Матрос, Забелину плохо, — заговорил Матвей. — Я в общих чертах в курсе, что у вас произошло. Если хотите, чтобы все закончилось хорошо, то должны рассказать детали.

— Где? Кто? Что за Матрос? — проблеяла трубка. Матвей с ходу по голосу определил, что мужчина теряет над собой контроль.

— Возьмите себя в руки, скоро все кончится, — заверил его Матвей. — Теперь скажите, с кем я говорю?

— Привезенцев… Привезенцев Юрий Сергеевич…

— Я знаю, кто вы, — ошарашенный ответом, признался Матвей. — Где находится номер? Меня интересует этаж.

— Второй… Нет, простите, третий… Вы приедете?

— Отвечайте, как выглядит труп?

— Как он может выглядеть? — вновь сорвался на фальцет мужчина. — Мертвый! Где Забелин?

— Ы-ыы! — раздался голос Забелина.

— Это женщина? — продолжал допрос Матвей.

— Да.

— Она в постели?

— Нет.

— А где?

— На полу.

— Вы ее застрелили?

— Я никого не убивал! — взвыл мужчина.

— Мне надо знать характер повреждений. У вас в телефоне есть камера?

— Да! — кивнул Привезенцев.

— Сделайте несколько снимков…

— Ты что, издеваешься? — прорычал Привезенцев.

— Я должен оценить объем работ, понять, что брать, — стал объяснять Матвей. — Может, туда тонну стирального порошка надо везти, чтобы следы крови замыть, и другой комплект белья на кровать?

— Ы-ыы! — протянул Привезенцев. — Сейчас!

— Вы сможете переслать мне снимки на этот номер?

— Попробую! — упавшим голосом ответил Привезенцев.

— В общем, так, — Матвей посмотрел на часы. — Скоро семь. Как правило, в гостиницах через два часа начнется уборка номеров. Вы должны повесить снаружи двери жетон с просьбой не беспокоить. Если позвонят насчет уборки, отложите на вечер…

— Дело в том, что этот номер сняла она, — затараторил Привезенцев. — А табличку я уже повесил…

— Отлично! — обрадовался Матвей. — Теперь до моего приезда постарайтесь найти ключи от номера… Хотя, как называется гостиница?

— «Русский Вавилон».

— Там двери случайно не пластиком открываются? — Матвей оттолкнул свободной рукой Забелина, который потянулся к телефону.

— Картами, — подтвердил мужчина.

— Пока найдите ее. Мой голос запомнили?

— Да. Кстати, — заторопился Привезенцев, — я Забелину уже сказал, на этом же этаже и на меня снят номер. Я там даже был. Он оформлен на другую фамилию…

— Хорошо…

— И еще, — спохватился он, — женщина, у которой я… В общем, она тоже приехала по другим документам.

— Разберемся, — с этими словами Матвей отключился.

— Ну, ты сука! — наконец обрел дар речи Забелин. Он оперся одной рукой на ствол дерева и выпрямился.

Привезенцев опустил руку с телефоном.

— Матрос, — вслух проговорил он кличку новенького, взятого Забелиным в качестве инструктора молодого мужчины, и тут же отчетливо вспомнил подготовленную накануне утром для него помощником записку: — Двадцать семь лет, имеет от первого брака сына. В настоящий момент проживает в гражданском браке с Сомовой Мартой. Владеет квартирой в Москве и загородным домом. Источник дохода неизвестен…

Странно, но отчего-то то, что он без труда и практически слово в слово вспомнил напечатанный на принтере текст, вселило в него уверенность, что все обойдется. Этот парень говорил уверенно. В его голосе не было растерянности Забелина. Привезенцев медленно опустился на край кровати и тут же вскочил:

— Ключ! Он сказал найти ключ! Вернее, карту!

Привезенцев устремился в комнату. Однако, увидев труп Шестаковой, встал как вкопанный.

— Черт! — он поднес трясущуюся руку с телефоном к лицу и посмотрел на дисплей. — Он же сказал сделать снимки. Зачем? Какая разница?! — ответил самому себе Привезенцев и тут же топнул ногой: — Как?

Происходящее с ним ни в какое сравнение не входило с самым кошмарным сном. Он уже не один час находится в одном номере с трупом. Причем Шестакова явно умерла не от старости. Привезенцев тряхнул головой. Нужно было взять себя в руки, сосредоточиться и хоть немного успокоиться. Он пару раз пользовался встроенной в смартфон камерой. Но сейчас не сразу вспомнил, как она включается. Однако через минуту, случайно запечатлев люстру, собственные ноги и стол, наконец разобрался. Взяв смартфон двумя руками, он посмотрел на Шестакову. Как ее снять? Он навел на нее камеру и тронул сенсорную кнопку. Камера щелкнула, изображение на мгновенье замерло и снова пришло в движение. Есть! Неожиданно он задумался, глядя на бесстыже раскинутые ноги. Может, поправить подол? Но тут же отогнал эту мысль прочь: какая ей теперь разница? Привезенцев прошел ближе и запечатлел лицо. Потом навис над Ольгой сверху и сделал сразу три снимка. Осторожно перешагнул и снял со стороны входа. Еще пара минут ушла на то, чтобы отправить сообщения с вложенными снимками. Наконец дисплей радостно подмигнул, давая знать, что с этой частью задачи Привезенцев справился. Он убрал телефон в карман и неожиданно оторопел. До него вдруг дошло, что эти снимки сейчас уже стали достоянием Всемирной паутины. Зачем? Что если этот самый Матрос просто надул его и теперь начнет шантажировать? «Чушь!» — подумал он, подспудно понимая, что вынужден слепо выполнять команды этого человека, потому как других вариантов нет. Даже если удастся самостоятельно покинуть номер, ему не дадут долго находиться на свободе.

Теперь ключ! Привезенцев осмотрелся по сторонам. Куда она могла его деть? Он открыл дверцы шкафа. Здесь на плечиках висело несколько платьев, деловой костюм и кожаный плащ. Привезенцев стал осматривать содержимое карманов. Однако кроме носовых платков, сережки со сломанной застежкой и небольшой записной книжки ничего не нашел. Он опустил взгляд вниз и увидел дорожный чемоданчик. Отчего-то ему стало страшно рыться в ее вещах. Стало казаться, будто Шестакова вовсе не мертва, а просто притворилась и сейчас наблюдает за ним. В какой-то момент Привезенцеву вдруг показалось, что она смотрит на него. Он обернулся. Его проблема лежала в той же позе, какой он ее застал утром. Хотя стало казаться, что бедняжка уменьшилась в размерах. Привезенцев перевел взгляд на пустой угол, потом в окно и неожиданно вспомнил, что за расположенным напротив зданием есть церковь. Ее купола видны, если подъезжать к гостинице от центра города. Несколько раз осенив себя крестом, он вдруг почувствовал уверенность и спокойствие. Привезенцев вновь повернулся к шкафу и продолжил осмотр. Чемодан оказался наполовину пустой. Нетрудно догадаться, что свободное место занимали висящие сейчас на плечиках предметы гардероба. Привезенцев взял свернутый шарф из шелка и положил прямо на пол рядом. Под ним оказался спортивный костюм. Заглянув под него, обнаружил несколько комплектов нижнего белья и колготы. Поморщившись, принялся изучать второй отдел. Здесь была парфюмерия, флакон шампуня, небольшая плоская фляжка с какой-то жидкостью. Он открутил пробку и понюхал. Несмотря на то, что уже с утра выпил остатки водки, почувствовал запах коньяка. Не задумываясь, сунул фляжку в карман. Туда же переложил записную книжку. Найденную камеру задумчиво покрутил в руках и сунул обратно, после чего закрыл чемодан и поставил на место. Прикрыв створки шкафа, огляделся. Куда она могла сунуть карточку? Взгляд невольно задержался на Шестаковой. В затылок снова будто бы кто-то подул ледяным воздухом. Он поежился.

«Подумать только, а ведь она уже там, куда и мне когда-то неизбежно придется шагнуть! Как на самом деле хрупка человеческая жизнь! То событие, о котором с содроганием думаешь с самого детства, на деле оказывается обыденным. Только вчера они сидели и мирно говорили, а уже утром ее нет и никогда не будет. Бедняжка даже не подозревала, что это утро ей уже встречать не придется. Да что там утро! — осенило его. — Ведь ей уже никогда не понадобятся ни деньги, которые она копила всю свою сознательную жизнь, ни дом под Красноярском… В один миг все обесценилось! Так ради чего тогда мы в этом мире рискуем?»