Андрей Молчанов - Нити Страница 23

В РУБОП полетели грозные бумаги, где задержание грабителей квалифицировалось некоторыми весьма известными политиками, как акция, направленная против дружбы кавказских и русского народов, зазвучали в телефонных трубках милицейского начальства депутатские и чиновные голоса, требующие и выражающие… И даже пожилой известный актер, имеющий помимо общественных регалий еще и административную должность, долго убеждал руководство капитана Акимова, что один из бандитов — и не бандит вовсе, а его замечательный и талантливый ученик, случайно блуждавший по улице в умозрительных поисках образа и попавший ненароком под чугунную пяту спецназа…

Правда, ознакомившись с той самой пресловутой доказательной базой, заслуженный и народный артист не смог скрыть своего замешательства и, кто знает, подумал, что, видимо, ученик его и в самом деле талант, коли сумел на протяжение нескольких лет создать в его глазах безупречный типаж этакого юноши-эстета, поклонника муз и вообще высших духовных сфер…

Словом, шел обычный и агрессивный напор на следствие, имена защитников также представляли для РУБОП некоторый интерес, хотя природа связи некоторых чиновников и депутатов с банальными бандюгами была привычно-проста: бандюги закрывали законопослушным и законотворческим дядям некоторые пикантные проблемы, возникающие в их непростом бытии, а дяди ныне отрабатывали оказанные им услуги, ничуть, кстати, при этом не рискуя: ну, мало ли кто обратился к ним с жалобой и почему бы не послать, скажем, в МВД официальный и вполне корректный запрос, преследующий однозначно гуманистические цели и благу юстиции всемерно отвечающий?..

Только вот заковыка — доказательная, опять-таки, база… Со всеми техническими подробностями. База, чье строительство капитан Акимов, впрочем, еще до конца не завершил.

Он сидел в машине патрульно-постовой службы, слушая сообщения “наружки”, ведущей старенький “БМВ”, встретивший в аэропорту прибывшего из Махачкалы курьера с фальшивой валютой.

Курьера не арестовали сразу же по приезде лишь потому, что было необходимо установить личность встречающих его лиц.

Встречающим лицом оказался один из бандитов Аслана, и адрес, по которому курьер будет поселен, никакого секрета для Акимова уже не представлял.

По полученным от Пакуро сведениям, операция по ликвидации источника подделок в Дагестане, подходила к уверенному финалу, а потому особенно мудрить с явившимся с далекого Кавказа порученцем смысла не виделось.

— Они минут через десять будут рядом с вами, — донеслось из рации.

Акимов покосился на сидящего рядом с ним дорожного полицейского.

— Слышал?

Понятливо кивнув, тот вышел из машины, встал, облокотившись на низкую крышу и закурил, высматривая в потоке машин скромную, неприметную иномарочку.

И вот широкий, как на строевом плацу, шаг инспектора навстречу движущимся капотам и фарам, требовательный взмах полосатой палки, указующей на обочину… А вот и машина “наружки”, крадучись, подъехавшая к милицейским “Жигулям” и остановившаяся позади них…

Из БМВ вышел водитель, предъявил документы, после поднял крышку багажника, демонстрируя его содержимое…

Пора!

Акимов вылез из теплого, прокуренного салона в морозную слякотную морось. Открыл переднюю правую дверь остановленного БМВ, увидел одетую в невзрачную шубейку, нахохлившуюся женщину со смуглым лицом и настороженно бегающими черными глазами.

— Выходи, моя сладкая… Приехали.

Боковым зрением он заметил, как четверо сотрудников, покинувшие машину “наружки”, оцепили патрульного и растерянного, небритого водилу в потертой, блекло-бежевой кожаной куртке. Донеслось:

— Это ваш чемоданчик?

— Не, что ты, гражданин нашальник!.. Я женщина у аэропорт брал, в город спешить, ее чемодан…

— Понятых везут? — не отводя взгляда от уткнувшей лицо в ладони курьерши, спросил Акимов стоявшего поодаль офицера.

— Да, вон идет машина…

— Вот и славно.

В чемоданчике оказалось полмиллиона “алиевок”.

Радость Акимова омрачал тот факт, что каждую купюру, представлявшую собой вещественное доказательство, надо было прокатать на ксероксе и подшить к делу. Значит, сегодня ему и лейтенанту Васину, закатав рукава, до полуночи предстоит вкалывать в качестве типографских рабочих. И еще, как назло, ксерокс забарахлил, придется договариваться со знакомыми полиграфистами — может, одолжат свой промышленный агрегат? И как он Васину об этом забыл напомнить, вот же досада…

Впрочем, всегда бы ему такие трудности…

А вот трудности Аслана и представить себе сложно.

Да, ему, Акимову, будет трудно поздравить чеченца с очередным провалом… Тем более, тот даже и не подозревает, каким именно образом РУБОП вычислил его ответственного курьера.

Хотя — пора всякого рода легенд прошла… И можно, как надеялся Акимов, подруливая к площадке служебных машин, наконец-таки передохнуть от роли самого, в общем-то, натурального разведчика, работающего в стане врага. Долгим ли будет такой отдых, вот в чем вопрос? И с какого дня он начнется?

Посетив начальство, капитан услышал долгожданный приказ:

— Завтра начинаем большую рубку. В шпионов играть хватит. Отоспись. Денек предстоит горячий.

И — наступил день…

День, когда минута в минуту, по тридцати двум! — адресам Москвы и области, в жилища бандитов вошли спецназовцы, оперуполномоченные и следователи, поставив завершающую точку в существовании мощной банды.

В чем был Акимов уверен абсолютно твердо — так это в аргументах следствия — обескураживающе ясных и твердых. Лишенных какой-либо воздушно-эфемерной основы.

Заехав после кутерьмы арестов и обысков на Шаболовку и, зайдя в кабинет Пакуро, он застал в нем приехавшего из Дагестана опера, курировавшего дело фальшивомонетчиков.

Молодой, не лишенный юмора парень — майор Мирзаев, поведал ему:

— На сам цех мы долго не могли выйти, вот в чем беда! И где бы ты думал этот цех находился? В дальнем горном кишлаке! Чабаны вокруг, овцы, и рядом — модуль, замаскированный под загон скота и — набитый аппаратурой. Условия производства — европейские. Лоск и чистота. Душевая, туалетная комната… Мощная вентиляция, краска-то, оказывается, ядовитая донельзя. Ну, компьютеры, соответственно, сушильное оборудование… Питание систем — от мощного автономного дизеля. Теперь о технологии. Сначала бумагу замачивали в магнитном растворе с кремовым красящим наполнителем, после разъединяли фактуру, и продергивали в нее специальной спицей контрольную ленту. Наносили шелковые волоски с помощью распылителя, и — в сушилку. А потом начиналась печать… В общем, интересное производство. И еще прием у них был грамотный: как только партию отштампуют и спустят с гор, — сразу же — стоп, машина! Возобновление процесса — исключительно после реализации товара.

— Но брали-то вы их во время процесса? — требовательно поинтересовался Акимов, пекущийся в первую очередь о доказательной базе.

— А как же!.. Суета там была, как в осином гнезде, куда дихлофосом брызнули. Кто-то доллары в унитазе принялся топить, их потом из канализации целый клубок выудили… На сто тысяч.

— А Алиев?

— Раскололся! — широко улыбнулся опер. — У него расписание текущего дня на стенке было пришпилено, собственноручно начертанное: в десять ноль-ноль — завтрак, с десяти тридцати до трех ноль-ноль — дорисовать доллары…

БЕСЕДЫ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ

— Слушай! Прорезался Дагестанец. Сам вышел на связь. Разговор был конкретный: в качестве гарантий насчет Советника кладет на плаху собственную голову. Утверждает, что с бородатыми в камуфляже договорился, единственное — деньги…

— Ха! Так это и есть его главная проблема…

— Бородатые требуют пять. Безоговорочно. Два он наскребет. Три — за нами.

— Значит, торг исключен?

— Ты говоришь таким тоном, будто у нас с тобой разные позиции… Я, извини, не коммерсант, старающийся выехать в расходах за счет партнера…

— Ладно, не горячись. Надо, думаю, соглашаться.

— А им такой бизнес, как думаешь, не понравится ненароком?

— Думаю, понравится.

— И кто, интересно, следующий?

— Границу надо укреплять на гонорар за следующего, вот что! Пусть называется административная, но охраняется — как государственная! Причем — как государственная с враждебным соседом!

— Верно.

Обоюдный вздох.

ПАКУРО

Когда Пакуро собирался пообедать в служебный уютный буфет, раздался телефонный звонок от опера, присматривающего за зловредным Мусой.

— Ну, взяли мы твоего голубка, — сообщил опер. — На улице, с гранатой.

— Коршуна, — уточнил Пакуро. — И на кой черт ему граната?

— Для самообороны, естественно, — безмятежно ответил опер.