Михаил Март - Погашено кровью Страница 23

Левая нога в носке торчала из-под ватника, а на щиколотке был надет наручник, второй браслет которого сцепил крепкой хваткой железный прут кровати.

– Еще не сдох? Ну живи, пока живется, – весело начал Фил. Его лицо выражало удовлетворение и превосходство.

Крошечный человечек не отвечал. Он только пожирал взглядом своего мучителя и ждал очередной провокации.

– Да, не очень-то тут уютно. Но жить, как я вижу, можно.

– Воды дай, – облизывая пересохшие губы, прошептал узник.

– Все получишь. И воду, и еду, и даже воздух, когда поймешь, что пора открыть рот. Ведь ты должен понять, Гном, что я тебя не выпущу, пока не услышу все, что хочу услышать.

– У меня рана на ноге гниет, и эта крыса не дает спать. Или убей ее, или она перегрызет мне глотку. Я уже устал воевать с ней.

Фил посмотрел на дыру в полу, которая служила сливным отверстием.

– Вряд ли она позволит себя убить. Но ты сам можешь себя спасти.

Ну а сырость и плесень не лучшие друзья старым ранам, радикулитам и костям.

Тебе бы шерстяное покрывало и сухое тепло. А, Гном? Глупо ты себя ведешь. У меня участок двадцать пять соток. Место еще есть. Правда, холмика с крестом не обещаю. Да и гробы я сколачивать не умею. Но мой отец мне говорил, что уркам и врагам народа крестов не ставят. У отца были полномочия, на него экскаваторы и бульдозеры работали, а мне придется киркой и лопатой орудовать.

– Дай воды, червь вонючий!

Фил размахнулся и наотмашь врезал оплеуху пленнику. Большая голова на тонкой шейке врезалась в бетонную стену, и на лысине образовалось кровяное пятно. Изможденный узник потерял сознание. Фил чертыхнулся. Он уже понял, что перегибает палку, но злость не давала ему покоя. Он наткнулся на камень, о который сломал зуб, и собственная беспомощность выводила его из равновесия.

Воды пришлось дать, и раны обмыть тоже необходимо. Он смочил свой платок и приложил к ссадине. Гном быстро очнулся, но испуга в его глазах Фил не заметил.

– Учти, Гном, ты в моих руках, и я буду решать твою судьбу.

Придется тебе разговаривать более учтиво и вежливо. Я вашу феню и матерщину на дух не выношу. Помни: ты тот, кого все хотят пришить. Ты никому не нужен и никто тебя искать не станет. Твой бывший напарник сидит в зоне, но скоро, я уверен, объявится в Москве. Ты для него кость в горле. Людишки, которых вы обчистили, тоже тебя не забыли. Я их на один шаг опередил и снял тебя тепленького с твоей бабенки. Для ментов ты сущий подарочек. Они тебя с дерьмом сожрут. Ты принадлежишь мне, Гном, и только поэтому еще дышишь.

– Дышу, пока не раскололся, а как хлебало разину, так ты меня и чиркнешь заточкой по ребрам.

– Глупец! Я хочу с тобой поделиться. С деньгами ты уйдешь…

– Врешь, шакал! Я по твоей роже вижу, как у тебя руки чешутся…

– Идиот! Дело твое. Пусть тебя крысы жрут! Ты думаешь, если молчать будешь, то я сжалюсь над тобой и к бабе тебя отпущу. Головой-то подумал? Резона мне нет тебя выпускать.

Фил поднялся с кровати и встал на первую ступень лестницы.

– Эй! Остановись. Какие гарантии? – Фил улыбнулся.

– Это другой разговор. Перед тем как место укажешь, оружие получишь. Сам проверишь.

– Ладно. Говорить начну наверху после стакана водки, еды и теплой одежды. И бинты дай.

– Хорошо. Но если бузить будешь, то брошу обратно и неделю не покажусь.

– Сгнить до костей успею. Дело гангреной пахнет. Видел я такие раны в зоне. Раньше весны ты ничего не получишь. А мне дожить до нее надо. Прибавил ты себе забот, ловкач!

– Это почему же?

– Потому. Сначала наверх.

Условия Гнома были выполнены. Фил сам его перевязывал. Пулевая рана и впрямь выглядела опасно. Нога распухла и посинела. Он понимал, что без опытного врача не обойтись. Но стоит ли думать о докторах, пока он не знал сути дела. Гном осушил стакан водки и забился в угол у печи.

– Вот что, мужик, – начал Гном. – Денег мне не надо. Никто никогда ими не делился. Мне нужна свобода, остальное забирай себе. Когда кому-нибудь обещают деньги, значит, он получает пулю. Это закон. Хрящ не дурак, он понимает природу каждого заказа. Он с самого начала не верил в байки про зеленые хрусты.

– Кто вас вербовал на дело? Кто дал наводку?

– Хрящ меня у Шурки нашел. Я по рынкам щипал, она работала.

Вечером ящик смотрели. Хрящ пришел ночью, сказал, что дело есть. Ему не откажешь. Вторым он Монтера взял. Тот парень головастый. На следующий день мы сидели на конечной остановке автобуса в Кузьминках. Подъехал «уазик» желтого цвета без окон с надписью «Ветеринарная помощь на дому». Из кабины вышел мужик, открыл задние дверцы и позвал нас. Куда везли, я не знаю, но из Москвы не выезжали. Хрящ успокаивал, мол, так надо. О деньгах он не распространялся и план свой нам не раскрывал. Думаю, он по ходу дела принимал решения. Грубая работа вышла. Но в тот момент на его жирной ряхе цвела уверенность. Привезли нас на точку. Вокруг дома, Москва. Район не знаю, темно было. Отвели в подвал.

Лабиринт какой-то. Все красным кирпичом выложено. Шпана, обтянутая кожей, шастает по проходам. Привели в каземат, усадили на лавку. Через полчаса пришел их босс и еще пара шкафов. Он сказал, что эти двое с нами работать будут. Роль охранников выполнять. Дело пустяшное, и на подготовку пары дней хватит. Одного звали Фарш, другого Арбалет. Босс сказал, что кликухи соответствуют содержанию.

– Как звали босса? – перебил рассказчика Фил.

– Точно не знаю, но мне показалось, будто кто-то назвал его Глухарем. Вскользь. Но мне на ухо легло из-за того, что с такой погонялой старый вор ходит. Мы в Бутырках вместе сидели.

– Скорее всего, ты не ошибся, Гном. Есть в Москве такой человечек. Если случай представится, я тебе его покажу.

– Нет уж. Ты сам на него гляди. С меня хватит.

– Не кипятись. Давай дальше.

– Так вот, этот Глухарь определил задачу. Есть в пригороде дом, в подвале которого есть баня, а за перегородкой сейф. Его надо вскрыть, содержимое сложить в мешок и сдать нужным людям в положенном месте. За работу Хрящ получит тридцать кусков зеленых.

Нас заперли в одну из комнат, где стояли три топчана и голые кирпичные стены. Я так думаю, что Хрящ уже построил план. Когда ему сулят деньги и запирают на замок, то он поворачивает все планы лицом к себе. Нам он ничего не говорил. Хрящ не из болтливых, но мы и сами не салаги, давно все поняли. Через день нас вывели на улицу и посадили в тот же «уазик» без окон. – И Гном поведал Филу историю об ограблении.

Трошин слушал рассказ уголовника и ловил себя на том, что именно так и рисовал себе эту картину. Никаких открытий Гном не сделал. Когда речь зашла об отходе, он стал слушать внимательнее.

– Я с Монтером залез в душегубку, а Хрящ сел за руль. Ехали мы не меньше часа. Дорога была гладкой. Выпустил нас Хрящ у обочины и повел в лес.

Лопаты у нас с собой были. Короче говоря, деньги мы зарыли, лопаты забрали.

Хрящ сказал, что надо залечь на дно и годок-другой переждать. Затем мы вновь сели в душегубку, и он повез нас дальше. На этот раз дорога не показалась такой длинной. Через десять минут он затормозил. Я слышал, как хлопнула дверца.

Монтер сидел на ящике, а я лежал на мешке с бельем. Хрящ даже дверцы не открыл, а начал стрелять по фургону наугад. Жестянка маленькая, не промахнешься. Всю обойму выпустил. Мне прострелило ногу, а в Монтера «сливы» три вписалось. Сразу наповал. Когда патроны кончились, Хрящ столкнул машину с моста в реку. Это я потом узнал, что Хрящ на мосту остановился, когда из воды вынырнул. Я едва не захлебнулся, пока шнурок с дверей срывал. Темно уже было, часов десять вечера.

Мост проходил высоко над рекой, так что полет был долгим, может, поэтому Хрящ и не видел, что я вынырнул. И потом он был уверен, что задняя дверца захлопнута, и если даже он кого-то не добил, то нас все равно затопит. Ну а выполз я на берег, перевязал рану и пару часов лежал в кустах. Вскоре появились зеваки, и я понял, что надо уходить. Выбрался я к станции за полчаса, сел на электричку и отправился восвояси. Вот и вся история.

– Какая станция? – нетерпеливо спросил Фил.

– Э, куда ты замахнулся! Забыл? Нога болит. Когда ты меня вылечишь, тогда и продолжим разговор. И еще. Я ведь зимой-то место все равно не найду. Надо ждать, пока снег сойдет. Так что рано ручонки потирать, гробовщик!

Фил и не думал налегать на коротышку. Он уже никуда не денется.

Фил хотел знать, что ему грозит, если деньги попадут к нему в руки, кто его противники и насколько они сильны. Сейчас он уже мог сделать некоторые заключения. Его нанимает влиятельный политик, депутат и бизнесмен господин Шевцов. Нанимает искать деньги своего партнера, которого ограбил он сам. Хлыст – шестерка Шевцова, Глухарь – шестерка Хлыста. Хлыст дал промашку и нанял для работы известных урок, которые обвели великих комбинаторов вокруг пальца. Вот почему при первой встрече в «Савойе» Шевцов знал грабителей и просил Фила не тратить время на поездку к месту кражи, а тут же приступить к поискам жуликов.