Михаил Серегин - Прекрасная попрошайка Страница 23

Но!

Каким образом Полина Савельевна могла определить, что на торги будет выставлена дорогая вещица, еще за неделю до их начала? То есть еще до того момента, как сам Загороднев принял такое решение? У Дарьи в голове была настоящая каша, и вылавливать крупицы-фактики и раскладывать их на полочки было занятием непростым.

– Так вам нужна информация о моей переписке? Старик явно опоздал с предложением.

– Знаете, как-нибудь в другой раз.

– Нет, значит нет, – обиженно протянул похотливый дед.

Тем не менее после разговора с Александром Евгеньевичем ей очень даже хотелось пообщаться с хозяином «Лодочки».

В кафе сегодня вместо Любы трудилась другая официантка. Женщина средних лет с короткими крашеными волосами цвета перхоти металась между столиками, успевая обслуживать немногочисленных посетителей.

Посетители в «Лодочке» тем не менее были. Мама и дочка сидели и уплетали мороженое, за другим столиком обнимались две молоденькие парочки, а в углу зала Данилова приметила серьезного мужчину в деловом костюме, который поглощал пельмени со сметаной.

Дарья спросила у официантки, может ли она поговорить с Загородневым.

– Пройдите к нему, он вам сам скажет, – бросила на ходу полноватая женщина в белом переднике.

Дарья пожала плечами, оставила вежливые манеры на улице и пошла в служебные помещения. Дверь Загороднева была ближе всего к залу, дальше шла подсобка и кухня. Она не стала стучать в дверь, а просто толкнула ее. Виктор Борисович оторвался от бумаг и, увидев, кто к нему пожаловал, улыбнулся.

– Здравствуйте, моя хорошая!

– Я не ваша хорошая. Я своя хорошая.

– Пусть будет своя хорошая, – согласился Загороднев. – Зачем пожаловали?

– Скажите, Виктор Борисович, у вас время от времени никто не сидит в зале и не накручивает цену?

Загороднев, услышав сей вопрос, первым делом пригладил свои жидкие волосенки на большой голове и попросил Дарью закрыть дверь. Потом он указал ей на стул и спросил, сама ли она догадалась об этом или, может быть, ее кто-то надоумил?

– Сама догадалась, – с достоинством сообщила Данилова.

– Нет уж! Я, в отличие от вас, даже и в мыслях такого не держу. Хотя вы мне подкинули идею: может, действительно заняться подстрекательством, а? Как думаете?

Дарье на это нечего было сказать, и она задала следующий вопрос:

– Как вы считаете, Полина Савельевна жадная женщина?

Он покачал головой.

– Мне кажется, вы слишком далеко забрались в своих фантазиях. Она хоть и имеет некий интерес к старинным вещам, но из нее ценитель никакой. Она заполонила свой дом отборным хламом и тешит себя тем, что у нее неплохая коллекция старины. На самом же деле там всего несколько экспонатов, которые заслуживают внимания, а остальное – мусор. И не нужно из моей поварихи делать преступницу.

– А если я вам скажу, что она племянница того самого человека, который боролся с Лировым за обладание янычаром?

– Это что, у меня здесь под носом орудует целая банда?

– Может и такое случиться, только мне все же непонятно, каким образом ваша, как вы говорите, повариха могла узнать, что вы выставите на торги янычара? Эта информация ей нужна была за неделю до них, для того чтобы изготовить подделку. В противном случае в этой истории очень много неясного.

– Видите ли, нам с вами…

«О! Он уже говорит "нам с вами". Пока только я одна копаюсь. Ну ничего, это можно пережить». -…нам с вами надо установить связь между Саловым, так, кажется, фамилия этого старика, которого рассвирепевший Лиров выпихнул прямо посреди аукциона, Полиной Савельевной и неким Пашей, заказывавшим копию. Мне так сразу бросается в глаза слишком большое количество народа. Почему тому же Салову или Полине не поехать к мастеру и не заказать ему подделку? Зачем они принимают в свою команду еще одного человека?

– А может быть, этот Паша и есть предводитель и вдохновитель всего происходящего?

– Да не знаю я никакого Паши! – воскликнул Загороднев. – Не было у меня никакого Паши дома! Не может быть, чтобы какой-то человек, который похож на меня, знал об этой статуэтке.

– Так ему Полина Савельевна могла рассказать, – не сдавалась Данилова.

Толстяк схватился за голову и уперся невидящим взглядом в стол, на котором лежали бумажки.

– Пожалуйста, не мешайте мне работать. Я потеряю больше, если буду вас слушать.

– И тем не менее, – вставая со своего места, заявила Данилова, – в вашем коллективе есть человек, который приносит вам существенный вред. И слава богу, что Константин не потребовал с вас эти деньги.

– Ошибаетесь, – едко заметил Виктор Борисович, – я ему уже все выплатил. Пришлось раскошеливаться.

«Выходит, динозавр пригрозил расправой Загородневу. Впрочем, это их проблемы».

– Вы хотите сказать, что вернули ему деньги?

– Да, не далее чем два часа назад. А он принес мне обратно вот эту ерундовину. – Он вытащил из стола мастерски сделанную пешку.

Увидев работу Колпакова, Дарья заулыбалась.

– У парня золотые руки.

– Действительно радует глаз, только вот талант он свой не в то русло направил.

– Это не он направил, а его направили. И мы с вами сделали весьма благородное дело. Надеюсь, что больше Алексей никогда не будет заниматься подделками. Единственное, что меня утешает в этой истории, так это то, что люди, которые совершили подмену, не очень-то богаты. В противном случае они бы просто купили этого янычара.

– Да, нет денег – нет и власти. Нет власти – нечего бояться, – согласился толстяк. – Все, Дарья, идите, идите, не мешайте. Мне было интересно послушать ваши домыслы, но не делать же это круглосуточно.

Данилова была обижена таким отношением к себе и, выйдя на улицу, дала себе слово больше не надоедать Загородневу. И вообще, пора бросить заниматься этим бестолковым делом. Какой смысл что-то там разузнавать, бегать, вынюхивать, если Лиров с Загородневым решили все между собой? Только вот один никогда не получит в свои руки настоящего янычара, а другой так и не узнает, кто же это в его коллективе крыса.

От нечего делать она поехала к Валере на работу и оторвала его от дел на час раньше, чем он планировал. Правда, Синицын особо и не упирался, увидев свою красавицу в собственном офисе. Он дал какие-то указания секретарше и поспешил удалиться вместе с Дарьей в ближайший ресторан.

Время беззаботно текло. Они сидели за столиком, хорошо кушали и смотрели друг на друга. И ему, и ей хотелось поскорее оказаться в кровати. Немного вина, и вот уже играет кровь, горят глаза и руки сами тянутся к партнеру. Они наскоро закончили обед, встали, скорее даже вскочили, со своих мест и пошли к «Крайслеру» Синицына.

Он гнал на всю катушку, и уже через десять минут они влетали в квартиру Дарьи. Одежду сбрасывали с себя на ходу, с такой скоростью и остервенением, будто эти тряпки перекрывали своим владельцам кислород и дальше терпеть такое положение было невозможно. Через три часа, насытившись друг другом, они лежали в обнимку на огромном диване и поглаживали друг друга по разным местам и местечкам, ложбинкам и щелочкам.

Утром Валера спросил, не нужно ли ей еще раз забраться в эти компьютеры. Дарья выдержала паузу, раздумывая, что бы на это ответить. А потом, незаметно для себя, разразилась потоком красноречия, описывая Синицыну всю ситуацию, сложившуюся с этой долбаной пешкой.

Валера сидел на табуретке в кухне и внимательно слушал Дарью. Его заинтересовали обстоятельства произошедшего по той лишь причине, что, занимаясь бизнесом, не часто вникаешь во что-то, находящееся за пределами собственного поля деятельности.

Валера мог бы часами рассказывать о динамике цен на компьютеры и комплектующие, но он ничего не понимал в антиквариате, и для него, как для человека любознательного, речь Дарьи имела чисто познавательный интерес.

Он, после того как выслушал свою подругу, первым делом задал вопрос, касающийся страха:

– Ты не боишься ввязываться во все эти передряги?

Дарья, не зная, что ответить, пожала плечами.

– А ты не боишься каждый день, покидая свою квартиру, быть застреленным прямо у себя в подъезде? Ведь денег у тебя не так уж и мало.

На этом тема разговора была исчерпана.

– Хочешь, я дам тебе совет? – Синицын отхлебнул кофе.

– Не прочь.

– Мне представляется, что иногда лучше ждать, нежели действовать. Знаешь, есть в торговле некоторые позиции, которые неизбежно вырастают в цене в зависимости от того, какое на дворе время года. Возьмем ту же картошку или капусту. Осенью, когда урожай, она весьма дешево стоит, а весной цены неизбежно поднимаются. Кто-то делает деньги на том, что продает много и наваривает чуть-чуть, а кто-то на том, что продает мало, но при этом прибыль его намного больше. Таким образом, не всегда нужно торопиться, иногда лучше подождать.

– К чему ты клонишь? Я тебя не понимаю, – призналась Дарья. – Какой смысл ждать в этом деле? Чем больше проходит времени, тем меньше остается людей, которые в состоянии хоть что-то вспомнить. Время стирает из головы очевидцев и соучастников важные детали.