Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта Страница 23

– Чего смотришь, Матильда? Мало? – усмехнулся Лоб. – Не переживай, будет тебе и еще. А пока лучше организуй пожрать. Да можешь не одеваться, сейчас продолжим, – добавил Лоб, заметив, как Вера потянулась к трусикам. – Просто пока накинь на себя что-нибудь.

Лоб не обманул. После ужина, наспех организованного Верой, они продолжили постельные занятия. Лбу потребовалось совсем мало времени на восстановление сил. Уже через полчаса он ощутил новую волну возбуждения. Да и Вера, разгуливающая перед ним в коротеньком шелковом халатике, надетом на голое тело, всячески этому способствовала. Когда Вера складывала в раковину грязную посуду, Лоб подошел к ней сзади и, задрав халатик, обхватил руками ее ягодицы. Девушка повернулась к нему, при этом ее халатик распахнулся, и Лоб смог снова лицезреть тело своей подруги. Вера сама сбросила халатик с плеч, и он соскользнул к ее ногам. Когда Лоб потянулся к ней для поцелуя, Вера обвила руками его шею и, запрыгнув на него, обхватила ногами за поясницу. Девушка начала тереться о тело любовника своим телом, тем самым еще более возбуждая его. Не опуская девушку на пол, Лоб снова перенес ее на кровать.

На этот раз любовная игра продолжалась долго. Сменяя позы, любовники предавались страсти несколько часов. Вера показала своему приятелю все, на что она была способна. При помощи рук, груди, бедер и языка она быстро приводила его член в возбужденное состояние. Дальше следовали несколько минут тесного совокупления. Когда Вера чувствовала, что ее партнер вот-вот кончит, она прерывала акт, чтобы сменить позу и дать своему любовнику паузу для передышки. Только окончательно удовлетворившись сама и доведя своего партнера до полного экстаза, Вера позволила ему наконец разрядиться. Партнеры обессиленно упали в объятия друг другу.

Лоб проснулся первым. Режим колонии приучил его к ранним подъемам. Вера еще спала, положив голову ему на плечо.

– Хватит спать, Матильда, – Лоб ткнул девушку локтем в бок. – Просыпайся, пора и о делах поговорить.

– А, что? – Вера приподняла голову.

Она даже помотала головой, чтобы разогнать остатки сна, но это все равно не помогло.

– Расскажи мне про своих любовников, Матильда, – глядя в потолок, велел Лоб.

– Да ты что? О чем ты говоришь?

Сон улетучился мгновенно. Вместо него появился страх. Страх оказался настолько силен, что Вера даже ощутила резь внизу живота. Непредсказуемый характер Лба Вере был хорошо известен. Обычно ее приятель равнодушно относился к тому, что, кроме него, у нее имеются и другие любовники, но порой Лба охватывали настоящие приступы ревности. И тогда Вере приходилось сносить побои и оскорбления. Однажды он избил ее до потери сознания. Это случилось за день до того, как Лба арестовали. Про тот случай Вера никогда не забывала. Она видела, что после отсидки характер Лба стал еще более бешеным. «Такой запросто может и прибить», – подумала Вера.

– Что ты говоришь? Какие любовники? – стараясь выглядеть обиженной, спросила Вера. – Нет у меня никого. Видишь же, одна живу.

– Не свисти, Матильда. Для себя, что ли, приманку подстригаешь? Раз уж стала шлюхой, рассказывай, кто твои клиенты.

У Веры от страха задрожали губы. Она не знала, что говорить.

– Что молчишь, Матильда? Язык проглотила? Так я тебе помогу. – С этими словами Лоб повернулся к Вере и взял ее рукой за подбородок.

Девушке показалось, что ее сейчас ударят. В ужасе она закрыла глаза. Но Лоб вовсе не собирался ее бить. Увидев охвативший девушку испуг, он только рассмеялся и примирительно сказал:

– Ладно, про всех можешь не рассказывать. Трави только про богатеньких, у которых есть чем поживиться.

Вера открыла глаза. Она поняла, что бить ее любовник не собирается.

«Он задумал потрясти моих клиентов, а меня хочет использовать как наводчицу, – сообразила Вера. – Да я и сама не раз задумывалась о том же самом. Но одной такое дело не под силу. А на Гангрену и Ржу надежды мало. Вот Лоб совсем другое дело. Вместе с ним у нас все должно получиться».

– Есть один, – ответила Вера на вопрос Лба. – На людях прибедняется, одевается как попало. Но на самом деле мужик очень даже не бедный. Мебель и аппаратура в квартире только фирменная и очень дорогая.

– Кто такой? Чем занимается?

– Чебуречную на автовокзале держит. Зовут Акоп.

20

Переход

26.Х, вторник, 06.30

Утром все четверо опять собрались в той же комнате на первом этаже, где накануне проходил их совместный ужин и где они обсуждали детали предстоящей операции.

Степан Мордасов осмотрел своих людей. Псарев, Сайдаков и Чагин выстроились перед ним. Все надели форму российских военнослужащих. На всех одинаковые утепленные камуфляжные куртки и такого же цвета штаны, заправленные в высокие ботинки. Различались только воинские звания. Сайдаков и Чагин прицепили на свои погоны сержантские галуны, Псарев стал старшиной, только у Мордасова на погонах красовались звездочки прапорщика. «Не лучший камуфляж для мужчин, давно разменявших четвертый десяток, – осматривая свою группу, подумал Мордасов. – Ладно, это только на время перехода. В конце концов, четверо офицеров с солдатским оружием выглядели бы еще более нелепо. А так можем сойти за контрактников».

Мордасов, Чагин и Псарев были вооружены автоматами «АКМ» с насадками для бесшумной стрельбы, и только снайперская винтовка «СВД» у Сайдакова не имела подобного приспособления. Для пешего перехода через позиции российских войск эта винтовка подходила гораздо лучше, чем компактная и снабженная глушителем «ВСС». Мордасов знал, что с пятисот метров Сайдаков стабильно укладывает всю обойму «СВД» в круг мишени диаметром десять сантиметров. А технические возможности «ВСС» не позволяли добиться такой кучности при стрельбе с аналогичного расстояния.

Мордасов обошел шеренгу своих бойцов, проверяя, как подогнано их снаряжение. Снаряжение у всех четверых было одинаковым. Кроме подсумков с запасными магазинами и ручными гранатами, за плечами у каждого висел объемный вещевой мешок, куда диверсанты сложили автоматические пистолеты, подствольные гранатометы, приборы для наблюдения, запас продуктов и личные вещи. В вещевом мешке у Георгия Псарева находилась еще пластиковая взрывчатка, а у Степана Мордасова солидная сумма в долларах, выданная ему турецкой разведкой для подготовки операции. Часть этих денег Мордасов собирался поменять на рубли у своего связника в Моздоке. Рубли также могли понадобиться для подготовки операции, а с этой валютой у турок дело обстояло гораздо хуже.

– Попрыгайте, – приказал Мордасов своим диверсантам.

Люди, стоящие перед ним в шеренге, сделали по нескольку прыжков. Во время прыжков Мордасов слышал лишь учащенное дыхание своих бойцов. Ни у кого не звякнуло оружие, не ослаб ремень, не развязался небрежно затянутый узел. Все было подогнано на совесть. Впрочем, другого результата Мордасов и не ожидал. Тем не менее одна деталь ему все же не понравилась.

– Покажи левую руку, – приказал Мордасов Сайдакову.

Тот недоуменно вытянул вперед левую руку с чуть растопыренными пальцами.

– Рукав подними, – приказал Мордасов.

Сайдаков повиновался.

«Так и есть». Мордасов недовольно поморщился, когда увидел на левом запястье Сайдакова швейцарские часы «Омега-Симастер» в антиударном и водонепроницаемом корпусе. Сам Степан Мордасов, поселившись на Кипре, приобрел точно такие же, но, отправляясь в Россию, поменял их на командирские часы российского производства.

– В чем дело, командир? – спросил Сайдаков, заметив недовольство Мордасова.

– Ты спрашиваешь, в чем дело? – переспросил Мордасов. – А как ты объяснишь часы стоимостью более тысячи долларов на руке у простого сержанта?

– А как ты объяснишь, что вместо привычного «макарова» в твоей кобуре оказался «Вальтер П-99»? – в свою очередь спросил Сайдаков. – Между прочим, в России, на черном рынке оружия, он стоит не меньше моей «Омеги».

– Такой пистолет может являться моим трофеем, – парировал Мордасов.

– Если тебе от этого легче, можешь считать мой хронометр таким же трофеем.

С этими словами Сайдаков опять спрятал часы, натянув на них рукав своего свитера.

«А они уже не единая команда. Они превратились в волков-одиночек», – с тревогой подумал Мордасов, вспомнив вчерашние возражения Псарева и сегодняшнее явное неповиновение Сайдакова.

– Степан, часы не более бросаются в глаза, чем несоответствие нашего возраста и воинских званий. Так зачем вступать из-за них в споры, – заступился за Сайдакова Георгий Псарев. – У нас на сегодня запланировано много дел, и силы могут потребоваться для другого.

– Идем, – коротко сказал Мордасов и первым вышел из комнаты.

– Надо бы посидеть перед дорогой по русскому обычаю, – заметил Сайдаков.

– Ничего, посидишь в машине, – сказал Псарев.

Вслед за командиром диверсанты вышли из дома.