Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» Страница 23

— Хорошо… Только будь осторожен, как джейран!..

Наклоняясь почти до самой земли, на полусогнутых ногах, Бай пошёл в обратном направлении, а Мулла…

Абдулло наблюдал за дядькой ещё минут десять, а потом всё же решился… Он прошёл, скрываясь за валунами и снегопадом ещё метров пятьдесят вдоль реки, и оказавшись за спиной часового, стал медленно к нему подбираться, пытаясь не шуметь… А когда он был от него уже метрах в трёх, то услышал:

— Аллахо Акбар! Аллахо Акбар! Аллахо Акбар! Ауузу бил-ляяхи мина-шайтаани р-раджим! Бис-ми Лляяхи-Ррахмани-Ррахим!..[16]

Он немного постоял в стороне, пока «часовой» дочитал 113-юСуру Корана, которая называется «АЛЬ-ФАЛАК»…[17]

В этой суре пророку Мохаммеду рекомендуется «…Обращаться к защите своего Господа и прибегать к Нему, ища убежища от всякого из Его творений, кто может причинить зло. И от зла ночи, когда она темнеет, поскольку ночью души людей испытывают одиночество и беспокойство, и трудно избавиться от её вреда, и от зла тех нечестивцев, которые стремятся сеять раздор среди людей и подрывать связь между ними. И от зла завистника, который желает, чтобы другие рабы Аллаха лишились милости и благоденствия, которыми Аллах наделил их…»

«…Тяжело тебе, добрый человек, — подумал Мулла. — Не по своей воле ты здесь, но не можешь противиться силе…»

Он подошёл ещё ближе и тихо сказал по-таджикски:[18]

— Здравствуйте, добрый человек…

«Часовой» даже не обернулся и не напрягся, а просто перестал раскачиваться и сказал в ответ:

— Я уже начал думать, что ты не подойдёшь ко мне, юноша…

— Вы меня видели?

— Аллах даровал мне глаза видеть даже под землёй… А уж при свете дня… Да, я видел тебя, юноша… И ещё я видел, как твой друг целился в меня… А потом он ушёл туда, откуда вы пришли…

Мулла был просто поражён этим известием и задал, наверное, глупый вопрос:

— Почему же вы нас не выдали, уважаемый?

А дядька тем временем, не обращая на его слова никакого внимания, продолжал не спеша говорить:

— Ты русский «шурави»… Откуда ты так хорошо знаешь наш язык?

— Я таджик, уважаемый, и тот, кто ушёл обратно, мой брат, тоже таджик. Мы родились и выросли на берегах Пянджа…

— А почему тогда ты помогаешь русским «шурави»? Ведь ты же правоверный?

— Да, уважаемый, я правоверный… — ответил Мулла. — А помогаю… Это начали большие политики… А нам, простым дехканам, эта война была не нужна… Так же, как и другим русским «шурави»… Но теперь… Теперь здесь гибнут русские парни, которым эта война в чужой стране тоже не нужна… Я просто не хочу, чтобы здесь гибли невиновные, уважаемый!..

— Хорошие слова… Мудрые… Подойди ко мне, не бойся — я тоже простой дехканин…

Абдулло приблизился, вышел из-за спины «часового» и присел на корточки прямо перед ним:

— Кто вы, уважаемый?

— Уважаемый… — Ах, какая же горькая ухмылка мелькнула на этом лице. — Когда-то в этих местах я действительно был уважаемым человеком… Я делал своё дело, а люди платили мне благодарностью и уважением… Теперь этого нет… Пришли люди с оружием, называющие себя воинами Аллаха и объявившими священный джихад, а на самом деле простые бандиты и воры, которые покрывают свои грязные дела священным именем Аллаха… Они грабят и убивают и совершенно забыли наши традиции… Они набивают свои карманы, прикрываясь именем Всевышнего! Они уже давно превратились в бешеных шакалов… А ты другой, юноша… Ты умеешь уважать старших…

— Почему же вы им помогаете, уважаемый?

— Так велел Аллах! «Помоги правоверному, дай всё, что он просит, и воздаться тебе»…

— Кто вы, уважаемый! Как вас зовут?

— До этой войны меня называли мастер Селим…

— И вас многие знают?

— Многие? — Мужчина горько улыбнулся. — Да, многие знали мастера Селима… Вся долина…

— Кто вы, уважаемый?

— Я тот, кто помогал зеленеть винограду, расцветать хлопчатнику и плодоносить садам…

— Вы садовник, усто? — спросил Мулла.

— Нет, юноша… Я давал всему этому воду… Я строил кяризы в этой долине почти 40 лет…

— Вы кяризник, усто? — о такой удаче Абдулло даже не надеялся.

— Когда-то я был мастером… Как и все мои деды и прадеды… Теперь строить кяризы никому не нужно, а те, которые уже построены, плохие люди используют для своих, противных Аллаху, дел…

— И вы знаете здесь всё?

— В этой долине кяризы строили только одни мужчины — моя семья… Вот уже больше двухсот лет… Мой отец, да будет светла его память, учил меня сначала чинить то, что пришло в упадок, поддерживать уже построенное, и уж только потом строить новое…

Абдулло думал несколько минут, как правильно задать самый главный вопрос этому пожилому человеку, но, так ничего и не придумав, спросил напрямую:

— Уважаемый усто Селим… Нам очень нужна ваша помощь!

— Русским «шурави»?

— Да, усто!

— И твой брат скоро приведёт их сюда?

— Да, уважаемый… Я попросил его об этом…

«Часовой» думал минуты две, и Мулла его не торопил…

— Аллах велит в первую очередь помогать правоверным мусульманам… Те люди, которых ты видел — они бандиты… Но они мусульмане… А русские «шурави» — гяуры…

— Тогда помогите мне и моему брату, усто! — сказал Абдулло. — Мы тоже правоверные!

Дядька внимательно посмотрел в глаза Муллы и сказал:

— Да… Я вижу, что ты, юноша, не умеешь обманывать… И тебя научили уважать старших!.. Хорошо научили!.. Но… Скажи мне, для чего тебе нужна моя помощь?

— Мы хотим очистить вашу долину, усто, от этих шакалов! Пусть они уходят высоко в горы!.. Те, кто сумеет уйти… Мы хотим принести в ваш дом тот покой, который был здесь раньше…

— Хорошо… Я помогу тебе, юноша…

…25 января, 17.20 РМ…

… — Ну, что у тебя, Мулла?

Сомин немного нервничал, поглядывая время от времени искоса на пожилого, вооружённого афганца.

— У нас будут очень хорошие разведданные, командир! — улыбнулся Абдулло. — Очень хорошие! Таких ещё никогда не было!..

— А если ты ещё и доложишь обо всём так, как это положено в армии, то тебе вообще цены не будет, Мулла!

— Этот усто, тот самый мастер-кяризник, который чинил и поддерживал всю эту систему кяризов много лет, и строил новые…

— Не может быть! — Сом просто опешил от такой новости. — И что? И он…

— Он готов нам помочь, командир… Он понял, что мы хотим им помочь, простым людям, а потому готов помочь нам…

— Твою мать, Мулла!.. Сколько ты мне за сегодня ещё преподнесёшь таких сюрпризов? Да ты уже просто за сегодня на медаль заработал!.. — Старлей смотрел на Абдулло каким-то странным взглядом. — И ведь даже не выстрелил за целый день ни разу, а языка взял! Да ещё и перевербовать смог! Да не просто рядового языка, а можно сказать «главного инженера» всех этих сооружений! Да ещё сумел убедить его добровольно нам помогать?.. Так вообще бывает, Абдулло? Чтобы всё это сделал один человек, да всего-лишь за несколько часов?

— У нас, Сом, говорят, что «жизнь долгая, если её жить»… И ещё, говорят, что Аллах улыбается тем, кто живёт честно и праведно… Если ты любишь людей, то они всегда ответят тебе взаимной любовью и уважением и никогда не откажут тебе в твоей просьбе…

— М-да-а… Никогда бы не подумал, что таким простым вещам меня будет учить девятнадцатилетний пророк-философ!..

— Аллах иногда являет своё лицо даже в младенцах, командир… А я просто говорю то, чему меня учил дедушка Саттар…

…Мастер Селим не только рассказал, когда ждать обратно отряд моджахедов, но и сделал ещё одну вещь — он провёл Муллу вдоль этого кяриза, по винограднику, на несколько сотен метров, показывая, где находятся диканы. И оказалось, что Мулла засёк едва ли третью их часть… Правда, положа руку на сердце, они и вёл разведчиков немного восточнее, ближе к Калайи-Йозбаши, но сам-то Абдулло понимал, чего и сколько он успел тогда заметить… Помощь старого мастера была просто неоценимой!..

А потом он попросился домой в кишлак:

— Опусти меня, юный шурави… Я пойду домой… Замаливать свои грехи перед лицом Аллаха…

— Какие грехи, уважаемый усто Селим? — удивился Мулла.

— Когда пришли в кишлак люди Ого и потребовали показать им кяризы, я ещё хоть как-то верил, что это нужно для того, чтобы воевать с гяурами, что это нужно Всевышнему… Но теперь я сделал то же самое и для вас… Я буду молить Аллаха, чтобы навсегда ослепли мои глаза, и я не видел того, как правоверные мусульмане убивают друг друга!..

Мулла смотрел прямо в лицо старому мастеру и не видел в нём фальши. Афганец действительно говорил именно то, что думал…

— Вас никто не держит, усто Селим… Вы свободны!.. Спасибо вам! И да продлит Аллах ваши дни!