Шарип Окунчаев - Месть по иронии Страница 22

На второй день Ваха вызвал к себе всех молодцов: Майрбека, Мовсара и Расула. Разговор состоялся жесткий, хотя ребята и не были ни в чем виноваты, но все равно получили втык по полной форме. Как старшему среди братьев особо досталось Майрбеку. Ребята молча, слушали, так как, если Ваха говорит, то ни пререкаться, ни тем более прерывать, ни в коем случае было нельзя.

Удивление было ни в том, что он их вызвал, этого надо было ожидать, но откуда у Вахи такая информированность. Начиная с пляжа вплоть до разговоров и заканчивая ночными приключениями — он все знал.

Первое, о чем подумал Расул, это кто бы мог обо всем этом так подробно ему рассказать. Даже некоторые тонкости он сам не знал.

«Да, — подумал Расул, — тут даже дышать ровно и то надо оглядываясь. С другой стороны его взяла какая-то детская ревность. Быть таким авторитетом во всей округе, где тебя каждая собака знает, это здорово».

После беседы Ваха всем дал ценные указания: как себя вести, что говорить, куда ходить или не ходить и так далее. Затем он куда-то уехал.

Ребята не знали, что и думать. Первым не выдержал Мовсар:

— Откуда он все так в подробностях знает? — высказался Мовсар.

— Я знаю, откуда, — сказал Майрбек. — Сигналы к нему стали поступать еще вечером. Это наша мама мне сказала. Затем ему звонил начальник милиции Антон Михайлович, а они друзья, сам знаешь. Говорят, уже поздно ночью с ним разговаривал священник. Вот как раз после разговора с ним он куда-то уезжал и его долго не было. Кроме того, он же не просто так, наверно, мне приказал по телефону, чтобы я Наташу к нам домой привез. Мы ведь вернулись только под утро, а он все это время работал, не спал.

— Нам, что теперь ждать его, пока он приедет? — с возмущением заявил Мовсар.

— Конечно, ждать, а как еще? У тебя что какие-то планы? Сегодня выходной. Воскресенье, как-никак. Да, еще самое интересное, забыл сказать, что прибегала к нам тетя Дуся ночью, с папой поговорила и ушла.

— Ну так бы и сказал. Она же местное информбюро, — пошутил Мовсар, — кстати, в ее доме свет горел, когда мы туда подъезжали. Она, видимо, и вызвала милицию. Интересно, а Наташа в курсе дела хоть?

— Теперь, наверно, в курсе. Она уже давно дома, так как рано ушла. Сказала маме, что ей надо Марину проводить в город. Я думаю, надо к ней съездить, узнать, чем все закончилось-то, — сказал Майрбек.

— Давай я поеду, — сразу вскочил Мовсар, — мы с Расулом вместе можем поехать.

— Да нет уж, погоди, надо дождаться отца. Он нас неправильно поймет, если вдруг отлучимся. Интересно, где этот Владимир сейчас?

— Где он может быть, наверно, дома. Напрасно мы так его оставили. Надо было еще добавить ему тумаков, — уже с досадой сказал Мовсар.

— Да нет, я думаю, надо было прямо там, на пляже его проучить, — вступился в разговор Расул, — у меня там уже руки чесались. Я сразу понял, что он не тот человек, за которого себя выдает. Я побоялся, что вы неправильно меня поймете. Не хотелось выглядеть скандалистом.

— Правильно подумал, тебе об этом и думать не надо. Мы для чего здесь? Ты наш гость и не подобает, чтобы мы даже допустили тебя до скандала. А с этим Володей мы сами разберемся, тем более он снял с себя маску. Самое главное здесь то, что мы знаем кто он, что за человек. Вот увидишь, не пройдет и неделя, как он будет бегать, будто ничего не случилось. Также лебезить, клясться в верности, дружбе, что чеченцы самые лучшие друзья и так далее, — высказал свое мнение Майрбек.

— Хорошо, поживем и увидим. Пойдем лучше чаю выпьем, — сказал Мовсар и пошел на кухню. Ребята последовали за ним.

Маржан и Ася крутились на кухне. Маржан на всю округу славилась как хороший кулинар. Многие соседки были у нее частые гости с вопросами по приготовлению разных блюд, выпечки, всевозможных салатов, консервов. Мастер на все руки, исключительно добрая и отзывчивая женщина Маржан пользовалась огромным уважением в поселке. Многие приходили к ней просто так: посидеть за чашечкой чая, поделиться вопросами бытия, обсудить какие-нибудь случаи из жизни и особенно это в основном касалось детей.

— Мама, мы на чай, — первым объявил Мовсар.

— Вижу, садитесь, сейчас угостим, сегодня Асе доверяю кухонный стол, — ответила Маржан.

— Ты, мама, что-то не в духе сегодня. Что-нибудь случилось? — не переставал говорить Мовсар.

— А то вы ничего не знаете, будешь с вами в духе. Владимир этот, священника сын, в больнице. Ночью положили. Так все говорят, что это ваша работа.

— Да ты что, мама, видит Аллах мы тут не причем. Честно. Мы знаем про этот случай, но мы тут не причем, хотя он это заслужил, — сказал Майрбек, — он целый день нарывался на неприятности. Наоборот, мы долго его терпели. Свои же его и отлупили, иначе бы он все равно не успокоился.

— Папа ваш всю ночь где-то пропадал. Он и сказал, что его в больницу положили. У него сотрясение мозга и перелом двух ребер. Родители его там и сейчас, наверно.

— А папа, что говорит, кто это сделал? — спросил Мовсар.

— Говорит, что все вроде из-за Расула, а избили другие. Работникам милиции этот Володя ничего не сказал. Молчит все время. Только отцу своему сказал, что он сам виноват.

— Не понимаю, а папу-то зачем они пригласили? — уже стал выпытывать Мовсар.

— А то вы ничего не знаете как будто, — стала возмущаться Маржан, — потому что все произошло в доме Наташи. Кроме того, это надо было отцу Василию. Почему-то ему надо было уговорить Антона Михайловича, чтобы дело в милиции замяли. Он сказал, что виноват его сын, якобы он сам разберется. Больше ничего не знаю, придет отец, вот у него и спросите. В поселке, сами знаете, все привыкли, что бы ни случилось, бегут к вашему папе решать вопросы или искать помощи.

— Кажется, во двор кто-то заехал, — заметил Расул, который все время молчал и о чем-то думал.

Ася выглянула в окно и подтвердила, что это действительно ваша (дядя) приехал.

Все встали в ожидании Ваха. Это строгое и обязательное правило у чеченцев вставать, когда в дом заходит старший. Встают, когда заходит, как старший, так и гость, когда кто-то заходит и здоровается. Согласно обычаю, это знак уважения к тому, кто зашел, и готовность уступить ему свое место.

Зашел Ваха, оглядел всех, дал команду ребятам, чтобы следовали за ним, и пошел в отдельную комнату. Сел в кресло и велел всем сесть. Когда все уселись, то еще долго сидел и о чем-то думал.

— Значит так, — начал как бы издали Ваха, — давно не было в поселке инцидентов. Что на самом деле стряслось и из-за чего сыр-бор мне немного известно. Наташа нам не просто соседская девушка, а член нашей семьи. Я обещал ее покойной матери заботиться о ней, и вы правильно сделали, что вчера защитили ее от своего же брата, если так можно выразиться. Отец этого Владимира, он же наш священник, мне вкратце рассказал о нем. Оказывается ему пить вообще нельзя, потому что полностью теряет контроль над собой. Там в Питере он два раза еле отмазал его от явного тюремного заключения. Приехали они сюда, и здесь он контролировал его, чтобы только не пил. Он не раз давал ему слово, что не будет пить, и на самом деле держался до вчерашнего дня. И что стряслось?

Ребята молчали, не знали, что и сказать. На такие темы ни разу не приходилось говорить, тем более о выпивке. Если и были какие-то мероприятия, то это настолько скрытно проходило, насколько это было возможно. Всегда выручала Маржан, она дипломатично умела скрыть кое-какие шалости ребят. Ребят в поселке знали, как непьющих и деловых. Занимаясь большим бизнесом, как-то было и не до этого. Кроме того, они были воспитаны, как истинно верующие мусульмане. Маржан с детства за этим особо следила, чтобы дети вовремя совершали молитвы, выполняли основные постулаты Ислама. В связи с чем и Ваха был за ребят как-то спокоен.

— Я еще раз спрашиваю, теперь конкретно у тебя Майрбек, что случилось? — спросил Ваха.

— Папа, честно не знаю, как все и объяснить. Просто решили искупаться и отдохнуть, но я так и не понял этого Володю, что ему в голову пришло. Он стал не по делу возникать. Там я его вроде успокоил, так он продолжил потом. В лицо смеется, клянется в дружбе, а за глаза гадости говорит. Затем решил и вовсе драку организовать. Ребята местные сами его и проучили, мы тут вообще не причем.

— Где пушка, которая была при нем? — неожиданно прямо спросил Ваха.

— Мы не брали, — за всех уже ответил Майрбек.

— Брали или не брали, это я не спрашиваю. Я спрашиваю, где пистолет?

— Папа, зачем нам за кого-то говорить. Мы отвечаем только за себя. Сам нас так учил. Мы не брали.

— Это дело рук Колючего? — прямо спросил Ваха.

— Это у него и надо спросить.

— С вами все понятно. А теперь слушай меня внимательно, — приказным тоном начал Ваха, — дело надо замять. С Володей все помиритесь. Он выйдет с больницы и сам к вам подойдет. В больницу ходить не надо, там его мать и может неправильно понять. Священник знает, что виноват его сын и кто его избил. Претензии он ни к кому не имеет. Это, Майрбек, под твою ответственность. Свяжись с Колючим и пусть вернет пистолет, священник вознаграждение гарантирует. Об этом ни одна душа не должна знать. Ясно?